РИЦик долго вчитывался в весьма коротеньких текст договора купли-продажи титула, перечитывал снова и снова, видимо не веря собственным глазам вообще. Я бы тоже не поверил и воспринял как анекдот: барон попытался купить титул за жалкие копейки. Буквально каждый его шаг – государственная измена.

– Дальнейший разговор будет проходить в светском виде. Жду вас через два часа в административном секторе. Кабинет сто двенадцать.

Голос Агента-пять изменился. До него наконец дошло, что я не шутил, и ситуация на самом деле была препаршивая. При этом я еще пока оставил на десерт рассказ о покушении на убийство сегодня ночью. РИЦИки в два счета щелкают, как орешки, такие дела. Но заинтересовать их сложно.

Мне доводилось сталкиваться с этими ребятами в прошлом, и повторять мой опыт не хотелось. Но выбора не было. С Лебедевым Артемом я немножко облажался. Зато в его глазах мой авторитет не упадет. Неизвестно, как в будущем жизнь повернется, так что знакомство с ним и хорошее первое впечатление еще могло сыграть на руку.

Я вышел из пыльной шваберной и на зеленой присоборной территории обнаружил пустую беседку, построенную из дерева с привлечением мастера по деревообработке. Здесь, в тени, я мог комфортно подождать необходимое время и идти на встречу с Агентом-пять.

Мне не сложно представить, какой сейчас начался переполох. Агент-пять обязан был немедленно доложить в Москву о произошедшем. Об "утере" договора и денег я не беспокоился: РИЦики подчинялись напрямую императору, постоянно проверялись менталистами (менталисты тоже), а за раскрытые дела с грифом "государственная измена" получали очень вкусную премию.

Ради всех прелестей работы в РИЦе, пойдешь на что угодно. Даже на отказ от любого, совершенно любого взяточничества. О всех плюсах работы я не знал, но того что знал – хватало, чтобы облизнуться и закатать губу.

Агент-пять дал мне времени два часа, и все это время просиживать зад в соборной беседке я не хотел, но... Если мой враг уже узнал, что я снова выжил, то на меня опять могло быть совершено покушение. Вряд ли кто-то рискнет действовать на территории главного собора Красноярского края. Здесь вся территория утыкана маленькими камерами видеонаблюдения. Если бы не присматривался – не заметил бы.

По истечению часа прозвучал выстрел, и я взбледнул. Мое левое плечо прострелено, и кровь отпечаталась на рубашке.

Я поднял голову и посмотрел на нее – обычную, ничем не примечательную девушку со средненькой внешностью, в обычных джинсах и серой футболке и, конечно, с пистолетом в обеих руках. Его она могла спрятать в сумке через плечо.

Девушка ревела, и ее руки ходили ходуном. Вероятно из-за этого она "промахнулась". Мне хватило двух-трех секунд на реакцию, и следующая пуля застряла в деревянной перекладине, на которую я опирался несколько мгновений назад.

Крики прихожан разбавили тишину, а я перепрыгнул через ограждение и спрятался за беседкой. Место было небезопасным, но уже давало минимальный простор для маневров. Еще бы тело не болело, то прострелянная рука не стала бы такой проблемой.

Будь я в своем прежнем теле, такой ситуации бы вообще не возникло! Никто не хотел лишний раз связываться с Алексеем Земским, зная, что я был единственным собирателем экспертного ранга, ходящим в изломы с любой группой по разовому контракту. Остальные предпочитали постоянные и проверенные временем группы.

У Виктора Теневского репутации не было никакой. Кем он работал и как зарабатывал деньги на жизнь мне тоже пока неясно.

Прислушавшись к шагам стрелка, я на корточках обошел беседку и появился за ее спиной. Я толкнул ее здоровым плечом в спину и завалился сверху. Пистолет вылетел из ее дрожащих рук.

– Кто ты такая? И почему попыталась убить меня? – грозно в приказном тоне спросил я и заметил, что все это время она бормотала "простите меня" и "я этого не хотела".

Усевшись сверху на нее я здоровой рукой развернул ее лицом к себе и ударил по лицу. Только со второй пощечины она наконец перестала еле слышно бормотать, на пару секунд затихла, глядя на меня покрасневшими карими глазами , и зарыдала с новой силой.

В беседку вбежали несколько человек и все в рясах темно-зеленого цвета. Агенты. Мне помогли встать и усадили на лавку. Девку скрутили и тут же увели куда-то на "задний двор" собора, где располагался вход в административный отдел... и не только.

Это выступление можно было считать вызовом для всей РИЦ, так что дальнейшие последствия я просчитать не мог. Леща раздадут всем и не одного. Меня пугали далеко не радужные перспективы.

Ко мне подошел целитель в белой рясе с зеленой оторочкой. Целителя я в нем признал после того, как он активировал дар, спустив с плеча куртку и приподняв короткий рукав рубашки.

– Сейчас будет немного больно, – предупредил меня целитель, и я приготовился к невыносимой боли, но ничего не было. Только непритяно защекотало.

Целителю не составило труда вытащить пулю из моего плеча, остановить кровь и туго забинтовать место ранения. Он работал настолько быстро, что мне было сложно за ним уследить.

– Спасибо за помощь.

Целитель кивнул, собрал свой ящичек с медикаментами и был таков. Притом РИЦики, производившие арест, ушли настолько быстро, что я даже не заметил их исчезновения, пока благодарил целителя.

В беседке я остался один. Снова. Разве меня не должны были допросить? Или хоть что-то сказать мне насчет покушения? Мне оставалось только тихо офигевать и ждать назначенного времени, чтобы снова поговорить с Агентом-пять после того, как он получит все инструкции из Москвы.

Виктор Теневский – светлейший князь. Высокий титул не был плодом моего воображения или воображения умершего Шлятского. Титул настоящий. Стоило ли это знание простреленного плеча? Даже не сомневался! Во время беседы может еще что-нибудь полезное узнаю.

Второй час закончился без приключений. Внутри на входе в административном блоке стоял кулер для посетителей, и я смог удовлетворить жажду. После ранения в горле пересохло, а взять бутылочку воды из дома я не додумался.

В кабинете сто двенадцать помимо двух знакомых мне РИЦев присутствовал еще один человек в пиджаке и бледно-желтой рубашке. Он сидел по левую сторону стола переговоров, значит мне предстояло сесть справа.

– Я вас представлю, – сообщил Агент-пять. Агент-семь сидел рядом с ним по центру и молчал. Он немой? Или... менталист? – Виктор Олегович Теневский, Евгений Георгиевич Шлятский, наследник Георгия Никифоровича.

– Здравствуйте, – слегка кивнул барон, и я в точности повторил за ним, хотя это было мне не по статусу.

– Здравствуйте.

Евгений Шлятский выглядел до того ошарашенным, что с трудом сдерживал себя в руках и пытался не показать переполнявшего его волнения. В нем не чувствовалось злости. Скорее страх. Точно... его отца посмертно объявили виновным в государственной измене. За такое не только титула, а всего имущества лишить могут.

– Начнем. Обеим сторонам известны все детали произошедшего. Виктор Олегович, расскажите нам о покушении.

– Обо всех трех? Разве первое не было засекречено?

Агент-пять отвел от меня взгляд, посмотрев на Агента-семь, и тот кивнул. Точно менталист! Но он не мог читать мысли, а имел другой тип ментального дара. Знать бы, какой именно... Постараюсь просто не попадаться на все, как бы сложно это не было. От двадцатилетнего пацана из села вряд ли кто-то мог ожидать моих навыков сокрытия.

– О покушении в изломе можете не рассказывать. Я о том, которое произошло час назад, но начать можете со второго.

Я рассказал все, действительно все-все-все, включая общение со старушкой-соседкой и ее ножовкой, что именно второе покушение стало причиной, почему я поехал к...

На этом моменте Агент-пять меня прервал до того, как я назову, с какой организацией имел дело. То есть Евгений Шлятский был не в курсе, кто на самом деле его вызвал на "разговор". Во дела... Ему конец. Или нет, раз уж Агент-пять устроил личную ставку.