Забыв об усталости, я выпил несколько таблеток ибупрофена из аптечки хотя бы для минимального обезбола, и полез в стиралку. Помимо договора купли-продажи титула туда я кинул драную футболку после возвращения из "Подковы". В мини-кармашке лежала записка от Артема Лебедева с его личным номером телефона.

Достав из кармана драной футболки записку, я даже не удивился моему невероятному "везению". В ту ночь я тоже промок, и записка, естественно, тоже. Несколько цифр размазалось настолько, что опознать их не представляло возможности. А я еще хотел сохранить футболку, пока с финансами не разберусь. В помойку ее!

План попросить о помощи Артема Лебедева разбился вдребезги. Мне нужен был новый план. Моих сил – сил Виктора Теневского – недостаточно, чтобы справиться с угрозой. Какие варианты у меня оставались?

Пока думал, принял душ, оделся в чистое и главное сухое, сварил пельмешек... И пока ел, пытался примириться с мыслью, что собирался нарушить главное правило своей первой жизни: не связываться с РИЦиками даже под страхом смерти!

Если принесу им договор купли-продажи титула, назовусь жертвой Шлятского и признаюсь в его убийстве во время самообороны, то РИЦики меня защитят. Я – выше Шлятского по титулу. Барон воспользовался финансовым превосходством и попытался угрозами расправы вынудить нищего светлейшего князя совершить государственную измену – продать высший неимператорский дворянский титул – за жалкие две тысячи рублей! Жадность Шлятского сыграла мне на руку.

В пальцах левой руки я перекатывал лебедевский пятак, а в правой держал ложку, доедая пельмешки.

– Горчички бы...

Вспомнив, что билет на рейсовый автобус стоил ровно пять рублей, решился ехать к в голубокупольный собор в Красноярске. Если в той же Москве агент мог обнаружиться в любом религиозном учреждении, то в Красноярске имел смысл искать только в одном – главном соборе имени какого-то святого. Я не запомнил, и могли уже сто раз поменять императорским указом.

Стоило вспомнить, что после обнаружения в изломе муравьев, СКИты повысили меры охраны, а меня все равно похитили, так все сомнения отпали. Признавшись в убийстве в результате самообороны, я бы поспособствовал скорейшему закрытию расследования. Даже если титул светлейшего князя окажется фальшивкой, Шлятский все равно получит уголовку посмертно, а я – освобождение от уголовного преследования.

Решено! (Все равно других вариантов у меня не было, а действовать было необходимо очень срочно, пока таинственный враг не узнал, что я снова выжил. Пусть думает, что я бессмертный. Может хоть немного затихнет до того, как... я лишу Шлятского баронского титула и, соответственно, все его ближайшие родственники и потомки также автоматически лишатся титула.

Если же я ошибся с выводами, то все равно наказаны будут виновные. Вряд ли Шлятский ни с кем из близких не обсудил роковую идею купить (к тому же задешево) титул светлейшего князя.

Слегка загримировавшись в давно ненужную ковидную маску и кепку, взял с собой рюкзак с документами, конвертом с наличкой и с паспортом, без которого даже двадцать лет назад было никуда не пойти, поехал в Красноярск на рейсовом автобусе.

Как бы не изменился Красноярск, за время моего "сна" никто голубокупольный собор перевезти на другое место не мог. Вряд ли кто-то мог расформировать главное религиозное учреждение Красноярского края.

Долго, зато без приключений, я добрался на место, оставшись совсем без денег. После разговора с РИЦами (если я не буду арестован до выяснения обстоятельств), зайду в банк и сниму деньги. Мне нужен новый мобильник (точнее современный и недорогой смартфон).

Кирпичные стены и голубые купола: я осмотрелся, но не нашел ничего нового во внешнем убранстве собора. Двое священников в белых с зелеными оторочками рясах тихонько шли по аллее, переговариваясь. Еще несколько по одиночке гуляли на большем отдалении от меня.

Как я помнил, мне нужно войти в дальную молитвенную комнату с табличкой "Шваберная". В ней помимо всякого разного уборочного инвентаря стояла захламленная снаружи католическая кабинка. Один вход был для посетителей, а второй – для агентов.

Отсутствие изменений по отношению к тому, что я помнил из первой жизни, давало мне уверенность, что разговор пройдет без эксцессов. Я вошел в кабинку и плотно закрыл дверцу за собой. Нужно было сесть, чтобы активировать механический "звонок", и через какое-то время придет агент.

Мне даже захотелось помолиться, чтобы не допустить ни единой ошибки. Если допущу, то спугну агента и нигде потом его не найду. Еще неприятностей на свою голову получу. Шли минуты в кромешной тишине, и я стал с легкостью слышать биение моего сердца.

Вдруг дверца отъехала, и за сеткой агент заговорил уже знакомым мне голосом Агента-пять. Повезло. Агент-пять был на месте, и его наверняка заинтересовало, как так получилось, что кто-то вроде Виктора Теневского смог пройти все "пароли".

– Приветствую тебя, раб божий, Виктор.

Помимо защиты и освобождения от уголовного преследования я надеялся получить подтверждение или опровержение наличия у Виктора Теневского титула светлейший князь. Для меня это было важно, учитывая не самый приятный опыт жизни простолюдином в прошлой жизни.

– Приветствую вас, батюшка. Я согрешил. Некоторое время назад некто пытался вынудить меня продать титул светлейшего князя за две тысячи рублей.

По ту сторону прозвучал фееричный, с трудом подавляемый хохот, который Агент-пять пытался замаскировать под кашель. Его попытка была настолько провальной, что меня одолел заражающий смех, но я все-таки смог его подавить и продолжить высокопарным тоном.

– Некто угрожал мне причинить много насилия и в страхе за свою жизнь, на словах, я согласился подписать все что угодно, только бы некто оставил меня в покое.

Агент-пять тоже взял себя в руки.

– Продолжай, Виктор.

– В день подписания, тридцать первого мая этого года, некто пришел в мою квартиру с договором купли-продажи титула и с конвертом с деньгами. Ровно двадцать купюр номиналом сто рублей.

Силуэт Агента-пять кивнул, и я продолжил рассказ.

– К тому дню мне стало известно, что продажа титула светлейшего князя каралась смертной казнью, и я сказал ему уходить. Некто был один и физически слабо сложен, поэтому я впустил его в квартиру для конфиденциального разговора.

Пока я ехал в автобусе в Красноярск, то про себя прорепетировал историю, которую собирался рассказать РИЦику, так что у меня все было складно.

– Некто разозлился и потребовал подписать договор купли-продажи, тыкая в меня обратной стороной перьевой ручки, которая принадлежала ему. В результате непродолжительной борьбы, перьевой наконечник пробил верхний покров его шеи, и за пару мгновений некто скончался.

Агент-пять снова кивнул, ведь история с трупом Шлятского в изломе, появившемся в моем доме, ему наверняка известна.

– Я испугался и бросил тело в открывшийся в тот день на первом этаже моего дома излом, предварительно замотав его шею пищевой пленкой, чтобы не оставить множества кровавых следов в моей квартире и в подъезде, пока тащил тело на этаж ниже.

– Значат ли твои слова, что договор купли-продажи и порченные деньги ты принес в храм божий?

– И договор, и конверт с деньгами сейчас при мне. Ручку я выбросил в мусорный контейнер рядом с филиалом министерства образования. Я по случайному стечению обстоятельств взял ее с собой, а как обнаружил ее в кармане, сразу выбросил.

Агент-пять наклонился и открыл маленькую дверцу десять на двадцать сантиметров у самого пола, и я быстро вытащил договор и конверт из рюкзака и передал ему. Агент-пять забрал вещи, закрыл дверцу и приступил к изучению вещественных улик, которые должны сделать меня невиновным перед законом.