Я посмотрел каждому абитуриенту в глаза, пройдясь от самого левого к самому правому.

— И вы хотите сказать, что в нашей группе пассивщиков десять и два оценщика? А активщиков вообще ноль? Есть обязательная для выживания формула формирования группы: на каждого оценщика должно быть два активщика, и на каждого пассивщика должен быть один активщик, не считая как минимум четырех свободных активщиков. Это база. Окажись мы сейчас не в тайге, а в изломе, передохли бы.

— Поговорим... с глазу на глаз, — сурово, но примирительно предложил Гумилев. И почему только получив леща, он начал думать?

— Хорошо, но для начала я поясню, почему я вообще влез в твою речь. Ты сказал идти на десять миклометров вперед, а это часа четыре. Что будем делать, если столкнемся с опасным диким зверьем?

Логично, что Стас промолчал.

— Когда рейд-группа зашла в излом, то в первую очередь разворачивается буферная зона. И только после этого все остального.

На меня смотрели, как на новые ворота всем известный зверь. То есть про буферную зону впервые говорили только на первом курсе? И больше никто-никто ничегошеньки не знал?

— Поня-ятно. Пошли, горемыка, потолкуем. Только дай вправлю сустав, а то так до сумерек ковылять будешь.

Получив первую медицинскую помощь от меня, Стас отвел меня чуть глубже в лесок, чтобы нас не подслушивали. Группа абитуриентов хорошо просматривалась, а мы говорили тихо, так что никто не должен нам помешать.

— Ты дворянин? — сходу спросил Стас, и я автоматически кивнул.

— Отец был бароном, а мать из графского рода.

Я даже не соврал. Отец при жизни и вправду был бароном, а мать — леди Катерина Шепелева, дочь графа Шепелева. Я особо не вникал, что это за люди, но не мог не знать, ведь именно граф Шепелев нанял мне опекуна, являющимся на бумаге владельцем квартиры в Шахтинском.

— Тогда ты мог не знать, что среди простолюдинов только один из тысячи является счастливым обладателем активного дара. И таких сразу разбирают в слуги рода.

— Мне это известно. А еще известно, что далеко не каждый пассивный дар имеет хоть какую-то ценность в изломе. Нет ценности, нет приглашения в рейды.

По изменившемуся взгляду Стаса я понял, что этого он не знал, но все же решил уточнить.

— Ты не знал? Охотно берут бафферов или локаторов. Остальных... зависит от ситуации, но обычно это нелегальные группы, и выполнивших свою роль пассивщиков почти всегда убивают.

— В нашей группе только Таня локатор. Ты говорил с ней уже в кузове.

— Понятно.

— Это значит, что если ты не локатор и не баффер, то работы после академии можно не дождаться?

— Да, все так. Я вообще не понимаю, почему пассивщиков берут в АПИК без разбора...

— Договор, — перебил меня Стас. — После прохождения испытания и до двадцать восьмого числа нужно подписать договор об оплате обучения после завершения обучения.

— После завершения обучения или рассрочка после трудоустройства?

— Ты правильно все понял. Если не будет работы, то это будет наша проблема.

— Ладно. Сейчас важно не это. Я намерен пройти испытание.

Про рейтинг участников я говорить не стал. А вдруг его отменили? В АПИКе творилось черте что, и мне еще предстояло разобраться с этим. Ответственность за АПИК из прошлой жизни вновь нахлынула на меня, когда появилась малюсенькая надежда, что за двадцать лет АПИК не был уничтожен до основания.

— В сравнении с другими двумя группами у нас нет ни одного шанса найти и сохранить клад до конца испытания. Другие группы с охотниками-активщиками отберут с легкостью, даже если найдем мы.

— Поэтому мы не будем искать оставленный преподавателями АПИКа клад, а найдем настоящее сокровище. Мы в Тайге! За две недели точно справимся!

— Настоящее сокровище? О чем ты?

— Позови Таню. Она понадобится для выполнения моего плана

Стас в полном недоумении поплелся за Таней, а я уже знал, как довольно слабую команду из пары оценщиков и кучи пассивщиков привести к победе. Каким бы ни был спрятанный преподавателями АПИКа клад, он ни за что не перебьет по ценности настоящие трофеи. Нам всего-то и нужно, что найти какой-нибудь белый излом (а в тайге их не то чтобы навалом, но за две недели локатор сможет найти хотя бы один).

Посещение настоящего излома и настоящие трофеи на фоне какого-то дешевого клада будут выглядеть намного привлекательнее. Сложно переоценить посещение настоящего излома.

Стас привел Таню, и к этому времени подробный план наших дальнейших действий целиком и полностью сложился в моей голове. Я немедленно рассказал Стасу и Тане план, рассчитывая, что эти двое смогут осознать хоть толику гениальности задумки, но те были непробиваемо... неопытны.

— Ну, давай попробуем! — согласилась Таня, но выглядела она крайне неуверенно. — У меня пассивный дар локации, так что успеха обещать не могу.

— Зато я могу, — не согласившись, я усмехнулся. — Есть одна такая крутая штука, называется руны. Если не злоупотреблять, то сможешь использовать возможности слабого активного дара локации. Из негативных факторов только головокружение и головная боль. Иногда бывает тошнота, но достаточно редко.

— Это невозможно! — воскликнула Таня, и мы со Стасом одновременно шикнули на нее. — Ты это сейчас сказал серьезно? Если бы о таком знали... как минимум кланы точно стали вербовать гораздо больше пассивщиков с интересными, но слабыми дарами.

— Не стали бы. Если злоупотреблять, то это либо инвалидность, либо смертельный исход. Так что все надо использовать в меру. И особенно нужно знать меру, когда используешь руны без связки с предметом-артефактом.

Мне подобные ужасы не грозили: я умел фиксировать руны на полотне сущности бездны, а бездна была бесконечной. Так что я без последствий для себя мог использовать все известные мне руны и связки рун... в прошлой жизни. В этой жизни я не успел создать ни одной руны.

Таня всерьез задумалась в отличие от нацеленного на результат Стаса Гумилева. У него действительно были кое-какие лидерские качества (пускай их перевешивали вскпыльчивость и агрессивность), так что я собирался оставить лидерство в группе во время испытания в его руках. Смысла не было вставать у штурвала кораблся, чей экипаж уже через две недели распадется навсегда. Я был совершенно уверен, что узнав об отстутсвии работы после выпуска, практически все из них (или даже все) не станут заключать договор с АПИКом.

Еще через несколько минут мы втроем вернулись к основной части группы. Оставшиеся девять человек смотрели на нас троих настороженно, но в большей мере потеряно. С тремя предметами из своих походных рюкзаков особо не забалуешь. В отличие от меня остальные выбирали предметы, советуясь со Стасом, имевшим большой опыт спортивных походов со своим боксерским клубом, так что их наборы не универсальные, а групповые.

Оставив объяснения на Стаса, я занялся расчисткой пространства для рисования рун. Воспользуемся сразу самым мощным усилителем, который вообще способно выдержать это тело и добавим возможность регулировать давление в большую и меньшую сторону.

План был прост: использовать рунный круг на земле, чтобы усилить дар локации Тани в максимально возможное количество раз и найти хоть один захудаленький белый излом. Я бы мог все это сделать самостоятельно с помощью дара открывания порталов, но последние несколько лет АПИК использовал дроны для записи испытания, а я раскрывать свои секреты никак не мог. Также меня могли дисквалифицировать за отказ работать в группе, что точно не сыграло бы мне на руку.

Абитуриенты устроили натуральное вече со спорами и криками. Я мог их понять, ведь обычно в белый излом идут третьекурсники в сопровождении команды охотников, а не участники вступительного испытания. Разделяться нам никак нельзя (я опасался, что будут оценивать командную работу), так что в случае отказа большинства придется что-то делать по обстоятельствам и что-то еще думать.