Из смартфона пришлось вытащить симку с восстановленным номером, которым я пользовался еще на старом смартфоне, и вставить симку с восстановленным номером Геннадьева. Вдох-выдох, стакан воды, если вдруг горло пересохнет, и я готов звонить Михаилу Ретопову, главе этой средненькой гильдии.

– Михаил Ретопов слушает, – ответил Ретопов, и его голос звучал изможденно. У меня хрипы еще хуже, так что не мне судить.

– Я звоню насчет работы оценщиком...

– У нас нет открытых вакансий, – быстро перебил меня Ретопов. – До свидания.

И сбросил вызов. Чего-то подобного я ожидал, так что сделал глоток воды, написал провокационную смску и сделал дозвон, чтобы полумертвый-полусонный Ретопов ее увидел. Ответный звонок последовал незамедлительно.

– Свихнулся?!! За клевету ответишь!!!

– Судя по твоему отчету о сбыте трофеев, ты либо енот, либо лох. Третьего не дано. В среднем цена продажи Трофимовым в восемь раз ниже рыночной и ни одного участия даже в самом захудалом аукционе за полгода существования гильдии.

– Кто ты вообще такой?

– Мирослав Геннадьев, оценщик. Я несколько лет в перерыве, так что готов четыре недели отработать за рекомендательное письмо.

– И с чего ты вообще взял, что я поверю тебе на слово? Мой бизнес чист. И Трофимовы скупают честной цене. Чего я вообще тебя слушаю?

Поняв, что мои попытки достучаться до Ретопова зашли в тупик, я отправил ему фотку листа, полученного от информатора из даркнета, с моими пометка и ручкой с красной пастой.

– Посмотри и проверь. Даю тебе сутки на раздумья. Перезвонишь.

– Пошёл ты!

Ретопов явно не смотрел, но я успел кинуть ему фотку до того, как он мог бы отправить меня в ЧС. Полезет удалять ммску – увидит, что я ему отправил. Если не совсем дурак, то он мне перезвонит завтра ближе к вечеру. Сейчас он, судя по голосу, только вернулся из излома.

Следующий шаг плана я мог сделать после того, как получу ответ от Ретопова, так что примерно до завтрашнего вечера я буду свободен. У меня было несколько домашних дел (вроде примерки заказанных в ателье вещей), так что мне было чем заняться помимо отдыха от больницы и больничной еды.

Пока я был занят конвертов и переговорами с Ретоповым, чайник успел остыть, так что я попросил Агату подогреть воду до восьми десяти градусов. Эта температура была идеальной для заваривания травяного чая, и где-то через пятнадцать секунд я шаркал в кухню, дожидаясь, когда мне привезут доставку свежих продуктов. Все старое – испортилось. Меня месяц не было!

Наполнив заварник, я услышал звонок в дверь и сообщение от Агаты о прибытии доставщика и уборщицы. И те, и другие носили отличительную форму, по визуалу которой Агата отличала гостей от представителей различных служб.

– Агата, открой дверь, – сказал я и вышел из кухни в холл, который был одним пространством с коридором. – Оставьте пакеты у двери. Чаевые оплачены в приложении.

На груди каждого сотрудника ЖК был значок с QR-кодом для сканирования и оплаты чаевых. Доставщик пожелал хорошего дня и свалил, не тратя моё время зря.

А вот уборщица удивила. Это была уже знакомая мне женщина – Светлана (не помню как по батюшке), медсестра из больницы.

– Подрабатываете? – спросил я у нее, вообще не думая не о чем лишнем. Просто пустой разговор.

– Виктор? Какая встреча! Да, подрабатываю. На одну зарплату медсестры ноги протянешь.

На этом "разговор о погоде" закончился, и я, подхватил пакеты с продуктами, ушел в кухню пить травяной чай. Я пока не решил, что хотел бы поесть после больничной еды, ища компромисс между вкусом и диетой. Прощаться с пищеварительным трактом и до конца жизни питаться через капельницу я пока не планировал.

Пакеты с едой испортили мне настроение, наглядно показав, как сильно упали мои силовые показатели за какие-то полтора месяца лежки. Попрощавшиеся со мной тридцать килограммов веса тоже не пошли в плюс, а наесть и на тренировать все заново я не мог, потому что обожжен пищевод, и я ещё пару месяцев проведу на диете. Это замкнутый круг.

Чай с высушенной малиной и лепестками василька был чудо как хорош. Месяц назад я восстановил свою коллекцию чаев. Хоть что-то из моей первой жизни удалось восстановить без тяжелых драм и провалов.

Светлана начала с протирания пыли во всех комнатах, пока не заходя в кухню и не мешая чаевничать. Я был вынужден сварить лёгкой каши, чтобы хоть чем-то набить желудок и не окочуриться от голода. Нужно потерпеть один месяц реабилитации, после чего я смогу почти полностью питаться как нормальный человек.

Дальше я в гардеробной комнате перемерил несколько комплектов формы, висящих на мне мешком, и недовольно вздохнул. Тратить ещё семьсот рублей на форму другого размера будет огромной растратой, так что я поглядывая в сторону оставшегося от тощего и рослого Евгения Шлятского б/у.

К моему ужасу, форма Евгения тоже была мне великоват на размер или два, зато не висела мешком, как новые комплекты. На переходный период я был вынужден использовать эту одежду, ведь сейчас шансы, что могу заказать новую, стремительно уносились вдаль: большинство студентов заказывали форму после того как приказ на зачисление в АПИК был опубликован.

В зеркало я старался смотреть исключительно на одежду, поскольку лицо в отражении я не узнавал совсем. То ли алкаш, то ли вовсе наркоман: отощавший болезненный после отравления я был настолько не похож на самого себя, что возраст сорок два года выглядел правдоподобно. И это при моих-то двадцати!

Смартфон пиликнул, и я с удивлением прочитал адрес интересующий меня гильдии. Писал Ретопов и тут же мне позвонил.

– Приезжай сейчас. Оценщик Трофимовых вернется в город завтра после трех, а у нас только что рейд закончился. Есть в чем покопаться.

То есть он был в курсе, что оценщик работал не на гильдию, а на скупщика? Разве не логично, что хозяин тот, кто платит зарплату?

– Планируешь поймать с поличным?

– Мне нужны неопровержимые доказательства.

Звонок Ретопова застал меня врасплох. Я ожидал его завтра, минимум – сегодня вечером, но уж точно не спустя один час после моего предложения. Что-то случилось? Кредиторы прижали?

Переодевшись в свою старую одежду, забранную из Шахтинского, я метнулся в гильдию на метро. Та обосновалась где-то у черта на куличиках, но красноярское метро, несмотря на свою убогость зачаточного состояния, позволял быстро домчать с одного конца города в другой. Или, как сейчас, из центра – на окраину.

На выезде из города на трассу между кучки Сто схоронилось старенькое здание, переделанные под гильдию. Я нашёл его только благодаря свеженькому косметическому ремонту, что выгодно выделяло дом необходимого мне адреса от всех остальных в округе.

Дверь была открыта, и я беспрепятственно вошёл. В приемной сидели двое, явно нервничая. Их лица были настолько замученными от усталости и стресса, что я решил оставить свои шутки на потом.

– Мирослав Геннадьев. Оценщик. Можно просто Слава.

Вместо рукопожатия я протянул Михаилу Ретопова карточку-лицензию. Самого Михаила я узнал по фотографии в Империале. В его части с функциями социальной сети. Третьей в приемной была женщина – жена Михаила, Марина.

– Михаил Ретопов, – представился глава и командир рейд-группы, взяв в руки мою карточку-лицензию.

– Марина Ретопова, – представилась женщина и приняла мою карточку-лицензия из рук мужа. – Я подготовлю черновой вариант договора.

Это явно была лишь отмазка, чтобы проверить лицензию Мирослава Геннадьева по общей базе покорителей. Ничего большего такая маленькая гильдия все равно сделать не сможет. На это я и рассчитывал, рискнув купить чужие документы в даркнете.