Пришедшие за мной наёмники попутно выполняют сопутствующую задачу — убирают свидетелей. Либо, тут что-то другое.

— А почему нужно именно… в яму бросать? — возмущался один из парней в балаклаве, ударивший труп рядом с канавой. — Тяжёлый, зараза!

— Потому что это место должны будут найти не сразу. И только определённые лица, которые будут сюда допущены. Как будто в первый раз! — ответил ему беззубый, сматерился и плюнул себе под ноги.

Деревня Нова Нада небольшая, так что согнать людей из домов, наёмникам не составило труда. Присутствуют не все жители деревни. Надеюсь, им удалось сбежать или спрятаться. Не хочется думать, что их убили.

— Очнулся? А у тебя крепкая голова, — подошёл ко мне беззубый.

Один из наёмников прошёлся автоматной очередью рядом с толпой. Сбившиеся в кучу люди ахнули, а маленькие дети начали плакать ещё сильнее. Я посмотрел на них, и в душе всё сжалось.

Увидел Анну. Она всё так же смотрит на меня добрыми глазами. Среди захваченных я не нашёл Драгомира.

Я продолжал смотреть на людей. Мне сейчас было всё равно на пронизывающий холод, босые ноги и свою жизнь. Как им помочь?

Встретился взглядом с маленькой девочкой, которая изо всех сил пряталась за халатом матери, ставя одну маленькую ножку на другую ступню, в попытке согреться. В глазах страх. Но даже в этой ситуации она пытается… молиться. Что-то шепчет сквозь слёзы.

Раздетые, дрожащие, разутые и прикрытые только лёгкой одеждой люди стояли в грязи. Переминаясь с ноги на ногу, взрослые пытались успокоить детей.

Это какая-то казнь, а не инсценировка. Или, это и хотят показать всему миру? Что в Сербии кровавый режим, убивающий собственный народ?

— Рассвет уже скоро. Надо заканчивать, — произнёс беззубый и подошёл ко мне ближе.

Надо что-то делать. Помощи мы точно не дождёмся в этой глуши. Я попробовал сфокусироваться и прокрутить в голове все возможности спасти людей, но вариантов мало.

Разговаривать и тянуть время, надеясь на чудо? Наивно. Не бывает чудес.

Двое слева от меня. Ещё двое у ямы и двое рядом с захваченными людьми. Ну и главный у этих «псов войны» — беззубый. Он ко мне всё ближе. И того семеро.

Даже если попробовать его вырубить, меня тут же расстреляют. Шесть человек, которым для открытия огня нужна секунда-полторы. Да и как я собрался их всех перестрелять⁈

— Подними его, — махнул беззубый одному из подельников, показав на меня.

Поставить меня на ноги не получилось. Икроножные мышцы и стопы свело. Стоя на коленях, я пытался подняться, но ноги не слушались. Боль как в голове, так и в ногах ужасная.

Беззубый присел на корточки и достал штык-нож. Судя по потёртой рукоятке, он уже использовался этим парнем не раз.

— Трофей с Анголы, — вертел он перед моим лицом ножом.

— Ты и там отметился, — сказал я, пытаясь переключить внимание на себя.

Пока мне не сковали руки, нужно попробовать уличить момент. Пистолет беззубого в кобуре. Достать быстро не выйдет.

А вот автомат висит у него на одном плече. Его-то снять быстрее, но это долго.

— Удивительно, что ты знаешь английский. Впечатляет. Только меня это не растрогает.

Где-то вдали слышны взрывы. В очередной раз американцы бомбят Белград и окрестности.

— Я передумал. Не буду тебя тащить. Видишь, сколько зарубок? — показал он мне на рукоятку штык-ножа.

Царапин было не меньше 10. Захотел себе беззубый ещё одну.

— Нам не заплатят за его труп, — возмутился один из бойцов.

— Зато за сербов заплатят. Этот русский видел наши лица. Так что, в расход всех.

За плечами у беззубого я смог увидеть лица сербов. Они чувствуют приближение своей страшной участи.

Я перевёл взгляд на беззубого. Он окинул меня ледяным взглядом убийцы, не знающего жалости и сострадания. Он упивался собственным превосходством, дыша на меня смердящим запахом гнилых зубов, раскачивая нож, словно маятник, вперёд и назад.

Лезвие то ближе ко мне, то к нему. Другого шанса не будет.

Внутри всё вскипело. Чувствую, как дыхание становится быстрым. Нервы словно струна натянуты, а адреналин начинает прибывать. И уже не так холодно.

— Ну, что… — произнёс беззубый, но это были его последние слова.

Резким движением, толкнул руку с ножом к его лицу. Лезвие быстро вошло в его тело, и он начал задыхаться.

Беззубый начал заваливаться назад, но я успел схватить автомат. Бойцы, которые охраняли сербов, очнулись, и уже навели автоматы на меня.

Всё будто в замедленной съёмке. Прицеливаться времени нет. Но если промахнусь, то попаду в мирных людей, однако лучше так, чем убьют всех.

Не пойми откуда раздался выстрел. Тут же второй! Бойцы рухнули, а у меня появился шанс. Двоих, стоявших сбоку быстро уложил и осталось ещё двое.

Один уже навёл пистолет на меня, а второй… направил оружие на сербов. Сразу двоих я не убью. Надо стрелять во второго, чтобы защитить людей. И плевать, что первый боец убьёт меня.

Стреляю во второго, ожидая, что сейчас меня застрелят. Но перед глазами пронеслось что-то белое, мохнатое. Это был Йося, который вцепился клыками в ногу бойца, направившего на меня пистолет.

Выстрел. По лесу разнёсся голос скулящей собаки. Тут же я пустил очередь в этого бойца, и он рухнул в канаву.

Сердце колотится всё сильнее. Промёрзшие руки буквально приросли к автомату. Смотрю по сторонам, вдруг ещё кто-то есть среди деревьев. Но вокруг тишина, нарушаемая плачем детей и женщин. И рядом с канавой скулит большая собака.

Пёс Йося прибежал из ниоткуда.

— Братишка, — прошептал я, подойдя к псу, который тяжело дышал, истекая кровью.

Наёмник успел нажать на спуск, когда Йося вцепился в него. Выходит, он спас меня, а со мной и людей.

— Тише-тише, — сказал я, присев рядом и зажав рукой рану.

Настоящий сербский пёс, который пришёл на помощь своим хозяевам. Сейчас Йося смотрел на меня одним глазом. Янтарный цвет переливался в лучах восходящего солнца. Пёс то скулил, то замолкал. Кровь постепенно смешивалась с грязью под ним.

— У вас есть ветеринар или врач? Нужно достать пулю, — громко выкрикнул я, пытаясь перекричать гул сетующих людей.

— Да откуда ж? В город только везти, — ответила подошедшая ко мне Анна.

Йося смотрел внимательно, но продолжал мучительно дышать и задыхаться. Я взглянул на него и увидел, как из глаза потекла слеза. Не прошло и минуты, как Йося затих. Жаль… Хороший был пёс, которому многие обязаны жизнью.

Быстро осмотрев всех наёмников, я обнаружил, что один ещё дышит. Правда если ему не помочь, долго он не протянет.

— Он не в сознании. Что будем делать? — спросил у меня один из мужчин.

— Уводите людей. Я пока тут сам разберусь.

Детей быстро взяли на руки, закутав их во что только можно.

Пока весь строй людей собирался, рядом со многой громко плакала Анна, утирая лицо халатом.

— Всех жителей нужно быстрее по домам и вызывать сюда помощь. Звоните Тадичу, — сказал я бабушке Анне, накидывая на неё окровавленную куртку одного из наёмников.

Как вообще диверсанты смогли проникнуть в деревню в нескольких десятках километров от столицы?

Вопросов много, а ответы сейчас не хочется искать.

— Где Драгомир? — спросил я, натянув снятые с одного убитого ботинки, но Анна не сразу ответила.

— В доме убили. Одну войну прошёл, а эту не смог, — ответила старушка.

Но тогда кто стрелял? Звук выстрела был не из снайперской винтовки.

Тут же за спиной послышался хруст. Среди деревьев кто-то медленно к нам шёл. Возможно, это и есть тот самый призрачный стрелок.

Тяжело дыша, из-за деревьев показался Драгомир. На голове старика-серба была его любимая шайкача, а в руках старая винтовка Маузер, модель вроде М1924.

— Боже правде, — перекрестилась Анна.

К Драгомиру заспешила Анна, чтобы помочь присесть. Но дед слишком гордый! Он пошёл дальше, чтобы увидеть результат своей стрельбы.

Но дальше пары шагов не прошёл и чуть было не шлёпнулся в грязь.