Ко мне подошёл Лучезар и, похлопав по плечу, сказал:

– Поехали отсюда. Сегодня у тебя появится возможность обратиться к царю с просьбой о возвращении подружки.

Возвращение в столицу прошло как-то буднично. Мы снова ехали на внедорожнике тайной канцелярии, но за рулём сидел Никита Иванович Панин. Всю дорогу он травил истории из жизни и почти любую фразу начинал со слова «однако». Лучезар Муромский морщил лоб, Андрей Потёмкин флегматично разглядывал проносящиеся за окном пейзажи, а мне посчастливилось изображать внимательного слушателя – старый шпик периодически поглядывал в зеркало и встречался со мной взглядом, поэтому волей-неволей приходилось проявлять интерес. А жизнь у Панина оказалась насыщенной.

Чего стоил рассказ о том, как ему пришлось ликвидировать наркоторговцев-контрабандистов, окопавшихся в непроходимых лесах. Выявив место дислокации банды, команда быстрого реагирования отправила ликвидатора в город. Киллер, при помощи видеокамеры с вмонтированной в неё винтовкой, подстрелил генерала, покрывающего тёмные делишки партнёров по бизнесу. А сами бойцы применили артефакты, генерирующие низкочастотные звуковые колебания и проникла на базу. В результате тайной операции им удалось перекрыть канал поставки отравы на Русь, за что все участники получили денежную премию.

Вроде обычная история за исключением одной неувязки – зачем понадобилось убивать генерала, если его можно просто арестовать? Не хотели светить «корочки» сотрудников тайной канцелярии или есть более веская причина? Например, операцию не согласовали с руководством, а куш поделили на всех бойцов? У наркоторговцев много денег.

Разумеется, озвучил вопрос и получил прямой ответ:

– Однако! Ну и чутьё у вас, молодой человек! Всё именно так и произошло. Только золото попало не к нам, а в царскую казну. Рюрику не хотелось возиться с доказательствами, а генерал из княжеского рода. Зачем лишние хлопоты? Потом выслушивать нудные речи бояр! Утомляет! Нужно идти по пути наименьшего сопротивления. Пришли, убрали, ушли!

– Что-то я не слышал о такой истории, – проворчал Лучезар.

– Дадиани из Мегрелии, – моментально ответил Никита Иванович.

– А, понятно. Что-то подобное припоминаю, – задумчиво кивнул ректор.

Он-то успокоился, а я напрягся. Сильно сомневаюсь, что купол распространяется на Закавказье, а значит, Панин обманывает. И причём так убедительно! Проблема в том, что я не почувствовал лжи. Вероятнее всего эта история действительно правдива, но стрелок убрал не Дадиани, а кого-то другого. Есть вероятность, что погибло лицо, приближённое к царю или все события произошли во внешнем мире, где нет магии. Но тогда откуда взялись низкочастотные генераторы-артефакты? Непонятно. Я не слышал о том, что здесь кто-то сражается при помощи звука. Да и на Земле разработка оружия находилась в зачаточном состоянии. Хотя я не следил за новинками и вполне мог пропустить анонс «фундервафли».

Но обдумать мысль со всех сторон не позволил очередной рассказ Панина.

Он поведал о том, как аристократ устроил покушение на партнёров и хотел под шумок оформить опеку над дочерью погибших «друзей» и прибрать к рукам их состояние. Но в дело вмешался случай – член команды ликвидаторов прогуливался с семьёй и встретил знакомых телохранителей, опекающих девочку. Как раз во время совместного вояжа по магазинам за сироткой пришли люди потенциального отчима. В результате словестной перепалки агент под кодовым обозначением Злой заподозрил интригу и воспротивился похищению. В ту же ночь аристократ скончался, а сотрудники жандармского управления и тайной канцелярии разводили руками – они не понимали, как профессиональных военных покрошил в фарш всего один человек.

На вопрос, куда же делся этот Злой, Панин пожал плечами.

– Кто знает? Поговаривали, что погиб, но недавно снова объявился и тут же исчез!

А ближе к закату мы приехали в столицу и направились в царские палаты. В юности я вступил в партию и вместе с делегатами посещал Кремлёвский дворец. Сразу бросились в глаза отличия, но теперь, когда я знаю, что это ненастоящая Москва, не стал переживать из-за несоответствий.

Нас встретил камергер двора и сопроводил в купальню – мы-то успели привыкнуть к запаху серы, но вещи после посещения Бездны издавали специфическое амбре, поэтому от нас потребовали переодеться. Ректору привёз одежду сын Пересвет. У Потёмкина половина гардероба в личных покоях, расположенных возле комнаты царевны. А у меня вообще ничего нет – сбежал из поместья в спортивной форме, но после боя с дьяволом ямы она истрепалась. И где взять приличный костюм? Не будешь же использовать стихийный доспех. Он-то, конечно, скроет наготу, но ходить объятым пламенем как-то неразумно – охрана может воспротивиться, ссылаясь на возможное возникновение пожара. А потом вспомнил, как Шивва сотворила себе платье из плотной иллюзии. Несколько безуспешных попыток создать нафантазированные вещи чуть не привели к нервному срыву. Благо камергер подсуетился и принёс смокинг из проката. Я и не знал, что во дворце имеются запасные наряды для недальновидных гостей. В конечном итоге оделся. Не сказать, что пиджак сидел, как влитой, но всё равно выглядел относительно прилично.

Что странно, стоило мне выйти из комнаты, как ко мне подошёл Панин, облачённый во всё тот же костюм тёмно-серого цвета. И его почему-то никто не останавливал за несоответствующий внешний вид. Складывалось впечатление, что Никиту Ивановича просто не замечают – охранники кивали мне, а на моего спутника не обращали внимания.

А потом мы встретились с Муромским и Потёмкиным, и камергер сопроводил нас в приёмный зал. В просторном помещении пятьдесят на сто метров с двадцатиметровыми потолками, поддерживаемыми десятками колонн собралось более полутысячи аристократов. Я практически никого не знал, зато Лучезар постоянно кивал знакомым в знак приветствия. Андрей Михайлович тоже изображал китайского болванчика и скупо улыбался.

Мы остановились недалеко от расположенного на возвышении пустующего трона и стали ждать царя. Рюрик вышел из дальней двери, ведущей в личные апартаменты. Пройдясь по импровизированной сцене, он не стал присаживаться, а сразу произнёс патриотическую речь о величии народа Руси, о чести воинов и о долге аристократов. Затем подозвал ректора и попросил поведать о судьбе рода Юсуповых.

Лучезар приосанился и рассказал о битве с кровожадным пожирателем. Потом похвалил Потёмкина за уничтожение козлов-булезау и упомянул о походе в Бездну, где ему, как столпу империи пришлось сдерживать нагов и марилит. И лишь в самом финале речи он удосужился вставить реплику о Неуче Уварове. С его слов могло показаться, что я просто постоял в сторонке и решил примазаться к спасителям царства.

Рюрик поблагодарил ректора за содержательную лекцию и воззвал присутствующих дворян к патриотизму. Графы и князья шушукались, но энтузиазм проявили только жители пограничных областей, в чьих вотчинах открылись прорывы. Остальные изображали непонимание и задавали вопрос:

«А мы тут причём? Это ваша земля, вам её и защищать!»

Царь послушал мнения некоторых несознательных элементов и изрёк:

«Отныне все обязаны принять участие в обороне Руси! За саботаж буду наказывать!»

Начался галдёж. Аристократы, перекрикивая друг друга, выражали недовольство указом. Веским аргументом сторонников обороны собственных имений стала реплика Алексея Васильевича Васильчикова:

«Кто будет защищать наши поместья, если мы пойдём спасать чужие рода? У меня только на строительстве Эрмитажа более пяти тысяч работников, а есть и другие объекты».

Спустя пару часов удалось угомонить бояр и помещиков, но всё равно многие остались при собственном мнении и, образовав кружки знакомых, обсуждали, как, не нарушая новый закон оставить дома лучших воинов.

Лучезар тоже ворчал, но по другому поводу – он увидел, что в Бездне нет облаков, а значит, главное оружие жрецов не будет функционировать на территории демонов. Напоминать о шаровых молниях не посчитал нужным, – должен же ректор хоть иногда включать голову! И вообще вредный дедок мне должен, ведь с моего молчаливого согласия Потёмкин не стал рассказывать о фиаско с кровожадным пожирателем и полном бессилии в бою против нагов.