— А это что? — спрашиваю проходящую мимо официантку. — За что деньги?
— Джирайя-сама так придумал. Детям на сладости. Зарплату им пока рано. А вот такая мелочь… И детям приятно и посетители довольны.
Выдумщик… Но да, неплохо придумано. И всё-таки, что со мной? Откуда я знаю как готовить эти странные бургеры? Откуда знаю тех кого никогда раньше не видела? Почему глядя на повора я знаю что он передержал котлету? У меня много вопросов. Слишком много. И когда Джирайя вернётся, я у него спрошу.
Глава 31
Некоторое время спустя. Коноха. Сенджу Цунаде.
Сижу в кустах, смотрю в подзорную трубу и поражаюсь какой Джирайя урод. Сказал что ушёл, а сам дома, развлекается. Я вижу что творится внутри. Урод прикрыв своё гадкое тело халатом, развалился на диване и смотрит как перед ним расхаживают мерзкие, бесстыжие, полуголые женщины. Их много… Есть знакомые. Цуме, Момо, Аюми… Бессовестные…
Джирайя машет рукой, тут же к нему подбегает одетая лишь в трусики Шизуне, подаёт трубку и встаёт перед ним на колени. Опускает голову и виляет задом от того как он её гладит по волосам. Заставляет встать… Поворачивает спиной к себе…
— Нет, это надо прекращать. Использовать Шизуне я не позволю.
А я ведь всегда знала что всё это умелая маскировка. Он просто нашёл способ завладеть ими. А с Иноичи он договорился. Слух о том что Джирайя девственник, только подогрел интерес к нему.
Джирайя грубо толкает Шизуне на диван. Скидывает халат…
— Нет!
Бегу к дому, пробиваю барьер. Ударом ноги выношу дверь и от того что вижу замираю. В доме нет никаких женщин. То есть есть, но все они одетые. Все сидят за столом, Джирайя в шляпе Каге во главе… Что происходит.
— Ну, раз все мы в сборе, — кивает Джирайя. — Начнём.
— Да, Джирайя-сама, — встаёт Цуме. — Спасибо. Итак, сегодня на повестке дня, Сенджу Цунаде. Старая пьяница скрывающая свою внешность под Хенге. Вредная, упёртая старуха, изображающая нормальную адекватную женщину, но таковой не являющаяся. Что делать будем?
— Казнить, к чертям! — восклицает половина женщин сидящая справа от Джирайи.
— Так нельзя, — встаёт Шизуне. — Вы должны понимать, что в жизни Цунаде случилось многое. Она хорошая, просто запуталась. Я предлагаю взять её к нам. Пятьдесят второй женой.
— Вы охренели? — глядя на них спрашиваю. — Вы что несёте? Как…
— Выслушаем свидетелей, — кивает Джирай.
— Каких нахрен…
— Цунаде, — появляется рядом со мной Дан. — Цунаде… Отпусти уже меня.
— Дан… Нет. Такие чувства не проходят. Я не могу. Ты не можешь…
— Эх, Цунаде. Ты же изведёшся. Ну посмотри, у тебя впереди жизнь. Ты…
— Зачем ты это делаешь? — указывая на Джирайю спрашиваю. — Это что? Это гендзюцу? Это…
Всё исчезает. Женщины, Дан, комната. Джирайя один, стоит на кухне, собирает мясорубку. Собрать не может, от чего негромко матерится, чешет затылок.
— Джирайя… Что ты делаешь?
— Шнек не влазит. Проклятое устройство. Да ну и хрен с ним, на шампурах пожарю.
Джирайя берёт кусок мяса, пытается воткнуть в него деревянную палочку. Не получается. Тогда он берёт мясо, протыкает ножом…
— Осторожнее, руку проткнёшь, — видя что ну совсем никак подсказываю. — Возьми, не спеши. Суй.
— Не входит, — морщится Джирайя.
— Ты издеваешься, придурок? Поднеси конец. Вставляй свою палку. Да суй ты уже. Да чего ты как не живой. Не умеешь что ли? Давай помогу. Сейчас. Вот, берёшь, крепче сжимаешь…
— Вот так?
— Суй свою грёбаную палку в грёбаную дырку! Не туда дебил. Ниже. Замечательно. Теперь толкай. Вот так. Ещё толкай. Чтобы весь вошёл.
— Всё равно не входит…
— Дырка узенькая. Бери масло. Я подержу, а ты со всей силы. Всему учить надо. Вот видишь, с маслом входит.
— Кхем, — звучит рядом.
Поднимаю голову. Вижу что я в кабинете. Передо мной растерянный Шикаку, у окна краснеющий Иноичи. Чоуза держит кипу бумаг…
— Вы чего? Я… Я что? Я уснула? А вы…
— Мы тут не причём, — пятится от меня Шикаку. — Ты разговаривала…
— Мне снился Джирайя. Ой…
— Мы поняли, — стараясь сдержать смех кивает Чоуза. — Ага…
Какой позор… Все трое красные, хихикают. То есть стараются не хихикать. А я… Это сон.
— Джирайя вернулся?
— Нет ещё, — отворачиваясь выдаёт Шикаку. — Но… Кхем…
— Мне отойти надо. Я быстро.
Как только выхожу, кабинет, да и всю башню сотрясает хохот. Судя по звуку кто-то падает.
Нет, ну это уже безумие. Он даже во сне умудряется доставать меня. А Дан… Дан… К чему этот сон? Нет, хватит. Не могу больше так. Он наверняка прочитал моё письмо. Не мог не прочитать. Вот вернётся, я приду к нему и поставлю в этой истории точку. Не могу больше. Надоело. Хватит. Я должна принять его. Принять пока совсем с ума не сошла.
Несколько дней спустя. У деревни Звука. Джирайя.
След Орочимару, который судя по тому с какой скоростью перемещался не так плохо себя чувствует, приводит меня в деревню Звука. Насколько я знаю вотчину Белого Змея. До предела криминальную деревню. И повёрнутую как сам Змей. Всё здесь пропитано болью, кровью и беспределом. Хотя с виду, обычная деревня, с обычными людьми. Но, зная Змея, под деревней, скорее всего, ещё одна.
Один против целой деревни. Ну, мне не привыкать. А пройти мимо и не разнести здесь всё, мне не позволяет злость. Белый Змей совершил страшное. Он убил моих детей. За это… Атака должна быть молниеносной. Чтобы не дать собраться заходить я должен с козырей.
Хм… Почему именно сюда? Почему не в одну из своих лабораторий? Наверное, здесь лаборатория самая навароченная. А ещё… Симбионт несмотря на то, что должен был, не смог победить Орочимару. Орочимару, потому как феромоны выделяются, не смог победить симбионта. Что хорошо, но немного странно. Какой силой и знаниями надо обладать, чтобы противостоять подирающему нервную систему и уродующему тело существу? Колоссальной. И тем не менее, пора…
— Множественное теневое клонирование.
Две сотни клонов, забрав у меня почти половину чакры, с хлопками появляются рядом. Берут связки взрыв печатей, формируют на ладонях большие расенганы и уносятся к воротам деревни. Начиная собирать сен чакру бегу за ними.
Сопротивление незначительное. Ворота закрываются, шиноби встают стеной и метают в клонов кунаи. Двое вырываются вперёд, вгоняя обороняющихся в ужас бегут… Ворота как и шиноби разлетаются. Клоны ломятся внутрь. В деревне слышатся взрывы, вопли… Начинают разгораться пожары.
— Техника призыва, — прокусив палец говорю.
С громким хлопком появляются три жабы. Бунта наклоняется, запрыгиваю ему на голову и сложив руки на груди смотрю на деревню.
— Никак серьёзную заварушку затеял, — ворчит Бунта.
— Ещё какую, дружище. Помнишь Орочимару? Так вот этот червяк, пытался тронуть моих головастиков.
— За это надо наказать, — качает головой жаба.
— Гамакен — левый фланг. Гамахиро — правый. Бунта, давай масло.
Бунта глубоко вдыхает и выплёвывает поток масла. Поджигаю масло техникой огня. Огнемёт получается, ну просто загляденье. Горящея масло заливает постройки и улицы. В стороне Гамахиро мечами крушит строения. Гамакен своим дрыном ломает дома и прыгает по разбегающимся шиноби. Гражданских стараются не трогать. Но ключевое слово здесь стараются.
Деревню охваченную чудовищным пожаром, охватывает паника. Местные, похватав детей, а некоторые только пожитки, драпают как можно быстрее.
— Гражданских не тронем. Мы пришли за Орочимару, — кричу с головы Бунты. — Кто скажет где эта тварь получит жизнь.
— Джирайя? — прыгая и давя дома спрашивает Бунта. — А ты уверен что Орочимару здесь?
— Уверен.
— Тогда где призывные змеи? Где он сам? Змей хитёр, но отсиживаться не стал бы. Мы случайно не в ловушку загремели?
— Может и так. Будет жарко, уходите. А вообще…
Хлопок… Прямо перед нами в облаках дыма появляется огромная змеища. Шипя открывает рот и ползёт к нам.
