— У меня нет, а вот у нас — да. Миры меняют безумцы, иногда даже в одиночку. А нас теперь трое. А в Конохе ещё есть. И если мы не будем тупить, то мир содрогнётся. Начнёт разваливаться, но вместо этого соберётся в новый. Поможете мне?

Нагато уверенно кивая показывает большой палец. Конан всхлипывая лезет ко мне под руку, обнимает. Утыкается носом в грудь и рассказывая как сильно скучала плачет.

Может быть, это на самом деле к лучшему. А может и нет, потому как они по сути были убиты и перекроены как мне надо. Может быть… А может и не может. Смотреть надо.

Несколько дней спустя. Рядом с Конохой. Узумаки Нагато.

Как когда-то очень давно, еду на спине учителя. Еду и не узнаю этот мир. Он прекрасен… Яркое золотое солнце, бескрайнее голубое небо. Трава, деревья, цветы. Запахи…

Учитель, который выглядит почти так же, как в нашу первую встречу. Конан… Без плаща, с венком из цветов на голове. Она идёт рядом с Джирайей, хихикая слушает его россказни про звёзды и как и тогда, в детстве держит его за руку. От чего выглядит маленькой, беззащитной, но при этом невероятно весёлой.

Яхико не хватает. Он был бы несказанно рад возвращению учителя. Он любил его сильнее всех и больше всех ждал его возвращения. Сейчас же…

— Всё, спускайся, — ссаживая меня на траву ворчит Джирайя.

— Привал? Здорово, так есть охота.

— Нет, дальше ты пойдёшь сам. Вставай. Поднимайся.

— Учитель, я не могу…

— Можешь! Быстро задницу поднял. Ну!

Спорить с ним бесполезно. Прошу Конан помочь, держась за неё пытаюсь встать.

Конан получив шлепок пониже спины, взвизгнув убегает. Встаёт за Джирайю и потирая отбитую попу забавно надувает губы.

— Встань и иди, — командует Джирайя.

— Я не могу.

— Встань и иди! — кричит на меня Джирайя. — Ну!

Стиснув зубы, хватаясь руками за воздух, кое-как поднимаюсь. Пошатываясь и стараясь не упасть размахиваю руками.

— Молодец, а теперь двигай ко мне, — вытянув руки улыбается Джирайя.

Шаг, второй, третий. От нахлынувшего восторга теряю равновесие, заваливаюсь назад, падаю… Не на землю, в руки оказавшегося у меня ха спиной учителя. Который ловит меня, встряхнув ставит на ноги и приказывает идти.

Иду… Стараясь не кричать от радости шагаю.

— Не так, — качает головой Джирайя.

Наклоняется, снимает с меня обувь и улыбаясь отходит назад. Жестом зовёт меня к себе…

Чувствуя под ногами траву, закрываю глаза и вытянув руки иду вперёд. Шаг, более уверенный второй, третий. Я бегу, от радости начинаю смеяться и в момент когда собираюсь открыть глаза… Учитель ловит меня, останавливает. Тепло и открыто улыбаясь наклоняется и щёлкает меня по носу.

— Ладно, — кивает Джирайя. — Пока хватит. Давайте, кушайте и надо выдвигаться. Нас дома ждут.

— Нас? — прыгает вокруг него Конан. — А какие они?

— Такие же как и вы, — присаживаясь на траву и распечатывая из свитка еду вздыхает Джирайя. — Они необычные.

— Ты любишь их? — не унимается Конан.

— Да…

— А нас? — садясь рядом с учителем и заглядывая ему в глаза улыбается она.

— Ну, а сама не видишь? Будь по другому, мы бы сейчас не разговаривали. Конечно, за то что кое-кто возомнил себя богом, его бы стоило выпороть. Жёстко так, розгами, до кровавых полос. Так чтобы месяц присесть не смог. Но… Старый я, размяк расслабился. Прощаю вот недоумков всяких, детьми своими считаю.

— Учитель, — вцепляясь в него стонет Конан. — А мы… А ты… А я… Я…

— Давай без слёз, — обнимая её и гладя по волосам вздыхает Джирайя. — А то тоже расплачусь, а мне нельзя.

— А меня обнять? Я тоже скучал?

— Ну так подойди. Обниму. Куда тебя девать?

Идти почему-то снова не получается. Сделав неуверенный шаг, падаю на четвереньки и ползу к ним. Учитель усмехаясь хватает меня за руку, подтягивает к себе и обнимает.

Остатки тревоги уходят. Всё прошлое, всё плохое, вся боль, всё это гаснет и уходит куда-то далеко.

Нам дали второй шанс. Нас вернули, вырвали из тьмы. Нас просто простили. Простили несмотря ни на что. И мы… Теперь мы точно не подведём Джирайю. Никогда… Мы всегда будем вместе. Вместе…

Коноха. Джирайя.

Домой добираемся к вечеру. Едва подойдя к воротам… Нас глушит многоголосый детский визг. Мелочь, в количестве четверых, едва не вынеся ворота выбегает на дорогу.

— А это что за тётя такая, а-а-а-а? — указывая на держащую меня за руку Конан спрашивает Карин.

— Я… Ну я… — теряется мастер оригами.

— Папа! — восклицает Карин. — Ты почему другую тётку за руку держишь?

— Кто папа? Я? — на всякий случай задвинув Конан за спину спрашиваю. — Кхем… Солнышко, я же тебе дед…

— А мама тебя мужем называет, — поправив очки выдаёт Карин. — Вы целуетесь всё время. Спите в одной комнате. Нет, ты мне точно не дед. Так не бывает.

— Точно, — хмурясь кивает Наруто и разводя ручонками поворачивается к остальным. — Папа.

— И мне! — лезет вперёд Таюя. — Ага. Я с вами.

— А мне дед, — пожимает плечами Саске. — И наставник. Я не против.

— Что-то я совсем запутался, — бормочет сидящий у меня на спине Нагато. — Учитель? Так кто кому кто?

— Ну, если честно я сам не знаю. Но, кажется они правы. Итак, папка вернулся. А ну все ко мне.

— А это кто? — указывая на Нагато спрашивают все сразу.

— Знакомьтесь. Узумаки Нагато. Мой ученик, практически сын. Слазь уже, задолбал.

— Привет, — машет им рукой в прошлом Пейн. — Я здесь посижу.

— У нас теперь старший брат есть, — ходя вокруг меня кивает Наруто. — Пошли знакомиться!

Нагато хватают за ноги, стаскивают с меня и волоком утаскивают в дом. Таюя уводит Конан. Я же…

— Долго тебя не было, — гнусавит за спиной Какаши. — Мы уже волноваться начали. Особенно я.

— Есть от чего?

— Ну как тебе сказать, — качает головой Какаши. — Тут, наверное всё зависит от точки зрения. Вот например я вижу ужасные вещи. А ты…

— На нас напали? Кто? Какаши!

— Напали, — чешет затылок Хатаке. — Да, можно и так сказать. Но тут опять же как посмотреть.

— Всё так серьёзно?

— Не могу понять. Знаешь, Джирайя, с того момента как ты пришёл в Коноху, я мало чего понимаю. А если и понимаю, то часто неправильно. Безумие… Благодаря тебе, безумие вышло на новый уровень. И я…

— Какаши, я из тебя сейчас всё силой вытрясу. Говори.

— Тебе лучше самому всё увидеть, — нагло улыбается Какаши. Отходит в сторону и указывает рукой на дом.

Когда прохожу мимо него, кланяется и хихикает. Кривляясь и стараясь не смеяться идёт за мной…

Что задумали? Ну, раз Какаши ржёт, значит ничего опасного. Но раз он так ехидствует… Надо выяснить.

Час спустя. Дом Джирайи. Кухня. Хатаке Какаши.

Стою, изображая мебель и стараясь не ржать как говорит Джирайя — в голосину, смотрю на собрание. За столом четверо. Джирайя который выглядит как будто сейчас на похоронах. Серьёзная Цунаде, довольная Мей и недовольная Конан.

Пока дети играют Нагато… Не с Нагато играют, а именно Нагато играют, эти четверо психов сидят и обсуждают… Кхм, обсуждают как им жить дальше. И тут…

Поскольку меня никто не стесняется, из разговоров становится понятно что все трое женщин — поехавшие. Может даже больше чем сам Великий Извращенец. Потому что… Мей и Цунаде, пока не было Саннина, начали общаться. Пытались что-то выяснить, вместе обедали, подолгу обсуждали какую-то проблему. До обсуждались до того, что Цунаде переехала сюда и вот уже три дня живёт здесь. Что сейчас вводит Джирайю в состоянии шока и глубокой растерянности. Такой глубокой, что женщины ему даже водки налили.

А мне интересно что будет дальше. Поэтому стою молча, стараясь не привлекать внимание слушаю. И хоть невероятно хочется вставить какой-нибудь, желательно едкий комментарий, держусь и не выпендриваюсь. Меня банально выгонят, а я хочу узнать чем всё закончится.

— Давайте ещё раз, — вздохнув начинает Мей. — Джирайя, мы уверены что ты изменил нас.