— Это не правда, — мотает головой Джирайя.

— Нет правда. Не может быть так, чтобы я легла спать дома, а проснулась на полигоне.

— Может, — возражает Джирайя. — Это весьма распространённое явление. Называется оно — заспала. Я разбудил тебя, мы пошли на полигон звёзды смотреть. Ты ещё немного вздремнула и вот результат.

— Ладно, — кивает Цунаде. — А как быть со мной?

— Ты просто алкашня, — ворчит Джирайя, складывает руки на груди и кривясь демонстративно отворачивается.

— Это да, то есть была. Но я себя знаю. Даже такое количество алкоголя меня бы не вырубило. Я и больше выпивала. Правда тогда без яда.

— Без какого яда? — напрягается Джирайя.

— Смертельного, — кивает Сенджу. — Который я приняла. Так ревновала, так убивалась, что решила свести счёты с жизнью. А ещё, от этой дряни нет противоядия. Как ты это объяснишь?

— Очень просто, — невозмутимо отвечает Саннин. — Когда я тебя нашёл и пытался привести в чувства, то нащупал в кармане пузырёк. Не понял что это, но подозрительную хрень решил выбросить. Чтобы ты себе не навредила. Вот и всё.

— Врёт и не краснеет, — качает головой Сенджу. — Хорошо. Допустим так и было. Мей заспала, ты убрал яд, я просто перебрала. Но тогда каким образом мы с Мей, тобой и детьми, чувствуем друг-друга? А? Ну, ответь.

— Вам просто кажется, — разводит руками Джирайя.

— Ага, — морщится Цунаде. — Точно. А я то думаю. У тебя левое ухо чешется.

— А вот и не правда, — нагло улыбается Джирайя. — Не угадала. Ну раз у вас всё, думаю, надо расходиться. Цунаде, тебе домой пора. Весёлый выдался вечер, аха-ха.

— Мы так ничего и не решили, — вздыхает Мей.

— Точно, — кивает Конан.

— Изыди, сопля, — смотрит на неё Джирайя. — Ты что решать собралась? Каким ремнём я тебя выпорю? Или…

— Ну, много чего, — улыбается Конан. — Тут вопросов уйма. Например мы. Я вот понимаю, что с тою в одном ряду с Мей и Цунаде. А дети, воспринимаются как мои родные. А ты…

— Не продолжай, делая вид что сейчас помрёт стонет Джирайя, даже за сердце хватается. — Не надо. Я старый больной человек! Чего вы до меня докопались? Мне умирать скоро!

— Мы без тебя не можем! — синхронно отвечают все трое.

— Глупости, чушь, ерунда, — встав заявляет Джирайя. Кривится и всё-таки чешет левое ухо.

Подпрыгивает, указывает на дверь и предлагает всем выйти и сходить куда-нибудь в Страну Демонов. Не помогает, уходить никто не собирается. Джирайя от этого злится, хватает Сенджу и выносит её из дома. Пытающуюся что-то объяснить Конан, постигает такая же участь.

— Всё, — отряхивая руки кивает Джирайя. — Проблемы решены. Мей, спать иди. Я со стола уберу. Потом… Да вы издеваетесь?

Цунаде и Конан забираются в окно. Подходят к столу, рассаживаются и всем своим видом дают понять что никуда не уйдут.

Красный от злости Джирайя, закрывает глаза, придерживая левый, дёргающийся глаз глубоко вдыхает… Поднимает руку…

— Мам, — потирая глаза заходит в комнату сонный Наруто.

— Да милый, — подпрыгивают все трое.

Подпрыгивают, подбегают к мелкому, обнимают, спрашивают что у него случилось. Джирайя стоит с открытым ртом. Смотрит на это, разворачивается…

— Исчез, — вздыхает Конан.

— Ну и ладно, — обнимая Наруто улыбается Мей.

— Что значит ладно? — гладя Наруто по волосам спрашивает Сенджу.

— Значит мы сами всё решим, — разводит руками Мей. — Эх, Джирайя. Вместо того чтобы рассказать всё нам, решить проблему, он как всегда сбегает. Не страшно. Раз так получилось, будем разбираться сами. Какаши?

— Да-а-а?

— Пожалуйста, найди этого труса и скажи что мы никуда не разойдёмся. Ещё… Скажи если он готов нести ответственность за свои действия, то мы ждём его в нашей комнате. Ждём все.

— Хорошо.

— Круто, — восторженно выдыхает Наруто. — То ни одной, то сразу три мамы.

Бедный Джирайя, мне тебя уже жалко. Это тебе за то, что сломал меня. Посмотрим как ты из этого выкрутишься, лягушка хренова.

Долго искать не приходится, Джирайя в самом скверном настроении находится у ворот. Стоит, мрачно смотрит в небо, разглядывает свои руки.

— Джирайя…

— Я знаю что они сказали, можешь не утруждаться. Эх…

— Может поделишься? Тебе явно нехорошо. Выскажись, полегчает.

— Хм… Какаши, ты любишь Анко?

— Да. А какое это имеет отношение…

— Ты готов ради неё совершить поступок? Поступок, даже безрассудный. Аморальный, глупый, отвратительный?

— Да… Почему ты спрашиваешь?

— Долго объяснять, — отворачивается Джирайя. — Дурацкое человеческое правило — хотел как лучше, а получилось как всегда. Знаешь, у вас, у людей, всё всегда наперекосяк. Вы любите, но не можете в этом признаться. Ненавидите, но улыбаетесь в глаза. Вы всей душой желаете быть с кем-то вместе, но вместо того чтобы просто признаться, вы игнорируете… Странные, не логичные существа.

— Джирайя…

— Обращайся ко мне — старый идиот, — вздыхает Саннин. — Идиот который вместо того чтобы радоваться жизни, всеми возможными и невозможными способами усложняет её. Себе и окружающим. А вы, люди…

— Говоришь так, как будто к людям никакого отношения не имеешь. Давай без этих твоих…

— Приколов? Ладно. Я пришелец.

— Очень смешно.

— Ага, — вздыхает Джирайя. — Ха. Ха. Ха-а-а…

— Пришелец откуда? — понимая что это совсем не шутки спрашиваю.

— Оттуда, — указывая пальцем в небо кивает Джирайя. — Да, не удивляйся. Я не Великий Извращенец. То есть я не совсем он. Я просто захватил его тело. Так получилось. Нет, не бойся. У меня нет цели вредить вам. Я попал сюда совершенно случайно. Осколок моей взорвавшейся капсулы чуть не убил настоящего Джирайю, а поскольку жить я могу только внутри тела разумного существа… Мне пришлось.

— Похоже на бред. Есть более убедительные доказательства?

Джирайя резко поворачивается, открывает рот и выплёвывает на ладонь чёрную маслянистую слизь. Которая выращивает отростки, машет мне ими и уползает в рот Джирайи.

— Не убедительно. У твоих жаб и не такое есть. Хотя… Поэтому ты ведёшь себя настолько странно?

— Ага. Я…

— Что ты с ними сделал? С детьми, женщинами? Почему они такие?

— Такие как я? Хороший вопрос. Начнём с того что… Какаши, они погибли. Наруто, Мей, Карин, Саске, их убил Орочимару. При мне сломал им шеи. Я не мог отпустить их. Не мог потерять. Я люблю их. Поэтому я вернул их. Цунаде упилась до смерти, и как оказалось наглоталась яда. Конан и Нагато… Они спятили. А я их учитель! Я их воспитал! Я люблю их…

— Я тоже? Со мной ты сделал…

— Нет, — улыбается Джирайя. — Но если бы с тобой что-то случилось, то да… Я бы сделал это. Не по прихоти, а потому что ты тоже дорог мне. Зачем я тебе всё это рассказываю? Ты не поймёшь…

— Почему же. Если бы у меня была способность возвращать людей, я бы не сомневался. Наверное. Так значит ты случайно попал сюда. Случайно вселился в тело Джирайи и теперь…

— Я просто хочу жить, — каким-то умоляющим взглядом смотрит на меня Саннин. — Просто жить, как вы. Растить детей, работать. Хочу… Хочу давно. Двадцать лет я бегаю по галактике, меняю тела, убиваю всяких уродов. И вот, найдя место, которое я хочу назвать своим домом, я всё порчу.

— Чем?

— Ими! Мей, Конан, Цунаде. Они не отстанут. И если Мей… Какаши, от этого не избавиться!

— Нашёл проблему. Ну три, ну и что? Чего тут убиваться? Живите вместе. Кричать о том что у вас вот так, конечно, не следует. Но в остальном… Организуй себе клан. Или у вас, ну таких вот как вы это под запретом? А вас таких много? Вы все в чужие тела вселяетесь? А как ваш мир выглядит? А вы… Исчез? Эй, Джирайя, я знаю ты меня слышишь. Так вот таким образом проблемы не решить. Ты учишь нас всех идти вперёд, а сам пятишься назад. Джирайя, ну взрослый же человек. Эх, ладно. Но они просили передать что ждут тебя в вашей комнате. Джирайя?

Ушёл. Да ну и чёрт с ним. Интересно, он сейчас серьёзно или шутит?

Если судить по тому как изменилось его поведение, по иногда проскальзывающим словечкам на непонятном языке, поведению детей и женщин и той хреновине которую он построил из кучи радиоприёмников в сарае то нет. Но и на правду это не похоже. Не похоже от слова совсем.