— И что? — улыбаясь спрашивает Данзо.

— Ну не знаю. Например, вот это, — хватаясь рукой за стул спокойно говорит Джирайя.

От руки по стулу расползаются символы. Саннин резко вскакивает и бьёт Данзо стулом по голове. С такой силой, что со стола Хокаге слетают бумаги. Данзо же, прижимает ладонь к разбитой голове, охая покачивается и…

— Полиции надо удвоить финансирование, — говорит Джирайя и продолжает хреначить Данзо стулом, чем превращает его лицо и голову в кровавое месиво. — Ты понял меня? Удвоить!

Мне… Кажется, он… Намеренно унижает Данзо перед нами. Да! Мы с ним, можно сказать в союзе. А вот остальные… Ну, Фугаку проникся. Глаза круглые как блюдца. Недоволен только Хиаши. Надо… Кажется, план Джирайи начинается. Вот этого, Данзо точно не простит. Надо поговорить с Шикаку и Чоузой. Мы должны…

Джирайя валит Данзо на пол, наступает ему на спину, хватает за руку тянет на себя, ломает её и проворачивает.

— А-а-а-а-а! — верещит Данзо.

— Заткнись! — рявкает Джирайя, наступает ему на затылок и серьёзно смотрит на Хирузена.

— Так, — схватив бланк бормочет Сарутоби. — Увеличить финансирование в три раза. Замечательно. Фугаку, вот держи. Ещё вопросы будут? Нет? Тогда все свободны. Джирайя?

— Я завтра зайду, — волоча к окну окровавленное тело Данзо улыбается Саннин.

Открывает окно и выбрасывает Старейшину. Тут же прикладывает ладонь ко лбу и смотрит в даль: — Низко пошёл. К дождю.

— Варвар, — качает головой Хиаши.

Джирайя резко поворачивается и широкими шагами идёт к нему. Все стоящие перед ним, к ужасу Хиаши, благоразумно расступаются.

— Чего сказал? — наступив на ногу Хьюга спрашивает Саннин. — Не расслышал я. Повтори.

— Тебе показалось, — стиснув зубы шипит Хиаши.

— А-а-а-а-а, бывает. Старый я. И слух не тот, и глаз, и ноги как не свои. А ты чего скалишься? Приболел?

— С ноги сойди! — не выдержав кричит Хиаши.

— Ох извини, — наигранно сокрушается Джирайя, однако сам продолжает давить ботинком пальцы Хиаши. — Вот я не внимательный. Наступил на ногу главе клана Хьюга. А глава в сандаликах. Пальчики только носочком прикрыты. Какой же я невнимательный. Ты это, Хиаши, в следующий раз копыта свои убирай. Старенький я, на ноги людям наступаю, и ведь на голову наступить смогу.

Невзначай!

— Псих! — отшатывается от него Хиаши.

На что Джирайя ехидно улыбается, отходит назад, подмигнув мне резко разворачивается и выходит из кабинета.

— Все свободны, — раскладывая на столе бумаги кивает Хокаге. — Цунаде, останься.

Дружно, вслед за хромающим Хиаши выходим из кабинета. Уже в дверях оглядываюсь и вижу кое-что странное. А именно, Сенджу стоит и стеклянным взглядом смотрит себе на ноги. Точнее на тоненькую струйку крови, которая от места избиения Данзо стекла к её сандалиям. Неужели слухи оказались правдивыми и наша Великая во всех смыслах медик боится крови? Если так то… Мне сейчас о другом думать надо. Жабий Саннин в опасности. И мы просто не имеем права остаться в стороне.

— Шикаку, Чоуза, — догоняя друзей говорю. — Надо…

— Я знаю, Иноичи, — перебивает меня Нара. — План уже готов, то есть доработан, надо собрать людей.

— А время?

— Раньше чем ночью, Данзо своих не отправит. Время у нас ещё есть. Будьте готовы, к нам придут и будут угрожать. Не ведитесь, надоело мне это. Сделаем дело, тогда...

— А если провалимся? — подозрительно щурится Чоуза. — Нам тогда…

— Значит надо сделать так, чтобы не провалились, — уверенно заявляет Нара.

Надо, значит сделаем.

(Тоже время. Коноха. Джирайя.)

Чакру в печать, ладонь к уху и не дышать. Слышно плохо… Однако разобрать можно. Хирузен и Сенджу, разговаривают о её гемофобии. И тут… Нет, Цунаде крови не боится. То есть боится, но… Боится только когда на неё попадёт. Так может смотреть сколько угодно.

— Сенсей, я п-пойду, — еле ворочая языком говорит Цунаде.

— Да, конечно, — вздыхает Хирузен.

Едва различаю шаркающие шаги. Хлопает дверь… Хирузен, бормочет что-то невнятное. Кажется, шелестят бумаги.

Нет, весь мой опыт подсказывает, что Данзо и остальные, такой выходки мне не простят и начнут действовать. Вот сейчас… Сейчас. Ну, я же видел как Митокадо выглядывая из-за угла скрипел зубами. Ну…

— Хирузен! — кричит Митокадо. — Тебе срочно нужно принять меры. Это переходит все границы! Мы Старейшины, а не посмешища!

— Скоро я сниму с вас эти обязанности, — неуверенно бормочет Сарутоби.

— Хирузен, ты слаб! — верещит Кохару. — Если ты не можешь действовать, мы сами всё сделаем.

— Не посмеете. Вы…

Шаркающие шаги, постукивание палки по полу. Тяжёлый вздох…

— Я сам всё сделаю, — кряхтя говорит Данзо и шумно вздохнув продолжает. — Джирайя влез туда, куда ему не следовало. Своими действиями, он подвергает опасности всю деревню и наше главное оружие. Его надо устранять.

— Как бы он тебя не устранил.

— За меня не волнуйся, я справлюсь. Джирайя больше не будет мешать. Что касается джинчурики, я нашёл более подходящий сосуд.

— Но… Он же не переживёт извлечение. Данзо…

— Потеря одной никчёмной жизни, ради безопасности всей Конохи. Цена приемлемая. Ты, Хирузен, сиди спокойно. Занимайся делами и даже не думай дёргаться. А ещё лучше, забудь о своём ученике и джинчурики, уже завтра ни того, ни другого не будет. Я всё сказал.

Ну, сенсей, хоть для вида вякни что-нибудь.

Сильнее прижав руку к уху, изо всех сил напрягая слух пытаюсь услышать хоть что-нибудь, но кроме шагов, скрипа двери и наступившей после этого гробовой тишины, ничего не слышу.

Нда… Завтра нас не будет. А вот хрен тебе. У меня план есть. Надо подготовиться.

(Семь часов спустя. Коноха. Дом Какаши. Джирайя.)

Подготовка закончена. Кое-какие приспособления и экипировка добавлены. Сумки с кунаями и сюрикенами на поясе. В специально пришитых к штанам карманах, теперь находится солидный запас взрыв печатей и свитков для запечатывания. Барьеры усилены до немогу, сигнальная система добавлена.

Ну как сигнальная. Если кто-то подойдёт к барьеру ближе чем на метр, символ на руке, начнёт нагреваться. Конечно, можно было увеличить расстояние, но там дорога. Сработает закон подлости и прохожих прорвёт бродить по улице. Замучают. Так что метр.