— Ну что, Бунта, накаркал? Ладно.
— Манда, — пыхнув трубкой ворчит Бунта.
— Ага, вернее не скажешь. Давай масло.
— Даю.
Бунта выплёвывает масло, которое я поджигаю. Всё это попадает в змею. Манда вспыхивает, ложится и начинает извиваться.
— Бунта, ещё! Больше масла. Как встанет.
Манда не обращая внимания на то что горит, поднимает голову и зашипев бросается на нас. Бунта отпрыгивает назад. В прыжке взмахивает мечом и бёт змею по зубам.
Выдыхаю поток огня который попадает в пасть змеи. На помощь приходит Гамакен, высоко прыгает и бьёт змею дрыном. Сотрясая землю падает и кувырком уходит в сторону. Гамахиро подпрыгивает, вонзает один меч в глаз змеи, кувыркается и ударом задней лапы вгоняет его почти полностью.
Манда шипит, мотает головой, снося строения бьёт хвостом… Бунта рвётся вперёд, вонзает меч в шею змеи и дёргает вниз.
Улицу заливает кровью, змея слабо шипя падает и с хлопком исчезает.
— Кажется, вы стали более решительными.
— Ты стал, стали и мы, — вытирае лезвие кивает Бунта. — Всё взаимосвязано. Куда дальше?
— Пошалите в деревне, я пойду на поиски. Это дело личное.
— Удачи.
Прыгаю вниз. Ориентируясь на феромоны иду к местной резиденции. Запах сильный, Змей проходил здесь пару часов назад. А он всё-таки хорош. Смог змею призвать. Бой всё-таки будет и это хорошо.
Преодолевая крайне слабое сопротивление местных иду по следу. Спуск вниз, на несколько этажей, поход по коридорам стены которых настоящие клетки с запертыми в них людьми и не совсем людьми, а какими-то уродами и мутантами. Лаборатории где в стеклянных капсулах плавает хрен пойми что, куски тел, органы.
— В кого же ты превратился, Ори? — разглядывая явно живое двухголовое существо в капсуле спрашиваю.
Запах сильнее, вместе с запахом понимание того что я чувствую свою копию. Я знаю что она рядом, знаю что ей плохо. Но не знаю как это возможно. Это не работа органов чувст. Это нечто необъяснимое. Непонятное…
Проход через ещё одну тюрьму, через ещё одну совсем жуткую лабораторию в которой на столах лежали вскрытые тела. Захожу в приоткрытые двери, попадаю в зал…
— Какая встреча, — качая головой улыбаюсь. — Змеиный Саннин. Неважно выглядишь.
Выглядит Орочимару на самом деле не очень. Лицо забинтовано окровавленными бинтами. Один глаз, голубой, явно не родной. Левая рука раздулась, вздутые вены пульсируют. Грудь покрыта истекающими гноем язвами. Правая рука наоборот высохла почти до костей. Ноги скрючилась…
— Что ты сделал со мной? — пытаясь встать спрашивает Змей.
— Улучшил. Показал твоё истинное лицо. Неприятно, да?
Как ты живёшь, Ори? Симбионт, первым делом должен был нарушить ЦНС и СЦЧ. Что смерть, но ты жив.
— Убери это!
— Конечно, друг мой, конечно я уберу это. Двадцать миллионов и я попрошу симбиота оставить тебя в покое. За пятьдесят, я верну всё как было. А за сто пятьдесят, я дам тебе настоящее бессмертие. Или, я просто добью тебя и избавлю от мучений.
— Не горячись, Джирайя. Я всё-таки твой друг. Помнишь?
— Нет. Не помню.
— Жаль… А ведь когда-то…
Рывок вперёд, хватаю Змея за волосы, упираюсь коленом в грудь и рывком снимаю с головы половину скальпа. Хватаю кричащего Змея за шею и тащу к столам.
— Джирайя, успокойся. Я готов к диалогу. Ты победил…
— Ты убил моих детей и женщину. Моих ни в чём неповинных детей и мою женщину. За это… Как ты призвал змею?
— Чакра в свитке. Чакра и кровь. Распечатывал помощник. Джирайя…
— Ты очень умный, — пристёгиваю Змея к столу. — Прямо жалко тебя убивать.
— Я могу помочь. Я многое знаю. Я поделюсь…
— Спасибо, не надо. Слова это долго. Сейчас мой симбионт сожрёт твои мозги, выберется из тебя и я всё буду знать. Всё.
— Джирайя… Подумай… Меня не надо убивать. Я всё равно смогу возродиться. А когда я вернусь…
— Я убью тебя более изощрённым образом, — разглядывая скальпель улыбаюсь. — Нет, слишком быстро. О, кислота!
— Джирайя…
— Малыш, ты меня чувствуешь? — проводя рукой над головой Орочимару обращаюсь к симбионту и к огромному удивлению слышу отклик. — Хм… Очень интересно. Почему ты не смог захватить его? Орочимару, как ты выстоял?
— Я Змей, моя сила воли, мои способности, мои знания. Я…
— Увеличь ему чувствительность. Увеличь до предела. Сделай так чтобы дуновение ветра касающегося его кожи вызывало у него боль. Орочимару должен всё почувствовать. Всё и в десятикратном размере.
— Я сменю тело!
— Ну и что? Ну сменишь, и что дальше? — откручивая крышку и наклоняя бутылку спрашиваю. — Напугать меня хочешь? Так не получится у тебя. Не боюсь.
Кислота льётся на ноги Змея. Шипя разъедает одежду, кожу, оголяет мышцы… Орочимару стиснув зубы шипит…
— Отлично… Замечательно. Ну как, сильно больно? А без чакры ни отрешиться, ни заглушить. Без чакры, Белый Змей, ты обычный урод с завышенным самомнением и заоблачными амбициями. Я ещё плесну, ты как-то слабо корчишься.
Лью на живот. Змей кричит и дёргается на столе. И он не врёт, поразительно, но именно его сила воли не даёт симбионту захватить нервную систему. Конечно ещё этого не позволяют мутации, изменения, внедрённые и усвоенные на должном уровне клетки Первого. Но всё же, ключевую роль играет сила воли. Нервная система практически уничтожена. Система циркуляции чакры тоже почти убита. Но каким-то чудом, всё это сопротивляется и выдаёт крохи чакры, что и позволяет гадёнышу жить. Пока…
Нет, оставлять такого нельзя. Ни в коем случае. Он всё равно найдёт способ взяться за старое. Отомстит… Отомстит так, что даже я представить боюсь.
Удар локтем ниже пояса. Змей выгибаясь на столе кричит. Пытается угрожать. Ещё удар… Удар в живот, в лицо, в бок.
— Нравится, ничтожество? Тебе нравится? Отвечай!
— Добей меня…
— Нет. Нет! А знаешь почему, друг мой, Ори? Потому что каждое твоё действие, каждое слово, каждый поступок, всё это несёт последствия. И ты их навлёк. Приди ты ко мне, с коробкой данго и бутылочкой саке… Мы бы сели, поговорили, выпили. И ты не поверишь, всё решили.
— Мы можем…
— Мы могли, Ори, мы могли. А теперь не можем. Теперь всё. Прощать тебя, я не стану. Сочувствовать сволочи убившей троих детей. Наруто и Саске всего по четыре. Карин пять. Прости, Белый Змей, но такого я простить не могу.
— А скольких убил ты? В Траве, здесь? Скольких? Совесть не мучает? Или совесть у Жабьего Саннина работает выборочно.
— Ага. Именно выборочно. Мне плевать на всех. На голодных, обездоленных, убитых, раненых, обворованных, больных. Мне не плевать только на тех, кого я люблю. И на таких как ты, Ори. Ты и тебе подобные, вызывают у меня острое желание убивать. И я убиваю. Я зло. Безжалостное и беспринципное. Когда мне надо, когда подобная тебе тварь зарывается от мнимого могущество… Тебе будет сложно понять, но когда кто-нибудь типо тебя переходит границу… По моей воле, гаснут звёзды. Планеты раскалываются, многомиллионные армии разумных существ сходятся в смертельных битвах. Космос пылает, планетарные системы исчезают во вспышках сверхновых. Твоя возня, может кому-то и покажется великими планами и грандиозными интригами. Может быть кто-нибудь придёт в ужас от твоих замыслов. Для меня же, ты ребёнок в детском саду решающий в кого плюнуть через трубочку. Кстати дети и Мей живы. А вот ты, проживёшь совсем недолго.
Работает, от таких заявлений Орочимару теряется. Симбионт подчиняюсь мне захватывает его нервную систему и хоть с трудом, но съедает. Усваивает память. Фильтрует, уничтожает все проявления личности, характера и когда заканчивает, обрубает всё ненужное и выбирается через рот.
— Иди ко мне, — протянув руку киваю.
Клякса заползает на ладонь. Крутится… Подношу руку к лицу, проглатываю и закрываю глаза. Симбионт просачивается через желудок, располагается у позвоночника и подключается к спинному мозгу.
— Ох, сколько же ты натворил, старый друг. А сколько всего ты знаешь… Интересно.
