Возможно, когда-нибудь у них появятся вопросы. Все они, все трое, подойдут ко мне и спросят что именно я с ними сделал. И что мне им ответить? Что хотел как лучше? Что не пережил бы их уход? Что люблю их так сильно, что готов пойти ради них на всё? А Мей? Её я тоже люблю?

Как же быстро я к ним привязался. Как привык… И это смешно, но я, самый опасный преступник в Галактике. Люблю их. Люблю детей, люблю слышать их смех и видеть восхищённый блеск в глазах. Люблю когда они открыв рты слушают меня. Как обещают стать великими. Как Мей пытается ухаживать за мной. Как она говорит… Но самое страшное в этой истории то, что я больше не люблю Цунаде. И понимаю, что не любил. Это было всем чем угодно, одержимостью, целью, мечтой, всем но не чувствами. Самообман и самовнушение. А может какое-то гендзюцу, а может мне это вообще внушили. Но сейчас… Сейчас… Что-то… Что-то… Меня буквально разжевали и выплюнули. Меня разорвали на части, перекроили изувечили. И сделал это не какой-то сильный шиноби, а маленькая, хрупкая и очень худенькая девушка с красными волосами и большими серыми глазами. Она как дредноут технократии вломилась в мой рассудок и своими словами навела такого шороху, что…

Но самую главную ошибку, совершил Орочимару. Убив их, он дал мне понять насколько сильно я к ним привязан. Он разрушил невидимую стену, сдерживающий барьер который оберегал этот мир от меня. Теперь я… Нет, не тот что прежде, но я и не Джирайя. Я тот кто поставит весь этот мир на уши. Тот кто укроет близких и уничтожит врагов кем бы они ни были. Я пришёл, и я не уйду пока этот мир не изменится.

Вперёд, натягивать наглую змеиную морду на ботинок. Белый Змей, сто раз пожалеет что связался со мной. А у Мей, будут новые сапожки, из белой змеиной кожи…

Утро. Узумаки Мей.

Что было ночью? Как мы из постелей оказались на полигоне? Что изменилось? Почему мир стал ярче? Почему исчез страх? Почему всё плохое теперь воспринимается как полузабытый сон? Почему дети светятся? Почему? Что такого Джирайя сделал с нами? Почему…

— Мама! — вылетает из комнаты Наруто. — Мама, доброе утро. А дед ещё не вернулся?

Мама… Дед… Я… Мы… Кто теперь мы?

— Мам? — хмурится маленькое светловолосое чудо. — Мам, ты заболела? Тебе плохо? Мам, что мне сделать?

— Всё хорошо. Всё… Всё просто отлично. Как ты? Как спал?

— Мне… — мнётся Наруто. — Мне снился лис!

— Лис?

— Да. Лис. Огромный такой. Он сидел в клетке. У него было много хвостов, большие красные глаза и он смотрел на меня и улыбался. Нагло так, как Саске когда дед его на руках несёт. А ещё… Он говорил что хочет поговорить с дедом. Странный сон. А тебе снятся говорящие лисы?

— Иногда. Давай ты пока никому не будешь говорить об этом. А вот придёт дед… Уверена, он всё тебе объяснит. Он у нас многое знает. Буди остальных, надо завтракать и на работу идти.

— Доброе утро, — зевая и протирая глаза выходит из комнаты Карин.

Шаркает к столу, поправляет очки, мило улыбается и тянется обниматься.

Глупости всё это. Ничего с нами не случилось. Это просто… Это страх. Да, я боюсь что всё это закончится, вот и придумываю всякую ерунду. Это нервы…

— У меня что-то с очками, — ворчит Карин. — Я в них ничего не вижу. Наруто, это ты напакостил?

— Я? Нет. А как я могу очки испортить?

Или нет? Или…

Стараясь не думать об этом, иду в комнату и расталкиваю спящего Саске. Пока он недовольно фыркая шагает в ванную, достаю из холодильника еду. Ставлю чайник, включаю… С ужасом смотрю на свою руку и едва не сбив выходящего Саске заскакиваю в ванную. Закрыв замок раздеваюсь и осматриваю себя. От увиденного закрываю рот руками и стараюсь не кричать. В зеркале как я, так и нет. Шрамы на теле посветлели, те что на щеках вообще исчезли. Глаза начали блестеть. Волосы как будто гуще и ярче стали.

Пропала эта странная хроническая усталость… Грудь увеличилась, стала почти такой как была раньше. Кожа на животе разгладилась.

— Что же ты снами сделал? — глядя на своё отражение спрашиваю.

Так. Никаких поспешных выводов. Никаких. Сделал это определённо Джирайя. А раз он так сделал… Причинять нам вред он никогда не станет. Никогда и ни при каких условиях. Значит… Надо подождать. А когда вернётся спросить. Если он…

— А вообще, я ничего такая, — почему-то улыбаюсь своему отражению. — Милая. Не красавица, как раньше была, но и не замухрышка какой стала в Траве. Почему мне не страшно?

А должно? Всё же хорошо. Нас спасли, мы окружены заботой и вниманием. Нас на руках носят. Чего мне переживать? О чём? Жаль что Джирайя вредничает. Лучшего мужа для себя и отца для Карин не найти. О чём это я?

Есть хочется. Невыносимо…

Одеваюсь и бегу обратно. Заверяю детей что всё нормально. Раскладываю еду и наливаю чай. Сажусь сама и почти мгновенно съедаю порцию. Смотрю на пустую тарелку…

— Мам, я тебе ещё положу, — подрывается Наруто.

И вот сейчас… Я чувствую. Я знаю… Можно сказать я вижу как еда практически мгновенно переваривается. Как энергия и питательные вещества расходятся по организму, как клетки усиленно делятся и восстанавливают ткани, укрепляют кости и суставы. Как остатки преобразуются в жир и откладываются только там где надо… Как очаг чакры начинает выдавать больше…

— Дети, а вы ничего странного не замечаете?

— Нет, — мотают головами все сразу.

— А что мы должны заметить? — ставя передо мной тарелку спрашивает Наруто.

— Не знаю. Но вдруг…

— Еда вкусная, — жмурится Саске. — Дед старался. Он вообще лучше всех готовит. И тренирует. Я без слов его понимаю. Тётя, ты заболела?

— Нет. Нет! Всё хорошо. Просто не выспалась. Ну что, доедаем и на работу?

— Да! — кричат все.

Странно… Наверное, это какая-то техника. Ну, а что это может быть? Мы же с Саннином. Он многое знает и умеет. Наверное устал на меня смотреть, на такую едва живую шрамами сплошняком покрытую, вот и решил побыстрее наладить моё состояние. Или попросил Цунаде, она Великий Медик и никто не знает какие у неё техники. Если это так, тогда всё понятно. Техника, небольшой провал в памяти. Наверное бывает такое. Надо посмотреть на себя днём. Почему так шея болит? Наверное спала неудобно.

****

Вторая порция, приносит приятную сытость и прилив энергии. Настроение поднимается. Прибираемся на кухне, моем посуду. Все вместе выходим из дома и видим стоящих у крыльца Какаши и Анко. Которые как проводив Джирайю встали, так до сих пор и стоят. Ни на кого внимания не обращают.

— Эй, мы на работу пошли. Вы с нами?

— Да, да… — бормочет Какаши. — Мы догоним. Ага… Вы идите, мы сейчас.

Выходим за ворота, встречаем пару Учиха, которые сказав что будут охранять нас идут за нами. Чтобы не смущать держатся на расстоянии.

В ресторане, как только проталкиваемся через очередь, нас встречают как хозяев. Все побросав безусловно важные дела серьёзно работают. Теперь три повара Акимичи жарят котлеты и сосиски. Женщина из клана Яманака улыбаясь смешивает соусы.

— Ну, за работу.

— Мей-сама, — улыбается девушка Учиха. — Может откроешь секрет?

— Какой? — видя что все собираются вокруг меня спрашиваю.

— Ну как же. Ты и Джирайя. Никому не удалось, а ты сразу. Только появилась и вот.

— Чего?

— Ну, невеста. Так как? Ну скажи.

— Да нет… Кхем. Я ему всегда правду говорила. И не приставала. А дальше… Видимо, Ками так решили.

— Повезло, — кивают женщины. — Серьёзно повезло.

— Да с чего вы решили…

— Да мы как бы не слепые.

— Не приставайте к маме! — встав передо мной кричит Наруто.

На что все улыбаются. Треплют Наруто волосы и расходятся.

Ну вот, нас уже женили. И я, кажется поторопилась. Хотя… Видно будет.

Открыв дверь снимаю табличку «закрыто» и завожу первых гостей. Показываю куда присесть, встречаю следующих.

Странно, но второй рабочий день идёт как по маслу. Нет неуверенности, страха, стеснения. Всё так как и должно быть. Я на своём месте, знаю что делать. Дети помогая официантам, важно разносят заказы. Служащий за стойкой, которого Джирайя называет бармен готовит коктейли. Народ поражаясь тому как быстро приносят заказы… Все дают детям монетки или мелкие купюры.