– Дамы, прошу. Кушать подано!

Мы перешли в столовую, наполненную аппетитным ароматом жареного мяса и печёного картофеля. У круглого стола стояло три стула с высокими спинками, а вот на столе было накрыто только два прибора. На третьем месте лежала лишь чистая салфетка. Я специально села на это место.

Вера остановилась, а Дмитрий сказал:

– Таня, это Верино место.

– Почему же тут ничего нет?

– Ты знаешь почему. Вера не ест и потому я приготовил только две порции.

– А мы с ней поделимся. Дай мне, пожалуйста, тарелку.

Вера села за стол перед накрытым прибором. Дмитрий поставил передо мной тарелку, положил вилку и нож, принёс фужер.

– Ты научилась есть? – спросил он Веру.

– Я всегда умела, ты же знаешь. Просто, Таня не может есть одна, если с ней за столом кто-то не ест. Дома мы всегда едим вместе. Просто я ем совсем маленько.

– Понятно, – сказал Дмитрий. – Это правильно. Я не подумал.

Вера поставила передо мной тарелку с мясом и картофелинами:

– Положи мне немножко этой вкуснятинки, – улыбнулась она.

Аппетит, благодаря аперитиву, у меня разыгрался зверский, и после восстановления недоразумения с сервировкой я с удовольствием принялась за еду. Утолив первый голод и запив съеденное красным вином, я не могла не сказать несколько комплиментов Дмитрию по поводу его кулинарных талантов.

– Если уж мужчина берётся готовить, то у него, как правило, получается отлично. Мой папа тоже иногда готовит, но редко. Эксклюзив, так сказать. Готовить на семью три раза в день – это не то, что его может вдохновить, а уж про уборку со стола и мытьё посуды и говорить нечего. Так что, посуду после ужина сегодня могу помыть я.

– Вот умеешь ты, Таня, сделать человеку приятное, – рассмеялся Дмитрий. – Как продвигается твой китайский?

– Пока никак, но я изо всех сил стараюсь. Может, поехать в Китай и что-нибудь там натворить неподрасстрельное? Лет за двадцать, пока буду отбывать срок, в каком-то объёме китайский выучу.

– Читать надо больше. Что-то незамысловатое для начала. Может быть, детское или подростковое, – посоветовал Дмитрий. – И в интернете есть такие специализированные и очень простые тексты для изучающих язык. Вера, поищи для Тани – тебе с этим проще.

– Всё найду, – кивнула Вера. – Таня тоже не может 24 часа в сутки работать без выключения. У неё и так нагрузка большая.

"Господи, каким ужасным языком мы разговариваем!" - подумала я.

– Вот здесь на глубине метра закопаны моя одежда, экипировка и оружие, – показала Вера на дальний правый угол гаража. – Сверху бетон толщиной сантиметров 12-15. Хорошо бы всё это отсюда изъять и, например, утопить в Обскóм море.

– Почему? Здесь разве не надёжно?

– Здесь не надёжно, – сказала Вера. – Представь, прошло десять лет. Мы не знаем, что будет через десять лет. Мы даже не знаем, что будет завтра. Предположим, мы с тобой неизвестно где, а Дмитрий, выпив абсента, вдруг рассказал приятному собеседнику про знакомого киборга. Кто-нибудь ему поверит?

– Скорее всего, нет, – сказала я. – Пьяные разговоры, неуёмная фантазий, дурацкая шутка.

– А если он пол в гараже вскроет и покажет, что там под полом лежит?

– Да, это будет неоспоримым аргументом.

– Или сгорит коттедж при пожаре, а потом пепелище разравняют и решат на его месте построить ещё что-нибудь. Начнут копать котлован и обнаружат наш клад.

Я с тревогой посмотрела на пол в углу.

– Ну, так давай скажем об этом Дмитрию.

– Что скажем? Скажем, Дима, извини, но мы тут подумали, что однажды ты можешь расковырять пол в своём гараже. Давай-ка, мы сейчас его расковыряем и уберём оттуда всё, что там есть. Чтобы не искушать, так сказать.

– И что делать?

– Точно не знаю, но надо, чтобы вы с ним уничтожили тайник без меня.

– А почему без тебя? Что-то я не соображу.

– Мы хотим уничтожить тайник из-за него, а он должен захотеть уничтожить тайник из-за меня. Ты его должна убедить, что тайник надо уничтожить, чтобы я не могла его вскрыть.

– А зачем тебе его вскрывать и почему это должно пугать Дмитрия?

– У него есть стойкая уверенность, что я могу изменить будущее и рано или поздно захочу это сделать. Это самая большая его озабоченность. Вряд ли его обрадует моё намеренье воспользоваться чем-то из арсенала тайника. И вот если ты проговоришься ему, что я подумываю что-то такое предпринять и предложишь ему тайник уничтожить, то Дима, думаю, согласится.

– А ты не хочешь изменить будущее?

– Нет, не хочу. Его нельзя изменить.

– Почему нельзя?

– А как? Сама подумай. Вот то, что сейчас, сию минуту, происходит с тобой, вчера было твоим будущим, так?

– Так.

– Предположим, ты три часа назад не стала гладить Дусю, когда она спустилась из мансарды, а я не играла на пианино. Всё пошло бы по-другому и мы сейчас не стояли бы в гараже и не разговаривали об изменении будущего. Так?

– Так.

– Но коли сейчас мы вот так стоим и разговариваем, то, значит, ты три часа назад погладила Дусю, а я сыграла на пианино. А если бы мы сейчас не разговаривали, а играли в снежки, то прошлое было бы без Дуси и пианино. Ни какое-то другое, а единственно возможное! В нем ничего нельзя сделать, что бы изменить будущее, которое сейчас настоящее! Понимаешь? Без вариантов.

– Не могу всю эту фигню в толк взять, – призналась я.

– Не важно, – сказала Вера. – Люди думают, что прошлое влияет на будущее и не думают, что будущее влияет на прошлое и управлять этим нельзя. Оно так устроено, закон такой. И вообще, нельзя управлять системой, где ты лишь часть, полностью управляемая ею. Для управления системой надо системе не принадлежать, быть вне её, над ней быть…

Есть вещи, которые я не пойму никогда, и потому, безнадёжно махнув рукой, я сказала:

– Пойдём в дом, а то Дмитрий нас потеряет.

Когда мы легли спать – вдвоём на большом семейном ложе – я спросила:

– А ты в какой комнате спала в свою первую ночь здесь?

– В комнате Диминой дочери, где сейчас он. В детской. Тогда там ещё не было так уютно.

– И о чём ты думала?

– Я думала о том, что же происходит на самом деле.

– Расскажи.

– Во-первых, я не считала, что попала в другое время. Можно же выстроить тысячи разных версий происходящего, но версия, что я попала в другое время, точно не была в числе первых. Первая версия у меня была, что мне устроили какую-то проверку. То есть, выключили меня, поместили в нужную им обстановку, включили и теперь анализируют, что и как я буду делать.

– Судя по всему, тебя эта версия не устроила. Почему?

– Много факторов. Перечислю лишь те, которые всплыли в первую очередь. Первое – я была совсем не той, с кем это стоило проделывать, чтобы хоть как-то оправдать вложенное. Это как взять из детского сада не очень развитого ребёнка и испытывать его на предмет управления центром ядерных технологий. Неоправданно. Но допустим, ведь любой индивид о себе высокого мнения, и я в том числе. Второе – Дмитрий. Нас специально готовят вести допрос. Часто важно не то, что спрашиваешь и не то, что допрашиваемый отвечает, а то, как спрашиваешь и как отвечает. Смотришь на движения глаз, состояние кожного покрова, речь, мимику, пульс, давление, жесты. Это всё порой говорит больше, чем слова. За несколько часов взаимодействия с Дмитрием он ни разу не дал мне повода заподозрить, что играет. И опять допустим – нашёлся такой уникум. Третье – время года. Когда всё произошло, там была зима, конец зимы. Здесь же было лето. Можно создать коттедж и декорировать его соответственно. Можно создать даже декорированный район и несколько коттеджей и в каждом своего уникального Дмитрия, но как создать время года? Переместить меня на другой полушарие? А звезды? Там другое звёздное небо. Там вода в раковине в другую сторону закручивается. И главное, нужно время, чтобы меня переместить, а паузы или разрыва во времени не было. Это четвёртое. В электронном мозгу киборга есть таймер, который запускается один раз – при создании. Потом как-то поменять его показания нельзя. Не предусмотрено. Согласно показаниям этого таймера меня или переместили из одного полушария в другое мгновенно, или заранее, при моём изготовление, должны были предусмотреть возможность корректировки показаний таймера без вскрытия черепной коробки. Пятое – все устройства из моей экипировки, у которых есть таймер, показывали одинаковые дату и время, но время не совпадало с тем, что я видела. Например, таймеры показывали девять утра, а в реальности была явно вторая половина дня. Шестое – отсутствовала сеть. Такое бывает, когда нет устойчивого сигнала из-за помех или сбоя, но тогда всё равно есть "шум", "эхо", "туман", "отсвет", "зарево" – у нас по-разному это называют и нюансов много. Но не бывает просто черноты, ничего. Не могут ради меня одной убрать на планете инфосферу – у неё нет единого источника с выключателем. Это как невозможно сделать, чтобы на всё гравитация действовала, а на тебя нет. Даже если бы сеть глушили в том районе, куда поместили меня, я бы чувствовала, что её глушат. Но ничего не было. Совсем ничего. Ну и прочее по мелочи. Каждое в отдельности можно трактовать по-разному, но если иметь в виду шесть вышеперечисленных пунктов, то и это "разное" начинает их только усиливать. Не уснула ещё?