– Вера, я прямо чешуся вся от нетерпения!

– Вот и хорошо, – улыбнулась она.

– Это надо хорошенько обдумать!

– Обязательно обдумаем и если решим, мне как раз год или около того и понадобится, чтобы всё изучить и подготовить. И тебе время потребуется, чтобы соответствовать. Помнится, ты говорила, что хочешь заняться изучением китайского языка.

Про Ваню никаких подробностей я специально не рассказываю. Это никак не касается Веры, а рассказ, все-таки про неё. Просто скажу, что Ваня появился, а Витя исчез. Конечно, он никуда не исчезал и с началом занятий в университете мы ещё раз или два (господи, я точно знаю сколько, но почему-то так принято говорить) встречались на Зелёной горке, а потом перестали – у меня уже был Ваня, у него Юля. Никаких драм и выяснений отношений не последовало – привет, привет.

С Ваней мы тоже встречались редко и мало – урывками, а через четыре года я вышла за него замуж. Но про это в своё время.

В сентябре Сергей Игоревич пригласил нас на день рождения и мы долго не могли придумать, что же ему подарить. Я понятия не имела, что может порадовать человека в 74 года. Не шкалик водки же ему дарить, хотя шкалик порадовать как раз мог.

– Может, ему как-то помочь нужно с подготовкой задуманного банкета? – спросила я Веру, ведь это она с ним в основном общалась, а не я.

– Я предлагала помощь, но он отказался, – сообщила Вера. – Сказал, что ему его подружки-веселушки Аля с Наташей помогут. Обидятся они, говорит, если он вместо них нас привлечёт.

– Понимаю, – кивнула я. – Интересно, как они с его женой уживались, когда она жива была? Ты не в курсе?

– Я ничего про его жену не знаю, – ответила Вера. – Он в разговорах со мной её ни разу не упоминал.

В итоге мы решили взять небольшой торт "Красный бархат", семь красных гвоздичек и красные бархатные тапочки с восточной вышивкой на них, мягкие и лёгкие, взамен тех древних кожаных, которыми он шаркал в прихожей, открывая двери.

В назначенный день в назначенное время, мы, надев нарядные платьишки – Вера бардовое с длинными рукавами и расклешённое, а я голубенькое выше колен в облипочку – с подарками в руках поднялись на 13-ый этаж. Сергей Игоревич открыл дверь на наш звонок.

– Зра-а-аствуйте! С днём рождения вас! Какой вы сегодня нарядный! Поздравляем!

Мы протолкались в квартиру, где запах из кухни на этот раз перебил запах прокуренных стен. Мы с двух сторон поцеловали Сергея Игоревича в выбритые щеки и вручили цветы.

– Семь штук, – сказала я заговорщицким шёпотом.

– Проходите, проходите!

Он был в отутюженном пиджаке с платком в кармане, но без галстука. Брюки тоже топорщились стрелками, а низ штанин лежал складочками на тапочках.

– Вот, надевайте эти, – тут же присела я на корточки, ставя наш подарок перед ним на пол. – Сейчас же, а то мы уйдём.

Он развёл руки и безропотно стал переобуваться.

– Вот! – воскликнула я, отставив старые тапочки в сторону. – Совсем другое дело!

Поднимаясь с корточек, я увидела вышедшую из кухни на нашу возню Алевтину Игоревну с какой-то чашкой в руках и в фартуке.

– Здрасьте, – поздоровалась я.

– Здравствуйте! Ну вот, жених! Хорошо, хоть не белые.

– Белые бы к торту не подошли, – кивнула я на торт у Веры в руках.

Сергей Игоревич двинулся в сторону кухни. Новые тапки не шаркали.

Кроме подружек-веселушек и нас с Верой был ещё один гость, хотя я ожидала, что будет больше. Пожилой дядечка, седой, в очках, но моложе именинника – лет пятидесяти или шестидесяти. Тоже в костюме и тоже без галстука.

– Николай Иванович Переверзев, – неодобрительно глядя на нас с Верой представился он, привстав со стула, когда мы вошли в гостиную, где был накрыт стол. – Внучки твои?

– Может и внучки, – добродушно согласился Сергей Игоревич, усаживаясь на диван. – Откуда ж мне всех своих потомков знать. Вера и Таня, прошу любить и жаловать.

Угощали нас пловом из баранины – оказалось, Наталья Валерьевна родом из Ташкента, и хотя покинула тот Ташкент она ещё в юности, плов готовила всю жизнь – это было её "фирменное" блюдо. Ташкентских пловов я не ела, чтобы сравнить, но плов мне понравился. У меня и у мамы другой, да и готовим мы его из свинины – в Ташкенте не оценили бы.

Сергей Игоревич первый раз видел нас с Верой вместе, сразу обеих, и теперь, наверное, смог оценить и наше сходство и наше различие. А может и не смог. В отличие от Николая Ивановича очки он не носил – видимо, надевал, лишь когда читал или за компьютером сидел – а каково было его зрение без очков, кто его знает.

Веселушек Вера видела впервые, как и они её. Бабушки отнеслись к ней с интересом, а может даже и побаивались, ведь со слов Сергея Игоревича она со своей алформацией тоже была чуть ли не профессор. Поскольку Вера выглядела постарше, совсем мало ела и почти не улыбалась, да и платье на ней было посерьёзней моего, язвительных реплик в её сторону от Алевтины Игоревны не последовало. "Вере тоже надо носить очки без диоптрий, – подумала я. – Тогда она совсем синим чулком будет выглядеть".

Сидели мы в гостиной, только она была совсем не такая, как у нас и, скорее, напоминала "зал" в родительской квартире: мебельная стенка вдоль одной стены, уставленная книгами, вдоль другой диван, над которым ковёр на стене, на полу палас, на потолке хрустальная пятирожковая люстра. Окно и дверь на лоджию затеняли тюль и отодвинутые по бокам шторы от пола до потолка, подцепленные петельками на крючочки карниза. Стол, видимо, обычно стоял у стены за диваном, а на нём располагался компьютер. В данный момент системный блок и монитор стояли на полу, а разложенный стол был выдвинут на середину.

Единственное, что выбивалось из обстановки, это белая маркерная доска на стойке, стоящая в углу у входа, на которой были примагничены несколько разноцветных держателей и лежал единственный чёрный маркер. Было не понятно, когда и зачем ею пользовались, но, видимо, когда-то пользовались – на доске кое-где виднелись выцветшие каракули и какой-то криво нарисованный график.

Сергей Игоревич себе не изменял и пил водку. Николай Иванович – коньяк. Мы – белое вино.

Речь за праздничным застольем просто не могла не коснуться здоровья, тем более, что каждый, кто произносил тост в честь именинника, здоровья ему обязательно желал.

– Вчера в интернете интересную новость прочитал, – сообщил нам Сергей Игоревич после очередного пожелания долгих лет жизни. – Пишут, что умельцы из Искитима не так чтоб и за дорого предлагают искусственное сердце с гарантией на 37 лет. И условия божеские – техосмотр первые пять лет бесплатно и замена аккумуляторов со скидкой в 25 процентов.

Разумеется, я хихикнула, а Николай Иванович, закусывая коньяк кусочком слабосолёной сёмги, заметил:

– Наверняка журналистская утка. Сроду в Искитиме ничего, кроме цемента, не делали.

– Я тоже так подумал, – согласился Сергей Игоревич. – Позвонил в клинику Мешалкина своему знакомому из центра хирургии, а тот говорит, нет, вполне достойный продукт, только несертифицированный. Вот, думаю, не взять ли себе для долгих лет жизни.

– Два возьми, – посоветовала Алевтина Игоревна. – За два ещё и скидку сделают.

Нравилась мне эта бабушка – и с мозгами и с чувством юмора у неё всё было в порядке.

– Да боюсь сразу два брать, – Сергей Игоревич протянул свою тарелку Наталье Валерьевне. – Вдруг не понадобится? Кровь-то у меня четвёртая отрицательная. И куда потом я его дену.

– Ещё плову? – спросила Наталья Валерьевна, взяв тарелку.

– Нет, винегрету. Ну и плова ложечку… Спасибо.

– Да, группа крови редкая, – Николай Иванович серьёзно кивнул. – Но, если не ошибаюсь, вам можно переливать любую группу с отрицательным резусом?

– И с одним-то можно опростоволосится, – проигнорировал вопрос Сергей Игоревич. – Тридцать семь лет гарантии. Через пять лет помру, меня закопают, а сердце в домовине ещё тридцать два года стучать будет, людей по ночам пугать.