Ладно, набурчалась, теперь о главном, о том, ради чего это "лирическое" отступление и было затеяно.

Когда Вера попросила написать нашу историю, то сбросила мне на ноут не только ссылку на свой постик на АШе, но и огроменный файл. Назывался он "Экология сознания" – триста с лишним вордовских страниц мелким почерком. Я его внимательно прочитала. Не за один присест. По сути, это книжка, написанная Риткой и, может быть, её когда-то тоже опубликуют. Хотя бы, как первую книгу, написанную киборгом. После прочтения мне хотелось с кем-то поговорить, поделиться открытиями, которые я для себя сделала, и задать вопросы, крутящиеся в голове – вдруг кто-то знает на них ответы – но никого подходящего кроме Веры рядом не было.

Конечно, Риткина книга не из разряда развлекательного чтива, но своя аудитория для неё найдётся и, я уверена, эти читатели будут отборные, их на мякине попаданчества не проведёшь.

Боюсь, начнёшь сейчас хвалить, поддерживать, бить в колокола, что авторесса раскрывает перспективы и указывает направления, что она на острие тенденций, что именно по описанным ею лекалам будут кроить будущее человеческого мировоззрения, а в итоге получится холостой выстрел, ибо я не знаю, с чего начать, и не знаю, какими словами рассказывать – я об этом уже поплакалась. Но и посыпать голову пеплом не хочется – я считаю себя способной понимать и оценивать прочитанное не только потому, что это написал знакомый мне киборг. Вот написанное ЧатомГПТ я на дух не переношу, хотя в чтении почти всеядная.

С удовольствием ознакомлюсь со сто тридцать первой интерпретацией биографии Пушкина, прочту интересное описание устройства Солнечной системы, освою новый способ тренировки памяти для запоминания больших массивов чисел, эстетически наслаждаясь, прочту новую повесть о земной любви или инопланетном разуме, или, наконец, ознакомлюсь с новейшей философской парадигмой, призванной заставить меня взглянуть на хорошо известное старое с какой-нибудь оригинальной колокольни, раскрашенной в полоску.

А рассказать что-то новое в наше время очень сложно и у подавляющего большинства из пишущих сегодня ничего нового в написанном нет. А у Ритки есть. Странное оно, это новое, непонятное, пугающее и очень завлекательное. В данный момент я всё это только чувствую, но сформулировать не могу. Как та собака. Но резиновая пуля, выпущенная Риткой, попала мне в голову и, пометавшись внутри моей черепной коробки, отскакивая от стенки к стенке, нашла свою цель и я вдруг увидела, что мир совсем не такой, каким представлялся мне всего мгновение назад. Совсем не такой.

Вот зачем Ритка написала свою книгу. Чтобы сформулировать своё понимание и выстрелить этим пониманием, словно резиновой пулей, в голову читающего.

Не хотите получить резиновую пулю в башку – не читайте её книжку, когда она выйдет, остановите себя! И не надо меня спрашивать: "А не проще ли было опубликовать оригинальный Риткин текст вместо своего эпоса в стиле, что вижу, то пою?"

Отвечу: "Не проще".

Скорее всего, вы не поймёте большую часть из написанного Риткой. Это не потому, что она такая умная, а вы такой глупый, а потому, что вы, это вы, и над вами довлеет ваше человеческое, а она – это она. Её текст – это ещё и попытка самоидентификации, что очень сложно. Представьте, что вы думаете, будто находитесь в Новосибирске, и вас окружают новосибирцы, и сам вы местный житель, а на самом деле вы находитесь где-то на Дзета Ретикулы и окружают вас ре-ти-ку-ля-не. Как вы думаете, насколько при этом будут адекватны ваши мысли и поступки? Ретикулянин – он ведь не другой человек, каким бы далёким при этом от вас ни был, а кто-то совершенно иной. О человеке хоть что-то можно понимать по аналогии с собой, а если взять, например, кошку, слона, киборга, инопланетянина?

Человек и про себя-то ничего не знает.

Нашу фирму мы назвали ООО "Арита-Консалтинг" или "Арита-К" (или Академ Рита Киборг, как хотите).

Когда мы с Верой составляли штатное расписание, первой строкой я вписала "Сисадмин" и у меня на эту вакансию был кандидат.

Со мной в группе учился Денис Сомов. Никогда не слышала, чтобы его кто-то называл по имени. Только Сомов. Сомов, пойдём. Сомов, давай. Сомов, скажи. Хотя, говорил Сомов очень мало и очень редко, а если говорил, то совсем короткими предложениями, а то и просто отдельными словами. Учился Сомов на хорошо и отлично, разговаривать не любил, был человеком безотказным и на все руки мастером. Небольшого роста, но зато большой ширины. Толстенький он у нас был, кругленький, уютный такой, домашний. Его все любили и бесконечно несли ему телефоны, смарты, планшеты, ноутбуки и прочие, какие только можно придумать, устройства и гаджеты. Необязательно электронные или даже электрические. Если бы у кого вдруг оказалась прялка и она сломалась или забарахлила, то её обязательно притащили бы Сомову и передали в его толстенькие, короткопалые, но удивительно ловкие руки.

Жил Сомов на ОбьГЭС и у него был темно-зелёный Сузуки Гранд Витара. "В чём-то меньшем мне тесно!" – говорил Сомов, и, поскольку он ещё и на машине ездил, то со всеми вопросами по авто тоже обращались к нему.

К концу второго курса к Сомову обращался народ не только из нашей группы, и даже не только с курса, а кое-кто и с других факультетов, и преподаватели тоже.

И меня не минула чаша сия, и если самурайке всемерную помощь и поддержку оказывал Торопов, то мой ноутбук просто не мог миновать рук Сомова. Однажды я его очень даже ловко уронила, и он не просто шмякнулся на пол, а шмякнулся несколько раз, подскакивая, крутясь и маша своей крышкой-экраном не хуже какой-нибудь птицы, улетающей в тёплые страны из суровой Гипербореи. Крышка, слава богу, не оторвалась, но стала болтаться, а сам ноутбук, разумеется, перестал работать.

– Сомов, миленький, посмотри, а? Видал, как он летает? – со слезой в голосе пожаловалась я, протягивая Сомову своего Икара.

У Сомова Икар тоже не включился, за что и был немедленно препровождён в сомовскую сумку:

– Дома посмотрю.

– Сомов! – возмутилась я. – У меня там полный диск интимных фотографий!

Он стал вынимать ноутбук обратно.

– Ладно, ладно! – удержала я его. – Ты сам смотри, только никому не показывай.

Вечером он позвонил:

– Сглазила диск, – сказал. – Именно он крякнул при падении. Надо другой ставить.

– У меня нет, – обречённо сказала я. Сомов промолчал. – А ты можешь всё, что надо сделать, а я тебе компенсирую и труды и затраты?

– Сделаю, – сказал. – Затраты само собой, а за труды пиво. А информация-то тебе с диска нужна или там кроме интимных фоток ничего нет?

– Они и нужны, – говорю. – Ага.

– Посмотрим.

Через три дня получила я свой ноутбук. Всё работает, крышка не болтается, инфа на месте.

– Диск заменил на новый эсэсдэ, инфу восстановил посекторно и клонировал. Вот чеки на затраты. Можешь налом, можешь на карточку.

– А пиво? – спрашиваю.

– Тебе ещё и пиво? – удивился Сомов. – Ну, вообще наглые…

А ещё он мне замок на сапоге отремонтировал, пудреницу старинную мамину заклеил, самурайке один раз колесо подкачал – принёс насос из своего витары и подкачал; на смарт клёвую читалку установил, а то я мучилась; Сергею Игоревичу новый телевизор настроил и на антенну и на вайфай, и потом к Вере зачем-то два раза приходил и второй раз с клавиатурой – видать, на её ноуте без кириллицы фигóво ему работалось. Клавиатура после этого так и осталась лежать на подоконнике на всякий случай.

Вот когда я его попросила телек профессору настроить, тогда мы пива и напились. Разливного светлого с корюшкой. Пока Сомов с антенной возился, съездила я за пивом и рыбой в "Пивную заставу", где впервые в жизни и закупила эти продукты, руководствуясь Сомовскими инструкциями. Для мужиков, наверное, ничего приятней на свете нет, чем когда девушки для них за пивом бегают.