– Спасибо, – сказала Вера, отпив глоток. – Давай лучше постреляем.

– Давай.

– Ты пойдёшь? – спросила меня Вера.

– Угу, – кивнула я, дожёвывая шашлык и допивая из Вериного стаканчика сок.

Мы выбрались из-за стола и Торопов повёл нас к помосту. На полпути мы остановились и подождали, пока он сходит к своему крузеру за карабином.

– А патронов сколько у нас? – спросила Вера, когда он снова к нам присоединился и мы пошли дальше.

– Три коробки у меня, 60 штук, хватит?

– Чур, я первая! – сказала я.

Мы подошли к помосту. На нём лежало различное оружие. Я в нём не разбираюсь, но нарезное от гладкоствольного отличить могу. Там было и то и другое. Пока Торопов расчехлял свой карабин, Вера быстро прошлась вдоль помоста, прикасаясь к каждому стволу рукой. Потом она посмотрела вперёд, куда стрелять.

– Мишени очень близко, тут же меньше пятидесяти метров, – сказала она. – Жень, а можно вон на той двухэтажке на цоколь стаканчиков с песком наставить, или хотя бы шишек сосновых? По стене видно, что в неё часто попадали, она вся в дырах. Туда же можно стрелять?

– Так далеко? Это же метров двести!

– В районе ста пятидесяти, – сказала Вера.

– Сейчас сделаем.

Торопов ушёл за стаканчиками. Через минуту с целой стопкой стаканчиков в руках он проследовал мимо нас и отправился их расставлять.

– Тебе вот из этого комфортно будет стрелять, – сказала Вера, указывая на одну из лежащих на помосте винтовок. – Мелкокалиберная тозовка. Патронов много. Или вот из этого – пять сорок пять, коллиматорный прицел.

– Выглядит, как обычный автомат, – сказала я.

– Да, – согласилась Вера. – Только одиночными стреляет.

– Из чего проще?

– Из автомата, – улыбнулась Вера.

– Вот, ты улыбайся почаще, особенно ему – сказала я, видя, что Торопов возвращается. – А то у тебя вид слишком сосредоточенный.

– Ну что, девушки, готовы? – спросил Торопов, подойдя.

– Готовы, – улыбнулась Вера. – Оба магазина я снарядила.

– Я вот из этого хочу, – ткнула я пальцем в штуковину, которую советовала Вера. – Тот слишком большой.

– Покажи ей, – кивнув на меня, попросила Вера.

– Так, Татьяна, смотри, – он взял "автомат" в руки. – Вот так держим, здесь и здесь. Прижимаем к плечу. Можно, кстати, вон туда на стойку цевьём положить, если тебе держать тяжело или неудобно. Сейчас попробуешь… Так, прицел. Ты куда стрелять будешь?

Я посмотрела туда, где он расставлял стаканчики. Их было почти не видно.

– А я там и не вижу ничего. А вот в эти бутылки можно?

– Про то забудь. Вот бутылки нормально, да. Бери в руки, держи. Вот так, повыше приклад, упирай в плечо, а не суй подмышку. Вот. Ноги вот так расставь. Пошире, эту чуть вперёд. Наводи на бутылки. Смотри вот сюда в рамочку. Видишь там красную точку?

– Угу, вижу.

– Вот точку наводи на бутылку и как наведёшь, плавненько пальцем на спуск нажимай.

– Не стреляет, – сказала я.

– Он не заряжен, – сказал Торопов. – Вот с упором ещё попробуй. Вот сюда опирай. Подожди, я тебе под ноги коробку подставлю, чтобы повыше. Становись. Не крути стволом. Клади, прижимай к плечу. Целься. В разные бутылки целься. В одну, потом в другую, и на спуск нажимай плавно, без рывка. Так лучше, с упором? Попробуй без упора ещё раз.

– С упором лучше, – сказала я.

– Хорошо, – сказал Торопов. – Пойдём заряжать. Вот это магазин.

– В котором встретились, – ляпнула я и тут же прикусила язык.

Торопов хмыкнул:

– Так это Вера была или ты?

– Вера, конечно! Иначе как бы она тебя потом узнала?

– Ну да, – согласился он. – Вот так присоединяется, вот так отсоединяется, если вот сюда нажать. Попробуй сама. Хорошо. Сейчас мы его снарядим патронами, – Торопов посмотрел на мои руки. – Давай я сам, а то ты ногти себе обломаешь.

– Пять штук, – сказала я.

Торопов вставил в магазин пять патронов.

– Готово! Пойдём на ящик. Так, становись, клади карабин на упор. Держи магазин, присоединяй. Теперь вот эту штучку – это предохранительная скоба, она не даёт стрелять – вверх передвинь. А теперь вот этот рычажок – это затвор, резко потяни на себя до отказа и отпусти. Отлично. Ты дослала патрон из магазина в ствол и оружие готово к стрельбе. Прижимай приклад к плечу, целься и стреляй.

Четыре из пяти моих выстрелов попали в цель. Я уж хотела соскочить с ящика, но Торопов воскликнул:

– Стоп! – я замерла. – С последним выстрелом стрельба не закончена. Отсоединяй магазин. Дай мне. Взведи затвор, как вначале – на себя и отпусти. Ствол направь вверх и нажми спуск. – Автомат щёлкнул. – Так ты убедилась, что оружие не заряжено, – сказал Торопов. – Теперь опусти предохранительную планку вниз. Вот теперь всё, поздравляю! Ты очень дисциплинированная и послушная ученица. Понравилось стрелять?

– Не знаю, – сказала я, кладя оружие на помост. – Вроде ничего сложного и не так громко, как я думала, и в плечо отдачи почти нет. Я со страху больше сама давила.

– Может, из тигра попробуешь? – спросил Торопов.

– Не, я на Веру посмотрю.

– Тут будет громче, ушки побереги, – сказала Вера. Я закрыла уши ладонями. – Вот-вот.

– Тебе мои инструкции нужны? – спросил её Торопов.

Вера вскинула карабин и посмотрела в прицел:

– Пристрелян?

– В прошлом году пристреливал летом, так что… – Торопов развёл руками.

– Посмотрим, – сказала Вера и взяла с помоста магазин.

Она подсоединила магазин, что-то подрегулировала на прицеле, сняла карабин с предохранителя, взвела, очень быстро прицелилась и выстрелила. Выстрел был хлёсткий, резкий и гораздо громче, чем мои. Я не видела, куда она попала. Она снова что-то подрегулировала на прицеле, подняла карабин и ту уже раздался не один выстрел, а сразу четыре, один за другим, с очень короткими паузами. Я увидела, как на цоколе дома упали или разлетелись облачками пыли три стаканчика. Через несколько секунд последовала серия ещё из трёх выстрелов, потом из двух. Ещё три стаканчика с цоколя исчезли.

– Вот это да! – воскликну Торопов. – Ты где так научилась стрелять.

– Я с детства стрельбой занимаюсь, – сказала Вера, улыбаясь и приводя карабин в исходное состояние. – У меня первый разряд. Расстояние маленькое, ни ветерка, условия идеальные, четыре попадания из девяти.

– Шесть же, – возразил Торопов.

– В два не попала. Их крошкой от стены сбило. Не считается. Твоя очередь.

Торопов стрелял совсем не так, как Вера. Во-первых, он стрелял с упора, а во-вторых, все десять выстрелов были раздельные – между ними были большие паузы – он долго выцеливал. Вера засчитала ему все пять упавших с цоколя стаканчиков.

Потом они отстреляли ещё по десять выстрелов.

– Я вообще не понял, куда ты стреляешь, – сказал Торопов после очередной Вериной серии. – Куда-то в стену гораздо выше.

– Не важно, – улыбалась Вера. – Я экспериментирую. Это же твой карабин, а не мой. Я к нему ещё не привыкла.

К помосту постепенно подтянулся народ и вскоре звуки выстрелов стали напоминать перестрелку. Раздавались и серии по три и даже по пять выстрелов – "парни оттягиваются", сказал Торопов. Маша тоже дважды выстрелила из тороповского тигра, но больше не стала. Сказала:

– Слишком мощный для меня, всё плечо синее будет.

Торопов от Веры не отходил, а она, часто улыбаясь, очень мило проводила с ним время, периодически постреливая то из одного, то из другого вида оружия. Он больше смотрел на неё, а не туда, куда она стреляет. Было заметно, что они друг другу нравятся.

В Бердск на шиномонтажку мы вернулись уже в сумерках. Наша самурайка, когда Торопов включил в боксе освещение, стояла посреди одной из моечных площадок, вся чистая, сверкающая и обдуваемая тёплым воздухом из калориферов.

С тех пор Вера с Тороповым стали дружить. Иногда после поездок в Бердск она возвращалась очень поздно, почти под утро, но Торопова к нам ни разу не пригласила. Я думаю, он даже и не знал, где мы живём.