– И к тебе как относились?

– Нормально, как и к другим. Это здесь и сейчас я являюсь чем-то уникальным и в своём роде единственным, а там я была рядовой и одной из многих. Два совершенно разные положения и ощущения совершенно разные. Правда, о такой моей уникальности знаете лишь ты и Дмитрий и совсем не факт, что вы правильно ко мне относитесь, если посмотреть на это с какой-то более высокой колокольни.

Слушая Веру, я пребывала в некой прострации. Непривычно жёстко сегодня она вдруг заговорила, и о том, о чём я даже не задумывалась до этого момента, и не знаю, задумывался ли Дмитрий.

Может быть, нам стоило не помогать ей жить среди людей, а, наоборот, всячески этому препятствовать, стоило "сдать" её, уведомить соответствующие органы об её существовании. В первый момент нас, скорее всего, приняли бы за сумасшедших, но заполучив Ритку, они убедились бы в реальности происходящего и вся ответственность легла бы уже на них. А с другой стороны, если киборги представляют опасность для людей, то в будущем им тоже не дали бы ходу, а они, вон, есть. Ритка не делает ничего такого, что мной воспринималось бы, как опасность или диверсия. Она просто хочет жить и скорее люди нанесут ей вред, если узнают, кто она на самом деле.

– А ты домой хочешь? – спросила я и уточнила. – Под домом я сейчас имею ввиду то место и время, откуда ты сюда попала.

– Я не знаю точно, хочу или нет, – несвойственно для себя ответила Вера. Обычно, о своих желаниях-нежеланиях она всегда говорила вполне определённо. – Но даже, если бы очень и очень хотела, то я не могу туда отправиться и понятия не имею, как это сделать. Если только оттуда кого-то пришлют за мной, но я сомневаюсь, что там существуют такие технологии. Может только в будущем будущего. Но и для этого нужно знать, где я и когда, и вообще знать, что я куда-то попала, а, например, не взорвалась, разлетевшись на атомы, не сгорела, не провалилась в тартарары, заваленная огромной медной горой, и не вознеслась в небо в виде эльфийской радуги. Видимо, произошёл какой-то сбой, слом, или вовсе полный кердык в работе шахтного Тампа, побочным эффектом которого и явилось случившееся со мной, а может быть, со всеми. Значит, никто меня искать не будет, но даже если будет, то это я должна сообщить им, где я и когда. Вот, ты бы как сообщила?

– Не знаю. Тут нужно подумать. – Я чуточку подумала. – Книгу бы написала, которую потом там прочитают.

– Ты мгновенно взяла правильное направление. Мне для этого понадобилось гораздо больше времени.

Мне польстила её похвала, но я призналась:

– Я это не сама придумала. Я про подобное читала у Азимова в романе "Конец вечности". Там главному герою, не помню, как его звали, тоже понадобилось отправить в будущее информацию о том, где он.

– Я не читала, – сказала Вера. – Надо будет прочитать.

– Там фишка в том, что книг-то много, – сказала я, всё больше недовольная этим каким-то нелепым разговором. – А написать надо что-то такое, чтобы написанное однозначно выделилось из всех прочих "Песней о Буревестнике" и "Чаек по имени Ливингстон".

Вера кивнула:

– Именно поэтому я и завела на сайте "АфтерШок" страничку, где пишу блоги про алформацию. Сегодня, когда такого понятия и даже слова в обиходе человечества нет, а на метафизические темы пишут все, кому ни лень, на алформацию никто внимания не обратит, а в моё время незамеченным такое остаться не может.

– Почему?

– Потому что в моё время алформационная модель мироздания является превалирующей и повсеместно распространена. Она не какая-то более верная из бесчисленного множества других моделей, а просто позволяет все эти модели свести к единой, очень утилитарной и формальной аксиоматике. Конечно, я об этой алформации ничего толком не знаю и всех её нюансов даже не представляю, но вот использовать термин "алформация" как маркёр, как значок своего положения на карте мироздания, могу. Его ни с чем не спутают и сразу заметят. Некоторые, как курьёз, некоторые, как бред, как нелепость, некоторые как некий символ непознаваемости сущего, не важно. Просто, среди заметивших обязательно будут те, кто однозначно это воспримет, как знак моего местоположения. Для тех, кто понимает, как говорится.

– А Дмитрий про эту твою алформацию знает?

– Знает. Это он мне посоветовал заняться именно алформацией и даже детальный план разработал, как это дело продвигать и развивать. И сейчас помогает подсказками. Как себя вести в жизни, учишь ты, а как в интернете – он.

Я чувствовала, что стою на краю какой-то бездны и ничего не понимаю. От бессилия я попросила:

– Расскажи мне про Дмитрия. Ты обещала.

– А что рассказать? – Вера пожала плечами. Это я недавно её этому научила и она теперь пользовалась. У неё выходило так естественно, будто она всегда плечами и пожимала. Глядя на неё, я уже не понимала, то ли она, всё контролируя, так искусно и к месту имитирует, то ли привыкла и у неё теперь получается бесконтрольно, само собой. А ещё я заметила, что сама теперь гораздо больше контролирую свои жесты, движения, мимику и часто воздерживаюсь там, где раньше даже не задумывалась. Вера оживлялась, а я киборгизировалась, если так можно сказать.

– Он хорошо ко мне относится, – сказала Вера. – Но он не любит меня, как ты.

Меня поразили её слова, но я не подала виду. Я, конечно, любила её, но всё же она была киборг, а не человек. И человек, конечно, тоже, но... В общем, я не могла точно сформулировать. Я и сейчас не могу. Но я её люблю.

– А у вас... А вы, как мужчина с женщиной…

– Если ты о сексе, то это было в самом начале, но потом сошло на нет. Я для него не женщина. Он удовлетворил своё первоначальное любопытство и на этом всё кончилось. Думаю, с тобой ему было бы гораздо лучше, ты для него, в отличие от меня, была бы настоящей.

– Тебе от этого плохо? – спросила я. Мне показалось, что плохо.

– У нас нет ярко выраженного бесконтрольного сексуально влечения. Оно регулируемое.

– Как это?

– Да, в общем-то, так же, как у тебя, только я это осознаю и могу регулировать, а ты считаешь, что не можешь и потому осознанным регулированием не пользуешься. У людей всё время какие-то игры с собственным сознанием. Например, однажды Дмитрий сказал: "Я не знаю, в чём тебе верить, а в чём нет!" Странное, нелогичное высказывание. Если бы вокруг него кроме меня никого не было, тогда оно имело бы хоть какой-то смысл, но ведь он ежедневно взаимодействует с множеством людей! Неужели про всех он знает, в чём им верить, а в чём нет, и лишь я вызываю на этот счёт сомнения? Абсурд. Я такая же, как все. Или сказал: "Ты не искренняя со мной в своих словах и поступках!" Эта его фраза, сказанная с обидой и укором, ещё более абсурдна. Он не хочет понимать, что моя полная искренность сделает наше взаимодействие невозможным. Люди тоже никогда не бывают полностью искренними, и вы с Дмитрием не исключение. И вы совершенно не в состоянии контролировать большинство своих эмоций, а они часто производят куда больше разрушительной работы, чем созидательной. Возможно, мне нужно повысить уровень искренности до ноль двадцати шести, но не выше. Даже в этом режиме будут осложнения, ведь считая меня достаточно искренней, человек будет страдать от моей нетактичности, грубости и высокомерия, не вводя нужных поправок в своё эгоцентрическое восприятие происходящего. Помнишь, как ты сказала мне про свою маму, что не сможешь с ней жить?

Я кивнула.

– Ей бы ты так никогда не сказала. Вот и Дмитрий как-то, характеризуя одного из своих коллег, сказал: "У него изо рта ужасно воняет, а он при разговоре всё время придвигается вплотную! Терпеть не могу эту его манеру!" Я спросила, почему же не сказать коллеге об этом и не попросить его держать при общении определённую дистанцию? Спросила, провоцируя и предполагая наиболее вероятный ответ, мол: "Ты что, такое нельзя говорить! Он же обидится!" А ведь у него тоже пахнет изо рта. У любого человека пахнет. Неприятный это запах, или нейтральный, или приятный – мне показывает соответствующий анализатор, но кроме субъективно-эмоциональной оценки я могу получить анализ состояния зубов, слизистой оболочки ротовой полости, частично – пищевода и желудка, а так же узнать состав принятой в последний раз пищи. И вот перед тем, как лечь в постель, каждый из нас посещал ванну и чистил зубы. Он затем, чтобы у него изо рта не было неприятного запаха, а я затем, чтобы у меня изо рта хоть чем-то пахло, так как у меня нет такого рода физиологической особенности, как запах изо рта, а ему было бы неприятно не ощущать запаха моего дыхания. Это искренне или нет?