– Чаще, чем ты мог бы себе представить! – глухо прорычал Конрад и повернулся к магу спиной, – Давайте на выход.

Волчий край, руины Фанкор-Зора, 2 глайфаста 1137 Эры Пророка, четыре часа пополудни.

Рыцари и их пленники вышли из ратуши. Процессию возглавлял Бертран. За ним шли Виэри, Андри и Эсса. По обеим сторонам от них – Матеос, за все это время не сказавший ни слова, и задумчивый Конрад. Замыкал процессию Армин.

Бертран все так же решительно и неостановимо шагал вперед. То, что он теперь был себя совершенно здоров, придавало рыцарю-капитану решимости. Старый воин изредка оборачивался и бросал суровые, полные ненависти взгляды на своих пленников, как будто предостерегая их от необдуманных шагов.

Матеос держался холодно и отчужденно. Воин, шел, опустив глаза, и старался не смотреть ни на рыцарей, ни на теперь уже бывших друзей. Матеос сжимал в руках свои короткие мечи, как терпящий кораблекрушение, который, пытаясь хоть как-то спасти собственную жизнь, хватается за любой подвернувшийся предмет, который способен удержать его на плаву. Но беспокоился воин напрасно: пленники не обращали на него никакого внимания, как будто Матеоса с ними и вовсе не было.

Эсса шла с гордо поднятой головой, изредка бросая встревоженные взгляды на сестру и возлюбленного. Беспокоилась девушка не зря: оковы из одрикса уже начали оказывать на магов свое действие. Виэри то и дело встряхивала головой и подносила закованные руки к лицу, чтобы потереть пальцами то лоб, то виски. Андри, не желая доставлять удовольствия рыцарям и расстраивать подругу, старался держаться так, как будто ничего особенного не происходит, но в то же время страдальчески морщился, когда был уверен, что его никто не видит.

Юный оруженосец радовался своему чудесному исцелению. Украдкой, чтобы не заметили старшие товарищи, Армин с любопытством осматривался вокруг, но чаще застенчиво поглядывал на Виэри, как будто хотел с ней заговорить, но не решался. Когда же юная чародейка поймала его взгляд и попыталась улыбнуться в ответ, юноша поспешно отвернулся и залился краской.

Звуки голосов, которые куда-то пропали, как только беглецы вошли в город, сейчас снова заполнили улицы. Изредка совсем рядом с путниками раздавались то жуткий крик, то горький плач, то безумное хихиканье. Когда в воздухе в очередной раз раздался отчаянный вопль, похожий на предсмертный, а и сразу же за ним – еще один, Эсса встревоженно прислушалась.

– Эти крики теперь звучат по-другому. Похоже, кричат где-то впереди, у самых ворот.

– Город пуст, – оборвал ее Бертран, – И я не позволял тебе говорить.

– Осмелюсь напомнить, что сэр рыцарь не может ничего мне запретить, – высокомерно заметила девушка, – Это маги перед ним беззащитны, а я – вовсе нет.

– Прибереги красноречие для суда! – желчно отозвался старик, раздраженно махнув в сторону девушки рукой.

Эсса хотела сказать что-то еще, но Андри предостерегающе покачал головой, и подруга чародея подчинилась и промолчала. Маг был чем-то встревожен, и это беспокойство передалось и его возлюбленной. Дальше путники шли быстро и молча.

Когда процессия вышла на узкую улицу, ведущую к городским воротам, все обратили внимание, что площадь перед ними была загромождена. Путь к выходу из города преграждала груда камней.

– Странно, я точно помню, что раньше их тут не было, – задумчиво произнес Матеос, – Смотрите, вот руки и каменный посох от статуи мага из фонтана. А вот крылья, которые откололись от скульптуры пантеры. И сама пантера…

– Вот меч от фигуры Правосудия с тюремного двора. А вот голова той огромной фигуры гладиатора у амфитеатра, которая упала и раскололась… – поддержал воина Конрад, – Как будто кто-то перетащил сюда обломки статуй со всего города!

– Будьте осторожны! – крикнул Андри, – Если это то, о чем я думаю...

– Обойдем, – отрезал Бертран и сделал несколько решительных шагов дальше.

Неожиданно груда обломков исторгла из себя душераздирающий вопль, такой, какие были слышны еще от здания ратуши. Каменные глыбы зашевелились, и, оглушительно скрежеща друг о друга и громыхая по булыжникам мостовой, начали медленно собираться в фигуру. Вскоре перед путниками предстало нечто огромное, напоминающее живое существо, наспех собранное из обломков городских статуй и обвалившихся архитектурных элементов.

Чудовище напоминало гигантского каменного кентавра. Точнее, то, что древние ристериане называли вемиком, а астеллийцы – леонтокентавром. Массивное туловище крылатой пумы с крыши дворца, к которому волшебным образом опять присоединились отколотые при падении крылья, венчалось массивным мужским торсом статуи гладиатора, той самой, которая некогда украшала парадный вход в амфитеатр и была повержена на землю во время восстания.

Рук у каменного существа было две пары. Одна рука, сжимавшая посох, принадлежала статуе мага, центральной фигуре фонтана на ратушной площади. Вторая наставила на путников короткое копье, которым была вооружена упавшая и расколовшаяся фигура гладиатора. Третья рука, державшая длинный меч, была частью статуе Правосудия на тюремном дворе. В четвертой оружия не было. Голова огромного чудовища тоже принадлежала скульптуре гладиатора. Вопреки воинственной позе и враждебности монстра, его красивое лицо с правильными чертами было совершенно безмятежным.

Чудовище, воинственно царапая лапами по камням, отчего по мостовой рассыпались искры, и хлеща себя хвостом по бокам, одним мощным прыжком загородило собой проем ворот. Монстр угрожающе развел в стороны руки, выгнулся вперед и снова издал полный безнадежной тоски крик.

– Не подходите близко! – Андри постарался перекричать шум, – Это кхоа̇рро! Вокруг него аура уныния, способная довести до мгновенного самоубийства!

– Откуда он взялся?! – свирепо воскликнул Бертран, – Это вы его призвали?!

– Это воплощение Души Города! Кхоарро возникают, в основном, в больших городах, когда жителей переполняет отчаяние! – прокричал в ответ маг, – А сюда веками сгоняли рабов для продажи, а потом случилась резня! Представляете, сколько его скопилось?!

– Так вот что напугало Феликса у ворот… – Эсса остановилась, в изумлении глядя на чудовище.

Кхоарро, продолжая яростно хлестать себя по бокам хвостом, издал звук, похожий на сдавленное рыдание, и припал к земле, готовясь к прыжку.

– Освободите нас! – закричала Виэри, – Без магии его не одолеть!

– Армин, Матеос, стеречь пленников! Если что, убивайте на месте! – закричал Бертран, – Сэр Конрад, вперед! За мной!

И старый рыцарь ринулся в атаку.

Кхоарро прыгнул и оказался прямо перед рыцарями. Они почти одновременно взмахнули клинками. Удары рыцарских мечей не причинили монстру никакого вреда. Чудовище наотмашь ударило Бертрана правой кошачьей лапой. Старый рыцарь упал на мостовую.

Глаза рыцаря-капитана наполнились тоской. Теперь стало видно, насколько он на самом деле стар. Пожилой воин попытался было подняться на ноги, но не сумел. Он согнулся, как будто годы пригибали его к земле, а потом упал на колени, поднимая лицо к небу:

– Единый! – закричал он, что было сил, заглушая даже вопли кхоарро и скрежет его когтей по камням мостовой, – Служа тебе, я истребил десятки злодеев! Но мою семью – отца, мать, сестер – мне никто не вернет! Вся моя жизнь, вся моя месть были бессмысленны, Единый!