Но ни Эсса, ни Андри его не услышали. Бывший телохранитель с досадой махнул рукой.

– Завтрак почти готов, – видя раздражение воина, примирительным тоном сказала Эсса, снимая с огня котелок, – Предлагаю поесть и собираться.

– Я тоже думаю, что ждать хорошей погоды не стоит, – согласилась Виэри, – Это Просторы. Тут всегда вьюга. Или буран. Или пурга. К тому же в метели проще затеряться, да и следы заносит быстро.

Похоже, девушка произнесла то, о чем все четверо старались не думать. Матеос еще больше нахмурился. Эсса зябко поежилась. Андри успокаивающим жестом положил руки ей на плечи.

– Тревожиться не о чем, милая, – тихо, успокаивающе сказал маг, – Если бы нас выследили, нам бы не дали даже сесть в лодку. А мы уже почти у цели.

– Мне все равно немного не по себе, – вздохнула Эсса, – Слишком уж все спокойно.

– Ну ладно, вы правы. Следов нам надо оставлять как можно меньше, – сдался Матеос, – Попробуем успеть до того, как все начнется.

***

После завтрака бывший гладиатор снова тревожно посмотрел на небо. На востоке тучи, закрывающие небосвод, уже начинали наливаться свинцом. Снег теперь падал гораздо чаще, а порывы ветра усилились. Воин покачал головой и углубился в карты.

– Отсюда до Фанкор-Зора всего лишь пара дневных переходов, – сказал он наконец, – Предлагаю идти налегке, так получится гораздо быстрее. Возьмем только самое необходимое. Четыре палатки нам не нужны, обойдемся одной, будем отдыхать по очереди и выставлять дозор. Не забудьте теплые вещи. Пусть каждый возьмет еду и воду на четыре дня. Будем надеяться, что у нас все-таки получится сюда вернуться. Мы с Эссой возьмем оружие, а вам, магам, даже и того не надо.

– Мне нравится идея, – кивнул Андри, – Получается, мы почти готовы, – Он поднял свой многое повидавший дорожный мешок, пахнущий травами, и поудобнее пристроил его на плечи.

Матеос проверил ножны с короткими мечами и пристегнул к поясу еще одни – с кинжалом. Затем ловко закинул за плечо лук и колчан со стрелами. Наклонившись, он нащупал за голенищем сапога кривой охотничий нож и удовлетворенно кивнул.

– Люблю путешествовать с магами, отличная экономия на огниве! – улыбнулась Эсса, – Надо прихватить еще котелок и веревку. Лагерь маскировать не будем, если нас все-таки кто-то преследует и обнаружит его, пусть думает, что мы ушли ненадолго. Это его хоть на сколько-нибудь задержит.

– Лучше даже не думать о таких вещах, сестра, – поежилась Виэри, – Накличешь.

– Надейся на лучшее, готовься к худшему, – отозвалась Эсса.

Девушка проверила висящие на поясе ножны с кинжалами, сосредоточенно похлопала себя по левому плечу, потом обеими ладонями по бедрам и, наконец, по левой стороне груди. Запихав левую руку глубоко в рукав правой, и, видимо, что-то там нащупав, Эсса удовлетворенно кивнула:

– Вот, теперь я тоже готова.

– Удачу бы еще прихватить, – робко заметила Виэри, – Места не занимает, но нам она нужнее всего.

– Идем, – решительно сказал Матеос, – Нам на северо-запад. Я впереди, за мной Виэри, потом Эсса, и Андри замыкающим. Держим темп, не отвлекаемся. Часа через три-четыре сделаем небольшой привал. Если я правильно прочитал карту, завтра утром мы должны выйти на древнюю дорогу и отправиться уже по ней.

– Насколько, ты думаешь, она сохранилась? – с сомнением спросила Эсса, – Больше тысячи лет прошло.

– Древние строили на века, – оптимистично заявил маг, – Это сейчас в Трезеньеле дороги разбиваются за год, чтобы снова можно было дать беднякам работу.

– Верно, – согласно кивнул бывший гладиатор, – Думаю, сейчас эта дорога как раз в таком состоянии, какое приобретают трезеньельские через год.

С этими словами воин уверенно зашагал вперед. Трое его спутников невольно посмотрели в том направлении, словно надеясь, что смогут уже сейчас различить темный силуэт цели, к которой они стремились. Фанкор-Зор. Город-загадка. Город загадок.

Берег Возмездия, устье реки Мертвый ручей, утро 1 глайфаста 1137 Эры Пророка.

По замерзшей равнине Волчьего края, которую только начал укрывать снег, не спеша, внимательно следя за тем, куда ступают копыта их лошадей, и изредка вглядываясь в даль, ехали три всадника. Кони, на которых они ехали, были высокими, крупными и ухоженными. Наметанный взгляд знатока лошадей мог бы безошибочно определить в них чистейшую породу, они были чистокровными эвермирскими верховыми. Одежда всадников и конская сбруя выдавали во всех троих мужчинах принадлежность к высоким слоям общества..

Судя по одинаковым цветам их одежды, и покрою плотных шерстяных плащей благородного темно-синего оттенка, все трое принадлежали к одному ордену. Вышитый на широких теплых накидках герб – серебряный длинный меч, направленный вверх, над острием которого сияла золотая восьмиконечная звезда с изогнутыми лучами – подтверждал эту догадку.

Все трое ехали с непокрытыми головами, что позволяло отлично разглядеть лица всадников. Впереди, на могучем вороном коне ехал худой и высокий старик. Он был настолько большого роста, что это бросалось в глаза даже несмотря на то, что он сидел верхом. Шлем с маленькими позолоченными крылышками, притороченный к седлу, выдавал его ранг. Тот, кто знаком с иерархией воинских званий Вечного Ордена, безошибочно определил бы в нем рыцаря-капитана.

Худое лицо старика, изборожденное глубокими морщинами, обрамляли прямые седые волосы, по старой орденской моде отпущенные до плеч. Их и длинную, такую же белую бороду пожилого рыцаря нещадно трепал, развевал и путал ледяной ветер Волчьего края. Но старик не обращал на это никакого внимания: его кустистые брови сурово хмурились, а пронзительные черные глаза, несмотря на возраст не утратившие яркости и живости, пристально и внимательно всматривались в серую даль холодной равнины. Тонкие, бесцветные губы старика были плотно сжаты, что придавало его лицу суровое и недовольное выражение.

Но самым пугающим в облике рыцаря было то, что почти вся правая половина его лица, ото лба до самого подбородка, была обезображена следами сильнейшего ожога. Особенно пугающим выглядел чудом уцелевший, но навсегда лишившийся брови и ресниц правый глаз. Ужасающие рубцы придавали лицу старого рыцаря мрачное и зловещее выражение. Они пугали и заставляли многих содрогаться и отводить взгляды, избегая прямо смотреть в лицо старику.

Напряженные, сжатые в кулаки руки старого рыцаря, которые беспощадно натягивали поводья вороного жеребца, и ноги, железной хваткой сжимавшие бока животного, говорили о том, что старший из всадников привык командовать и держать ситуацию под контролем и рассчитывает на полное и беспрекословное подчинение в любых условиях.

Пожилой мужчина был вооружен мощным двуручным мечом. Несмотря на преклонный возраст всадника и его старческую худобу, тот факт, что он владеет этим оружием в совершенстве, не вызывал никаких сомнений.

Рядом с ним на молодом и горячем жеребце рыжей масти ехал всадник помоложе. На вид ему можно было бы дать лет сорок, не больше. Он был невысоким и плотного телосложения, от чего по сравнению с худым стариком казался тяжеловесным и даже немного грузным. Его темные с проседью волосы были коротко острижены.

Лицо мужчины с прямым носом и волевым подбородком тоже было встревоженным и напряженным. Но это не была суровость и непримиримость старшего из рыцарей. Его товарищ, как опытный следопыт или егерь, наблюдал за окрестностями, постоянно присматриваясь и прислушиваясь, и обеспечивал всем троим безопасное путешествие. Его серые глаза, внимательно смотрящие вокруг, казалось, подмечали любую мелочь, даже самую незначительную. Это был взгляд искусного разведчика или охотника, привыкшего выслеживать любую добычу, какой бы хитрой и изворотливой она ни была .