— Черт, у меня все ребра ноют, — жалуюсь я, с трудом переводя дыхание. Каждый вдох отдается болью в груди. — Вы меня таскаете по всей площадке, как мешок с камнями.

Орэд смеется, хлопая меня по плечу. От его прикосновения я слегка вздрагиваю — даже это кажется болезненным. Издалека доносятся звуки жизни полка: слышны оры офицеров с соседней площадки и редкий рык тренирующихся кадетов.

— Да ладно тебе, Шияро. Признай, от этих тренировок есть толк. Мы теперь препятствия преодолеваем быстрее ветра.

Я фыркаю, закатывая глаза:

— Ага, потому что вы меня перекидываете друг другу, как горящее полено!

— Эй, это эффективно! — возражает он с усмешкой, но в его глазах мелькает что-то похожее на беспокойство.

Не выдержав, я задираю рубашку, чтобы оценить ущерб. Прохладный ветерок на мгновение приносит облегчение разгоряченной коже, но вид синих и фиолетовых разводов заставляет меня поморщиться.

— Твою ж... — чертыхаюсь я, разглядывая свои бока. — Я похожа на картину абстракциониста.

В этот момент скрипит дверь казармы, и оттуда выходит Дайр, щурясь от яркого солнца. Его глаза расширяются, когда он замечает мои синяки.

— Какого хрена?! — ревет он, его голос разносится по всей округе, заставляя стайку пиц испуганно взлететь с крыши здания. — Шияро, немедленно тащи свою задницу в санчасть!

Я быстро опускаю рубашку, чувствуя странную смесь раздражения и благодарности. Воздух вокруг нас словно сгущается от напряжения.

— Все в порядке, Дайр. Это просто...

— Не "просто", а ни хрена себе! — рявкает Дайр, подлетая к нам. Его ноздри раздуваются от гнева, а глаза сверкают, как у хищника, почуявшего добычу. — У тебя глаза где?! Какого драного хвоста ты еще здесь?! Быстро транспортируй свой пушистый зад в санчасть, пока я тебя сам туда не оттащил!

Его голос звенит от злости, эхом отражаясь от стен казармы. Я даже немного теряюсь от такого напора, чувствуя, как по спине бегут мурашки.

Орэд переводит взгляд с меня на Дайра, явно не ожидавший такой реакции. В воздухе повисает гнетущая тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев и скрипом сосен.

— Эй, полегче. Это просто синяки...

— Заткнись, — рычит Дайр, его глаза сверкают, как у волка перед прыжком. — Ты тоже ослеп? Это нихрена не весело!

Я удивленно моргаю, не ожидав такой реакции от обычно язвительного Дайра. Вокруг нас начинают собираться любопытные, привлеченные шумом.

— Ладно-ладно, — поднимаю руки в примирительном жесте, пытаясь разрядить обстановку. — Я схожу в санчасть. Но это правда не так страшно, как выглядит.

Дайр хмурится, но кивает, немного успокаиваясь. Его плечи слегка опускаются, словно из него выпустили воздух:

— Пойдем, я тебя провожу.

Я бросаю ошалелый взгляд на Орэда и иду за Дайром, чувствуя, как каждый шаг отдается болью в ребрах. Кто бы мог подумать, что этот волк будет так беспокоиться обо мне?

Он проводил меня до входа и проследил, чтобы я вошла внутрь. Встретила меня уже знакомая волчица, чей взгляд с прошлого раза еще сильнее потяжелел.

Стерильный запах дезинфицирующих средств бьет в нос, как только я переступаю порог санчасти. Воздух здесь густой и тяжелый, пропитанный смесью медикаментов. Яркий свет ламп отражается от белоснежных стен, создавая ощущение стерильности и холода.

— Что ты тут забыла, лиса? — хмуро спрашивает Дализа, ее голос звучит резко в тишине коридора.

Надо же, какой радушный прием. Я чувствую, как напрягаются мышцы, готовясь к возможной конфронтации.

— Спросить у тебя разрешения где ходить и что делать, — хмыкаю я и напролом иду в кабинет врача.

Нос щиплет от запахов больничных препаратов, и мне хочется поморщиться, а еще лучше вообще нос заткнуть. Похоже, совсем недавно проводили обработку помещений. Уж очень едкий запах, который невозможно игнорировать. Он словно проникает в каждую пору, вызывая легкое головокружение.

Стук моих ботинок эхом разносится по пустому коридору. Стучу в дверь и, не дожидаясь ответа, вхожу. Прохладный воздух помещщения обдает кожу, вызывая мурашки.

На меня вскидывает взгляд еще одна молодая волчица, а я удивленно замираю. В воздухе повисает напряженная тишина, нарушаемая лишь тихим гудением медицинского оборудования.

— А где?... — к своему стыду понимаю, что не знаю фамилию врача, что обрабатывал мне пальцы.

Волцица вскидывает бровь, но через секунду понятливо кивает.

— Доктор Тирз сейчас на консультации, я временно его заменяю.

Я беглым взглядом окидываю ее и кабинет. Меня абсолютно ничего не насторживает, поэтому я спокойно прохожу к столу, высвобождая рубашку из штанов.

— Меня нужно осмотреть.

Она кивает и наблюдает, как я задираю ткань. Удивленно охает, увидев сине-фиолетовые разводы.

— Драный хвост, где же ты так?!

Ничего не отвечаю и прикусываю губу, понимая, что это не совсем нормально даже для убоя.

Врач осторожно осматривает мои синяки, нахмурив брови.

— Как давно они у тебя? — спрашивает она, аккуратно прощупывая болезненные места.

— Уже несколько дней, — отвечаю я, слегка морщась. — У нас довольно интенсивные тренировки.

— Хм, — задумчиво произносит волчица. — А почему регенерация такая медленная? Обычно у оборотней такие повреждения быстрее заживают.

Я пожимаю плечами:

— Думаю, потому что новые синяки появляются быстрее, чем старые успевают сойти.

Врач кивает, соглашаясь с моим предположением.

— Похоже на то. Ладно, — она встает со своего места и лезет в стеклянный шкафчик у окна, чем-то бряцает, а затем возвращается ко мне, — вот тебе специальный крем, — врач протягивает мне небольшой тюбик. — Наноси два раза в день, утром и вечером. Должно помочь ускорить заживление.

— Спасибо, — благодарю я, забирая лекарство и запихивая его в карман.

Выйдя из кабинета, я натыкаюсь на Дализу. Она смотрит на меня исподлобья, ее глаза сверкают недобрым блеском. Воздух между нами словно наэлектризован, напряжение почти осязаемо. Я чувствую, как волоски на затылке встают дыбом, инстинкты кричат об опасности. Но я заставляю себя выпрямиться и смотреть ей прямо в глаза, не показывая страха.

В коридоре санчасти повисает гнетущая тишина, нарушаемая лишь далеким писком медицинских приборов и нашим тяжелым дыханием. Кажется, весь мир сузился до этого момента.

Дализа несколько секунд сверлит меня взглядом, ее глаза холодные и непроницаемые, как зимнее небо. Воздух между нами словно сгущается, наполняясь напряжением. Затем она неожиданно меняет тон, ее голос звучит почти небрежно:

— Шияро, тебя срочно вызывает офицер Крайм.

Я настороженно прищуриваюсь. Что-то в ее голосе звучитнеестественное, как фальшивая нота в знакомой мелодии. Волоски на затылке встают дыбом, а в воздухе словно повисает запах опасности.

— Вот как? И с чего вдруг ты стала его посыльной?

Волчица раздраженно фыркает, ее ноздри раздуваются, как у хищника, почуявшего добычу:

— Я не посыльная. Просто проходила мимо, когда он искал тебя. Сказал, что это срочно, а сам ушел.

Мои инстинкты кричат об опасности. Слишком уж это удобно — Дализа, которая меня ненавидит, вдруг передает сообщение от Ада. В стерильной тишине санчасти каждое слово звучит как удар колокола.

— И где же он меня ждет? — спрашиваю я, внимательно следя за ее реакцией.

— В восточном крыле, у тренировочных залов, — отвечает она, не моргнув и глазом. Ее лицо — маска спокойствия, но в глазах что-то мелькает.

Я киваю, делая вид, что верю:

— Ладно, спасибо за информацию.

Направляюсь к выходу, но все мои чувства обострены до предела. Каждый шаг отдается эхом в пустом коридоре. Я готова к подвоху в любой момент. Проходя мимо Дализы, краем глаза замечаю, как она напрягается, словно пружина под давлением.

— Да, и еще, — добавляет она мне вслед, ее голос режет тишину, как нож. — Он сказал, чтобы ты поторопилась.

Я оборачиваюсь, встречаясь с ней взглядом. В ее глазах холод. Нашла из кого дуру делать.