— В начале каждой зимы, непослушных детей пугают не вампирами, не оборотнями и даже не чернокнижниками. Главными монстрами, в людской памяти, остаются Серые Странники, Туманные Путники, Идущие за душами... У таких, как я, разные названия, в разные эпохи. Знаешь, почему нас так боятся? — Ни один другой вид Знающих не проливает столько крови. Мои предшественники стирали с лица земли целые города, неся возмездие и справедливость. Слыхал про Содом и Гоморру?

Воля заполнила всё помещение, вокруг начало темнеть. Уродливые тени затанцевали на стенах. Ужас буквально пропитывал воздух, а на грани слышимости, но очень отчётливо зазвучала одна единственная нота, которая в самых потаённых глубинах души пробуждала Отчаяние. В моём голосе окончательно исчезли эмоции.

— А ещё, ходят легенды, будто никто, даже боги, не знают о Боли и Страхе больше нас. Так вот. Это правда.

Танцующие фигуры обступил пленника. Нота вышла на ультразвук. Отойдя к стене, я молча наблюдал, как человек превращается в обезумевшее животное. Ведь человек ТАК кричать не может. Через пол часа, я выходил из подвала. Под конец допроса, кровосос умолял о лёгкой смерти, но получил лишь ошейник-блокиратор.

А во дворе дома... гарнизон готовился к отражению штурма. Муха, Дима, Лена, Рома и Арсен, облачённые в доспехи и увешанные оружием, собрались у ворот, перекрикиваясь с кем-то за забором. На крыльце стояли Игорь и Абдулла, вооружённые охотничьими ружьями, патроны к которым я сам снаряжал. За окном первого этажа виднелись испуганные лица Сабрины, Светы и Натальи, которая пыталась увести вглубь дома двух племянников Абдуллы.

— Асылчи жодугар занят, — очевидно не в первый раз кричал через забор Муха.

— Открывай ворота, кмет! — незнакомый голос, явно привыкший командовать, сопровождался гулким стуком в железные створы.

— По голове себе постучи! — распалялся Дима.

— Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь, шавка? — другой визитёр, очевидно, был взвинчен не меньше перевёртыша.

— Захлопни пасть! — это уже Лена. — Рискните сунуться. На заборе чары Идущего, в пакетах хоронить вас будем.

— Лена, это Милана. Вы там с ума посходили? Здесь посланник Семьи...

— А ещё я чую кровососов, — прервал её Дима. — Вы, твари, ещё ответите за покушение на главу Дома... короче, нашего Дома.

— Какое покушение? Чё ты несёшь?

Я махнул рукой Игорю и Абдулле, чтобы опустили винтовки — не хватало шального выстрела — прошёл к воротам. Ближники обернулись на звук моих шагов.

— Открывайте! — я говорил спокойно и медленно.

Все пятеро загалдели одновременно, но я поднял руку, призывая к молчанию.

— Мы открываем ворота, — сказал я громче.

Дима сплюнул в сердцах, Лена что-то прорычала себе под нос. Арсен и Рома молча заняли позиции по бокам от прохода. Муха встал передо мной. Тяжёлая секция отъехала вправо. Свет автомобильных фар, на мгновение, ослепил нас. Размытая фигура шагнула к нам, полыхнула Вязь «Порог», заорав больше от неожиданности, чем от боли, торопыга улетел назад.

— Первый удар защиты предупредительный, — сказал я. — Второй на поражение. Не советую нарушать границу всем, чей порог ниже пятого.

Сжав рукой плечо Мухитдина, я вышел вперёд. Распространив Волю, я напитал её искажениями, которые мгновенно рассеяли свет, создав равномерно освещённую сферу. Ко мне двинулись трое. За спиной послышался шелест металла — ближники приготовились биться.

— Меня зовут Джалолиддин, — представился тот, что был в центре, склоняя голову. — Здравствуй, знатный искусник. Я племянник Главы Халилшах и представляю интересы Семьи в столице.

Он протянул мне запечатанный конверт из плотной мелованной бумаги, со множеством вензелей, гербом и сургучной печатью.

— Ты официально приглашён на большой осенний приём, который состоится в главной резиденции, через пять дней.

— Здравствуй, сын Стихии, — я слегка кивнул и взял протянутый конверт, тут же ломая печать и вскрывая его. — Я снова подтверждаю, что буду там, в назначенное время. Как я понимаю, представитель клана «Центр» сопровождает тебя, а вот зачем здесь Глава Улья, ума не приложу.

Асаф, лицо которого было перекошено от плохо сдерживаемого бешенства, шагнул ко мне, но почувствовав на плече руку "Тора", остановился.

— Если бы не договор...

— Успокойся, Асаф, — лениво протянул член Семьи и обратился ко мне. — Знатный искусник, Асаф уверяет, что в твоём доме подвергается пыткам один из его сородичей. Если это правда, то, действительно, нарушает договор, заключённый моей двоюродной сестрой.

— Ты, сын Стихии, и Глава Улья можете пройти со мной в подвал. Но, предупреждаю. После этого, я снимаю с себя любую ответственность за сохранение тайны, касающейся непосредственно интересов Семьи Халилшах.

В наступившей тишине слышно было, как вечерний ветерок гонит опавшую листву, дальше по улице. Не дожидаясь ответа, я подошёл вплотную к Асафу, подмечая, как он напрягся. Четыре слова, сказанные шёпотом в самое ухо кровососа, моментально округлили его глаза. Из главы вампирского улья будто разом весь воздух выпустили, не осталось даже чтобы ответить хоть что-то. Первым, что к чему, сообразил посланник Семьи.

— Приглашение передано. Ответ получен. Асаф, у тебя есть возражения?

Покачав головой, тот развернулся и поплёлся к машинам, явно впав в глубокую задумчивость. Оба стихийника склонили передо мной головы и направились туда же. Уже перед открытой одним из сопровождающих дверью Асаф обернулся, лицо его вновь обрело твердость.

— Это ничего не меняет. Между нами кровь. Помни это, путник.

— И ты не забывай, вурдалак, — я ответил ему таким же твердым взглядом.

Автомобили уехали, выстроившись в колонну. На улице, перед открытыми воротами, остались лишь Милана и трое бойцов «Шаш», видимо, из ночной охраны. Девушка велела им возвращаться на пост, а я повернулся к своим и взглядом отправил снимать снаряжение.

— Привет, Милана! Давно не виделись, избегаешь меня?

— Искандер просил тебя зайти к нему.

— После ужина наведаюсь. Что за повод?

— Придёшь, узнаешь, — бросила она почти зло и повернулась, чтобы уйти.

— Милана, детка, что на тебя нашло?

— Деткой будешь называть свою бухгалтершу из чистых, — вот теперь это было сказано зло, даже с ненавистью.

— Ты ревнуешь? — я сделал пару шагов к остановившейся и раздувающей ноздри стихийнице. — Разве не ты предлагала отношения без обязательств? Говорила, что свобода тебе дороже...

— Да мне плевать! — чуть не прокричала она.

— Угу, я вижу. Что ж, отлично. Тогда пойдём поужинаем с нами.

— Не могу, у меня свидание, — о, эту злорадную улыбку нужно было видеть.

— Ладно, — я опустил голову и заговорил максимально ледяным голосом, на какой был способен. — Но, если увижу вас вместе, убью его. Имей ввиду.

— Что? — кажется, она забыла на что злилась, даже отступила на шаг. — Ты вообще... Ты совсем... Да какое ты...

— Милана, детка, успокойся. Я думал ты хотела услышать нечто подобное, вот и подыграл. Перебор да? Или все же накостылять ему? Так, без летального исхода...

— Ты совсем обалдел, Илья?!? — Милана резко развернулась и побежала к перекрёстку.

— Завтра можем встретиться, — прокричал я ей вслед, когда она уже заворачивала за угол.

— Иди ты в ж...

Окончание её фразы я не расслышал, но догадался. Пожав плечами, пошёл в дом. Ужин, в нашем "таборе", нельзя пропускать даже мне.

***

Три дня до Суда.

Я сложил пакет с опавшими листьями, сорной травой и прочим мусором у ограды. Опустился на колено, а потом и вовсе уселся на землю — зачарованной одежде грязь не страшна, да и плевать. Достал фляжку, которую ношу с собой всегда, и сделал глоток крепкого алкоголя.