— Прости, не хотел испугать, — он остановился напротив девушки, отдернул плотную ткань вниз и медленно выдохнул, прикрыв глаза. — У меня для тебя сюрприз. Только нам нужно поспешить, чтобы все получилось.

— Куда нам нужно спешить?

— На улицу. Нужно выйти на улицу.

— Вань… — девушка шепнула сдавленно, опустила голову и покачала ею.

Воронов еще раз вздохнул, помолчал немного. А затем протянул руку и аккуратно, одновременно считывая реакцию с Вериного лица, коснулся ее кисти. Большим пальцем медленно провел по острым костяшкам, отыскивая взглядом ее взгляд.

— Вер, я тебя очень прошу, — сказал тихо. — Доверься мне… пожалуйста. Мы никуда не поедем, обещаю. Просто выйдем на улицу. Ненадолго. Я буду с тобой, все время. Все будет хорошо. Прошу…

Минуты затянувшейся тишины пугали. Не хотелось слышать отказ, не хотелось ощущать разочарование. Но давить он не мог, поэтому ждал, держа под контролем сбившееся взволнованное дыхание.

Вера подняла голову, в приглушенном свете коридора мучительно долго всматривалась в Ванины глаза.

— Малыша с собой возьмем? — спросила наконец, вздохнув.

— Не сегодня.

— Тогда я пойду переоденусь, — а потом улыбнулась слегка и кивнула головой в сторону своей спальни.

Вера ушла, а Ваня остался в коридоре. У самой двери внезапно окликнул ее.

— Вер… — а когда она обернулась, улыбнулся. — Спасибо.

Ваня вернулся поздно. Переговоры затянулись, внезапно появились дополнительные вопросы, которые не были включены в подготовленный заранее план встречи. Пришлось остаться, в перерыве, не без раздражения достать телефон, смахнуть застывшее на главном экране приложение, которое он мониторил на протяжении всего дня, и напечатать сообщение Вере о том, что он задержится. Чтобы не волновалась.

Из подъезда они выходили, когда стрелка на наручных часах отсчитывала первые минуты двенадцатого. Ваня остановился у двери, Вера рядом с ним.

— Итак, куда мы идем? — она спрятала ладони в карманах ветровки и посмотрела на Ваню, отчего-то сканирующего ночное небо.

— На наше место.

— А там…?

— Терпение, Вер, терпение.

Ваня загадочно улыбнулся и ступил на дорожку, ведущую к их «карману». Девушка пошла следом.

Лето было в самом разгаре. Природа словно внезапно ожила. Деревья были покрыты плотным слоем зеленой листвы, в воздухе пахло свежестью и остывающей после жаркого дня землей. Было достаточно тепло для такого позднего времени.

Они вошли в созданный природой укромный уголок, окруженный со всех сторон зеленой стеной, и присели на скамейку. Ваня был напряжен и собран, странно молчалив.

— Ваня, расскажешь? — Вера аккуратно спросила, после затянувшейся минутной тишины.

Воронов словно ждал чего-то. Беспрестанно поглядывал то на телефон, то поднимал взгляд на небо.

— Сейчас-сейчас. Еще пару минут, — он нахмурился, между бровей появилась глубокая складка. Посмотрел по сторонам, снова бросил быстрый взгляд на небо. Выдохнул расстроено. — Вот черт, все ведь должно было быть правильно.

— Вань, может ты наконец объяснишь?

— Нет.

Вера застыла, растерянно моргнула глазами. Вскинула брови и непонимающе взглянула на рассерженного мужчину, сидящего рядом.

— Не расскажу. Это сюрприз должен был быть. Глупо рассказывать о том, что не получилось и судя по всему не получится, — Иван провел ладонью по волосам и откинулся на спинку скамейки.

— Иногда осознание того, что тебе хотели сделать приятное, само по себе приносит удовольствие и радость.

— Но все же лучше получить что-то, а не знать, что ты мог получить, но не получил в итоге. Такой вот каламбур, — Воронов усмехнулся.

— Ванюш? — Вера дождалась ответного мужского взгляда и несмело улыбнулась. — Ты все время делаешь мне сюрпризы. Мне приятно, правда. Даже если что-то не получилось — мне все равно приятно.

— Ладно, — Иван бросил быстрый взгляд на экран телефона, еще раз взлохматил темные волосы и посмотрел на девушку. — Нет смысла обсуждать то, чего нет. Раз уж вышли, может прогуляемся, Вер? — спросил, не вкладывая в слова много надежды. Но, а вдруг?..

Вера просканировала своим взглядом Ванино лицо, медленно перевела его на деревья вокруг, следом на темное небо. Глубоко вздохнула и на секунду зажмурилась.

— Раз уж вышли… Хорошо. Я пойду с тобой, — а потом смутилась, заметив открытую, искреннюю улыбку растянувшую мужские губы.

Они шли по темным дорожкам в сторону набережной.

Снова много разговаривали, заново узнавали друг друга, как и тот раз, когда были здесь впервые. Прошли мимо кафе, в котором Ваня покупал мороженное. Вспомнили, он предложил купить снова, но Вера отказалась. Пересекли всю набережную, дальше по мосту — на противоположную от реки сторону.

Гуляли долго. Остановились у парапета, когда стрелка часов давно перешагнула за полночь.

— Ты снова читаешь? — Ваня долго рассматривал темную воду, прежде чем спросить.

— Да, читаю.

— Я рад, воробышек, — ответил туда же — в темноту.

— Я тоже.

Вера шепнула, Ваня мельком взглянул на нее — она стояла рядом с едва заметным румянцем на щеках, но ярким огнем в глазах. Усмехнулся.

— Не думала вернуться в Институт?

— Я?

— Определенно точно не я, — Воронов рассмеялся. — Почему нет? Мне кажется, это хорошая идея.

— Нет, — она покачала головой. — Нет, не думала. Да и вообще, вход туда людям с таким прошлым, как у меня, точно закрыт. Так что, нет.

— Мне казалось, что главный критерий, который помогает вычленять из толпы людей ученого — это мозг. И знания. А насколько мне известно, и то, и другое у тебя есть. Так что мешает?

Ваня убрал с кованного ограждения ладони, чуть отступил назад и положил на парапет локти. Был спокоен, собран. В отличии от Веры, которая вспыхнула от возмущения и искреннего удивления.

— Ты правда не понимаешь? — склонилась чуть ближе, пытаясь найти своим взглядом его. — Я ведь бросила науку не из-за лени или отсутствия мотивации для дальнейшего развития! Я не вышла замуж и не спряталась за спиной мужа, отказавшись работать в принципе! Я ведь даже не влюблялась раньше, потому что вся моя жизнь была в ней, в науке. Я… я просила, чтобы разрешили оставить хотя бы книги. Я ведь… пыталась…

Если первые ее слова были доверху переполнены эмоциями, то последние фразы словно растворились в темноте ночи. Прошелестели где-то рядом и испарились. Вера замолчала и мучительно больно выдохнула, схватилась руками за ограждение и опустила голову вниз.

Он не замечала сцепленных в крепкий замок мужских ладоней с натянутой, словно канаты, кожей и жилами, изрезавшими кисть и запястья. Не видела скрытой в темноте игры скулами и исходящего от мужской фигуры напряжения.

Она молчала, переживая эмоции глубоко внутри себя. Варилась в них, не выпуская ни одной наружу. Там, где он — подхватит, словит, поможет…

— Ты не хочешь съездить к маме?

Ваня спросил, вырывая Веру из размышлений. Этот вопрос уже давно крутился в его голове. Сам он редко ездил на могилу к родителям. Но у него был выбор делать это или нет, а у нее…

Хотел спросить аккуратно, день за днем подбирал слова и момент, пока вопрос не слетел с губ вот так — неожиданно и внезапно.

Вера резко вскинула голову, пробежалась взглядом по мужскому лицу пока не нашла глаза. Долго всматривалась в них, проникая в самую душу и выворачивая внутренности, как умела это делать. Только почему-то сейчас было больно.

— Нет, — через долгие секунды тишины, она ответила глухо.

— Почему? — раз у ж рискнул останавливаться глупо.

— Ты когда-нибудь разочаровывал родителей? Я, нет. Всегда была ребенком, которым гордились, понимаешь? А сейчас получается… — Вера замолчала на секунду, подняла голову к небу. А потом снова на Ваню. — Я подвела ее. Мама… Она возлагала на меня такие надежды! Все повторяла, что я многого добьюсь. «Потомки моих потомков», помнишь?.. А я… В общем, нет. Не хочу к ней ехать.