– Ей хватит, когда она тебе о том скажет, – пробормотала я, шлепком заставив ее убрать руку. Я опустошила рюмку, вытерла рот рукой и только после этого бросила взгляд на Дэйви. – Я устала от людей, которые указывают мне, что делать.

У Синклера было множество правил: он всегда должен был выглядеть определенным образом, когда рядом находились его коллеги или семья. Например, я не могла выйти из дома с открытыми плечами большую часть времени, а мне нравились мои плечи.

Я вздохнула.

– Лэнс Джонсон просто считает себя круче всех. Самодовольный кретин.

Ладно, все-таки ЭлДжей немного вмешался в разговор.

Опять же, я не выдала никаких подробностей о драме между Синклером, Лэнсом и мной, пока стучала Гриффину и Дэйви. Черт, мне казалось, что я жалуюсь на него всем, кто меня слушает. Этот парень влез в мою жизнь! Он просто манипулятор, хотя откуда, мать вашу, ему знать, чего я хочу? Как он вообще мог узнать, что я…

Я указала, качая головой, на Гриффа и Дэйви.

– Я не хочу его целовать. Мне все равно, что он говорит. Я не хочу… – По крайней мере не очень сильно, и, застонав, я снова потянулась за своим стаканом. Гриффин и Дэйви выглядели растерянными, и, учитывая, как много я говорила одно и то же по кругу, я предположила, что в этом не было ничего удивительного.

Гриффин поднялся со своего барного стула.

– Наверное, пора заканчивать? – спросил он, поднимая руку, чтобы получить счет. Парень нахмурился. – И тебе, наверное, пора домой. Нужно выспаться.

Вероятно, он был прав. Они оба, поскольку Дэйви тоже попросила свой счет.

Расплатившись, они оба взяли свои пальто, но я не пошла с ними.

Я пожала плечами.

– Вы, ребята, идите. Я поймаю машину, наверное.

Мы все приехали сюда разными маршрутами, и сейчас я ни в коем случае не должна была садиться за руль. Я ясно понимала это, и хотя эти двое, похоже, не слишком стремились оставить меня одну, я была взрослой, и они не могли заставить меня делать то, чего я не хотела.

– Тогда прекращай, – сказала Дэйви, отодвигая мой стакан. – Может, тебе стоит перейти на содовую до конца вечера?

Газировка в баре. Звучит не очень весело, но я сказала ребятам то, что они хотели услышать, дабы они отстали. Мне не нужны были их доводы. Мне нужно было больше алкоголя. После того, как они ушли, я выпила еще немного, и у меня стало троиться в глазах, когда я, в конце концов, вытащила свой телефон из кармана в конце вечера. Я хотела воспользоваться приложением для поиска попутчиков, но в итоге попала в свой университетский почтовый ящик. Несколько касаний, и я уже пишу письмо.

– Ты ублюдок, – пробурчала я, набирая эту фразу. В переполненном баре меня толкнули, но мне все же удалось найти адрес электронной почты ЭлДжея и вписать его в строку получателя. Адрес автоматически заполнился после буквы Л, так как я недавно отправила ему письмо с просьбой прийти ко мне за дополнительным заданием.

Фыркнув от того, насколько это было просто, я прокрутила вниз до области текста, мои пальцы быстро задвигались.

– Дорогой мистер ублюдок, поздравляю. Ваше «задничество»… – Я запнулась, пытаясь понять, было ли вообще такое слово или нет. Я пожала плечами и продолжила печатать. – Ваше задничество выиграло этот раунд. Поз-блин-дравляю. Ты можешь думать, что раз чертовски сексуален, то можешь разгуливать по этому месту, как проклятый бог, но это не так. Знаешь, почему? Потому что я вижу тебя таким, какой ты есть на самом деле. Ты большой тупой придурок, и я, возможно, не смогу тебя завалить, но буду следить за тобой, и тебе лучше поберечься! Я отправлю это письмо профессору Дугласу, и теперь он тоже будет знать, какой ты ублюдок. Ха-ха. ХА! Я выиграла этот раунд, придурок. Думаешь, что сломаешь меня? Ну, я собираюсь сломать тебя, ты… Идиот.

Я даже не подписалась. Он и так узнает, от кого это письмо, раз уж я его отправила. Вместо этого я ввела адрес электронной почты профессора Дугласа в строку «Копии» и радостно нажала кнопку «Отправить».

Посмеявшись над тем, сколько неприятностей у него будет теперь, когда профессор узнает правду, я пролистала свои контакты. Собралась найти попутчика, но внезапно слезы наполнили глаза. Я ужасно напилась. Я знала, что это так, и внезапно мне захотелось найти компанию, чтобы не оставаться одной.

Мне была нужна моя мама.

Я проснулась с ужаснейшим похмельем и совершенно не понимала, почему мама меня трясет. Только через мгновение я поняла, что нахожусь в мамином доме, и растянулась на ее диване так, будто рухнула туда. На мне была одежда, одеяла были обернуты вокруг ног. Мама с хмурым видом подталкивала меня локтем. Я застонала, поднимая голову.

– Как я сюда попала?

Я на самом деле не помнила, и гудение в голове напоминало почему. Последнее, что я помнила, это посиделки в баре с Дэйви и Грифом. Я пила… ну, очень много, потому что меня бросил парень.

От эмоций сразу же перехватило горло, а на глаза навернулись слезы, стоило только вспомнить об этом. Синклер сказал, что хочет отдохнуть от отношений, но это произошло сразу после того, как он обнаружил, что ЭлДжей буквально облепил меня. Я сказала, что ничего не было, но тем не менее Синклер заявил, что ему нужно побыть одному. Он сказал, что ему нужно разобраться с собственными проблемами или что-то в этом роде…

Его оправдание было полной чушью, и я снова почувствовала, что вот-вот расплачусь. Пока я обнимала подушку, мама провернула один из тех трюков, которые я обычно проделывала, когда она оставляла свою жалкую задницу на диване, и рывком распахнула шторы.

Я зашипела, как вампир от солнца, съежившись, как раненое животное. Эта сцена была ужасно знакомой, поскольку я только в начале семестра проделала то же самое с мамой. Сейчас она была трезва, руки лежали на подтянутых бедрах, и разочарование искривило ее брови. Мама была полностью одета: в туфлях-лодочках и симпатичном платье. Она надулась.

– Не помнишь, как я приехала за тобой вчера ночью? Ну, точнее, сегодня утром? Я вообще-то пришла с вечеринки трезвая, чтобы забрать тебя.

Ничего из этого я не помнила. Что звонила и даже что виделась с ней прошлой ночью. Я прикрыла глаза ладонью от яркого света.

– Я не помню. Который сейчас час?

– Эм, почти девять. Разве у тебя сегодня нет занятий?

Черт, так рано у меня не было занятий, но сегодня был семинар, который я проводила под шефством профессора Дугласа.

Я уронила голову на руки, пытаясь придумать, что делать дальше. Дым от маминой сигареты заполнил комнату. На ней виднелся след от красной помады.

– Скажи честно, что на тебя нашло, любовь моя? – Она вздохнула. Раньше, до развода, мама не курила. Она выпустила облачко дыма. – И ты наезжаешь на меня за то, что я слишком много пью.

Это точно, потому что она действительно много пила. Ухватившись за диван, я встала, качая головой, и мама повторила этот жест. Она нахмурилась.

– Это что, крик о помощи?

Я считала, что это не так, но, с другой стороны, может быть, так оно и было. Я напилась, буквально в стельку с коллегами, а потом позвонила маме, как маленький ребенок, чтобы она меня забрала. Если это не было криком о помощи, то я не знаю, что это было тогда. Вздохнув, мама обняла меня.

– Не хочу тебя торопить, но у меня скоро состоится встреча за поздним завтраком, – сказала мама. Это объясняло, почему она собралась еще до полудня. – Ко мне приедут люди, чтобы привести дом в порядок, но я могу все отменить, если нужно.

Нет, прямо сейчас мама говорила серьезно. Она пыталась быть плечом, на которое можно опереться, когда это действительно необходимо, когда разваливаешься на части. И точно не была той грустной женщиной, оплакивающей печальную потерю своего мужчины. Я любила свою маму, но именно это она и делала, и продолжает делать после ухода папы. Моя мать, да благословит ее Господь, проматывала свои дни на светских мероприятиях, в алкоголе и, по крайней мере, с изрядным количеством представителей противоположного пола. Ее свидание с ЭлДжеем тому доказательство.