Боже правый, теперь она кормила нас так, словно мы оба были ее детьми. Фу! Я собиралась выйти из себя, но, к счастью, он отказал ей.

– Не могу, детка, – сказал он, действительно затыкая мне рот. ЭлДжей провел по ее подбородку их переплетенными пальцами. – У меня есть задания на эту неделю. Наверное, лучше заняться ими. У меня такое чувство, что один из ассистентов преподавателя будет гонять меня весь семестр.

После этого ЭлДжей поднял идеальные брови, глядя на меня, и мама нахмурилась.

– Ах, какая жалость, – захныкала она. – Почему они всегда так строги к вам, ребята?

– Без понятия. Но не хочу давать ей повод ненавидеть меня весь семестр.

Я уже ненавидела. Огненное пламя Ада только разгоралось от того, что я чувствовала сейчас, оно распространялось внутри меня прямо в этот момент. Я хотела убить Лэнса, разрушить весь его мир, прямо на месте, и после того, как он притянул мою маму к себе, слегка обняв, я поняла, как буду действовать.

– Мы хорошо провели время? – спросил ЭлДжей маму, и она слишком быстро кивнула. – Хорошо. Надеюсь увидеть тебя еще, на другой вечеринке.

Он явно так просто расставался с моей мамой, и я не сопротивлялась этому только потому, что он именно отпускал ее. Все это было отвратительно, и, освободив ее из своей хватки и быстро кивнув мне, Лэнс ушел. Мама слегка наклонила голову, глядя, как он удаляется по коридору. Она махнула рукой.

– Иди, убедись, что он дойдет нормально.

Я так и сделала, пройдя по коридору и спустившись вслед за ним по лестнице. Ноги ЭлДжея были длиннее моих, так что мне потребовалось почти бежать до входной двери, прежде чем я смогла схватить его. Лэнс возился со своей рубашкой, когда я потянула его за собой, и со смешком он опустил руки. К этому моменту парень успел надеть рубашку лишь частично, и половина его точеной фигуры выглядывала из-под нее. Он поднял руки.

– Мы могли бы заняться этим в холле, – произнес ЭлДжей, прижимая меня спиной к стене. Он оперся руками так, что они располагались по обе стороны от моей головы. – Но я бы предпочел, чтобы ты была в моей постели, королева красоты.

В полной растерянности я толкнула его, и парень издал еще один смешок, ухмыляясь, прежде чем полностью стянуть рубашку. Я усмехнулась.

– Серьезно, у тебя нет границ. Спишь с моей мамой?

– Я не знал, что она твоя мама, – сказал ЭлДжей. Его ботинки стояли у двери. Он сел на деревянную скамейку в прихожей, надевая их один за другим вместе с носками. Парень пошевелил светлыми бровями. – Как я уже сказал, это был просто маленький приятный сюрприз и, черт возьми, весьма забавный.

ЭлДжей потянулся за своим вторым ботинком, но я подняла его, открыла входную дверь и выбросила на улицу. Он невозмутимо наблюдал за мной, когда, вероятно, двухсотдолларовая кроссовка отлетела на заснеженную лужайку. Он почесал шею.

– Ты собираешься пойти за ней?

– Нет. – Я подошла к нему, и парень выпрямился на своем месте. Он сидел, но наши глаза были практически на одном уровне, учитывая его рост. Я скрестила руки на груди.

– Это не классная комната. Может, ты и держишь профессора Дугласа на поводке, но не меня. Ты в моем доме, и будешь держаться подальше от моей мамы.

– Мы с твоей мамой хорошо провели время. – Он потянулся. – Мы познакомились на вечеринке. Я больше не занимаюсь раскруткой, но делаю это для нескольких близких друзей. Мы встретились во время одного из моих мероприятий, и, как я уже сказал, хорошо провели время. Возможно, мы даже больше не увидимся. Это была случайность, взаимопонимание между нами обоими.

– Лучше бы так и было.

После этого ЭлДжей притянул меня к себе, положив руку под каждую ягодицу, и я напряглась, мои руки легко сжались в кулаки, когда парень прикусил нижнюю губу. Он сжал мои бедра.

– Твою мать, ну что за ерунда? Почему ты такая напряженная? Тебе надо больше расслабляться.

Он массировал мою пятую точку так интенсивно, что я почти кончила, мое тело гудело, но когда его палец провел по середине моей задницы через легинсы, я замахнулась кулаком.

Лэнс схватил его полной ладонью, как бейсбольный мяч в перчатке кэтчера, и, ухмыляясь, поднес мой горячий кулак ко рту и слегка вонзил в него зубы.

– Я собираюсь насладиться этой игрой, – сказал он, и я вывернулась из его рук, сжимая кулак, который пульсировал и горел от его зубов. Он укусил меня не сильно, совсем не сильно, но я все еще чувствовала этот укус.

Дрожа всем телом, я указала за дверь.

– Убирайся из моего дома.

Лэнс встал, вырастая, как секвойя, почти не уступая этому дереву в росте. Он прижал руку к стене, недалеко от моей головы.

– Увидимся на моей территории.

И с этими словами он оставил меня, пошатывающуюся и кипящую от злости, а сам снял с крючка свое пальто и направился на улицу. Он притворился, что снег его даже не беспокоит, и, надев ботинок, направился в гараж. Он просто зашел внутрь через боковую дверь, и не успела я опомниться, как дверь гаража открылась, и он выехал со старого папиного парковочного места. Роскошный автомобиль цвета электрик зарядил воздух. Выезжая, этот засранец подмигнул мне. Я захлопнула дверь, прежде чем он успел увидеть мою реакцию.

И я приложила все усилия, чтобы не чувствовать его укус.

Прошло два месяца, а я не заметил, как пролетел семестр. Дни стали теплее, и снег полностью растаял, несмотря на то, что была середина марта. Не успел я опомниться, как появились промежуточные оценки, и по большей части они не стали для меня сюрпризом. Я продолжал заниматься своим дерьмом. Серьезно относился к учебе. Но затем мой взгляд скользнул по экрану монитора к курсу по кинематографу.

Я, мать вашу, не верил своим глазам.

Средний балл в шестьдесят восемь процентов смотрел на меня в ответ. Ориентировочно это «D», в то время как за всю свою академическую карьеру я не получал ничего ниже «А» с минусом. Включая начальную школу. Я ставил во главу угла оценки. Это было то, на что я мог повлиять, в отличие от отношений родителей. Оценки были тем, за что я мог держаться, когда друзья разъезжали на своих шикарных тачках и приглашали меня куда-нибудь, когда у меня в кармане едва набиралось два цента. Учеба никогда не давалась легко, несмотря на то, что я заставлял друзей верить в обратное. Но упорства мне не занимать. В конечном итоге оно дало мне преимущество перед многими богатыми друзьями. Это также позволило мне поступить в один из лучших колледжей страны. Так что это за оценка, на которую я смотрел сейчас? Полная ерунда.

Похоже, королева красоты решила поиграть.

Очевидно, ее все еще немного задевало то, что произошло между ее мамой и мной в начале семестра, и, черт возьми, я был рад увидеть Билли в те выходные. Для меня, конечно, это обстоятельство стало большим сюрпризом. Я особо не искал чужих матерей, с которыми можно было бы переспать, но было приятно узнать, что Джен ее мама. Женщина была милой, и, хотя с тех пор я ее не видел, мы хорошо провели время. В тот день я думал, что это чувство было взаимным.

От сложившейся ситуации я заскрежетал зубами: вся эта история с оценками была делом рук Билли. Я не разговаривал с ней с тех выходных, легко смешавшись с толпой посещающих занятия, а когда появлялся на семинарах, мне не очень хотелось в них участвовать.

У меня были другие, более важные занятия и дела, которые действительно меня заботили, но, видимо, ей было не все равно. По правде говоря, я знал, что участие и посещаемость влияют на оценку. В конце концов, я прочитал учебный план, но полагал, что смогу уладить это дерьмо к тому моменту, когда начнутся промежуточные экзамены.

Большая и неприятная «C» глядела на меня в этом разделе, отсюда и получалась моя средняя оценка «D». Билли поставила мне «F» за участие, и да, я мог бы посещать занятия чуть чаще, но эта «C» определенно не была заслужена. Весь семестр мне было наплевать на занятия по киноискусству, но я точно не заслуживал такой низкой оценки. Я присутствовал на каждой лекции, не считая семинаров, смотрел фильмы и впитывал все, что мог. Я не обязательно «понимал» все это, но усваивал. Я немного подправлял свои эссе, в них я был хорош, но, очевидно, недостаточно хорош для ассистентки профессора Дугласа. «С» на моем промежуточном письменном экзамене было подписано ее именем, несмотря на то, что мы сдавали экзамен на лекции.