— Понимаю. Высокое доверие.

— Чего? — махнула она рукой. — Не болтай глупости. Сам не хочет и зам тоже. А кого-то послать надо. Вот, я и подумала, что если допустить, что в Иваново поедешь ты, а не Кошкин, то, скорее всего, быстро выполнишь задачу и к выходным вернёшься в Москву. Вопрос-то довольно срочный, так что, в любом случае, придётся лететь, а не на поезде телепаться и, естественно, через Москву. Так вот, к выходным вернёшься в столицу и организуешь нам поход в Большой театр.

Нам⁈ Отлично.

— А если я не успею выполнить задачу к выходным? — уточнил я.

— Плохо значит. Недоработка. Должен успеть, иначе премии не будет. И ладно бы только у тебя, но не будет её у всего отдела. Значит, задача должна быть выполнена. Понимаешь?

— Угу, — промычал я. — Типа того.

— Ну, вот, сходим в театр, а в воскресенье вечером ты полетишь в Верхотомск, а мне нужно будет ещё задержаться на день-два в Москве. Ну как?

Крепко она за меня взялась…

— Отличная идея, Зинаида Михайловна. А вы что хотите посмотреть? «Щелкунчика»?

— Да, мне всё равно, я не слишком разбираюсь. На что получится, на то и пойдём. Выбирать не приходится, как я понимаю. Да?

— Ну, да… — сказал я задумчиво. — Ну, да…

Шаловливая какая Ткачиха. Хотя бы с замком своим отстала от меня.

— И я всё ещё жду, кстати, когда ты мне замок поправишь.

Ну надо же!

— Я же записался на курсы в наш ДК! — усмехнулся я. — Теперь после них уже.

— Какие курсы? — удивилась Зинаида.

— По монтажу замков. Замочное дело называется.

— Жаров, ты меру-то знай! — разозлилась она. — А то я тебе устрою дело. И замочное, и любое другое. Ты понял?

— Понял, Зинаида Михайловна. Буду знать на будущее. Кстати, вы как-то мужа своего упоминали, так вот, я…

— Муж объелся груш. Иди давай, делом займись.

Приехав в Иваново, я сразу, не заезжая ни в какую гостиницу, отправился на камвольный комбинат, прямиком в отдел сбыта.

— Нет Зинчука, — ответили мне. — Когда будет, не знаем.

— Кто за него?

Заместитель Зинчука, флегматичный полный дед с красными прожилками на лице только и делал, что пожимал плечами:

— Нет такого артикула.

— Как нет? — наседал я. — Вот же нам выделено, видите чёрным по белому написано! Тем более, вы уже поставляли, даже в этом году!

— Ну, и что? Поставляли, да только сейчас нечего поставить. Другим тоже надо. Всем надо, а мы разорваться не можем.

— Ну, Максим Александрович, разрываться не нужно. Просто отгрузите, что должны по плану и всё.

— Отгрузил бы, да нет этой шерсти. Нет и точка. Она красивая, вот все и рвут с руками.

— А кто может принять решение о немедленной отгрузке в наш адрес?

— Никто не может. Нет физически такого количества. Иди к замдиректора, пусть она личным распоряжением выделяет объём для вашего Верхотомска. Иначе вообще даже и говорить никто не будет.

Я пошёл к замдиректора по сбыту и оказался в набитой людьми приёмной. Секретарша на новых посетителей внимания не обращала, а едва успевала отвечать на телефонные звонки.

— Нет, её нет. Она в горисполкоме. Когда будет неизвестно.

— Нет, Аллы Сергеевны нет… Не знаю…

— Нет, она в горисполкоме…

В общем, с шерстью я конкретно завис. Во всём сбыте не осталось ни одного человека, с кем бы я ещё ни переговорил, кроме Аллы Сергеевны, которая и была заместителем директора. Но проблемы были не только у меня. Аллы Сергеевны домогались совершенно разные люди. И их было много. И попасть к ней в порядке очереди было совершенно невозможно.

Поняв, что такими темпами я не только до выходных, но и до майских праздников не попаду на аудиенцию, я решил двигать другим путём.

— Что вам нужно? — спросил я у начальника отдела снабжения. — В чём испытываете потребности и не можете их закрыть?

— Во всём! — резко рубанул он.

Оказалось, что в последний месяц очень плохо обстоят дела с продуктами питания и с промтоварами. При комбинате существовал дом быта и для насыщения его потребностей необходима была широкая номенклатура товаров, особенно продовольственных. В городе в магазинах было шаром покати, так что дом быта давал хорошую поддержку. Да только там тоже начались перебои.

— Устройте мне встречу с Аллой Сергеевной. Я для вас найду продукты.

— Это можно, — согласился кучерявый начальник снабжения. — Во вторник на совещании доложу. Думаю, тогда же и выслушает тебя. Тянуть не будет, она у нас всё оперативно решает. Баба молодая, горячая.

— Во вторник? И это у вас называется «оперативно»? Серьёзно? Сегодня четверг!

— Тебе какая разница? — хмыкнул он. — Сразу видно, неопытный юнец. Запомни, солдат спит, служба идёт. Гостиница оплачена, командировочные капают, живи да радуйся. Вон девок кругом сколько.

— Девок у меня и дома не меньше, на швейной-то фабрике. Та ещё радость. Но мне надо сегодня. У меня план горит!

— План! — хмыкнул он. — Вот я и говорю, что ты молодой да зелёный. План… он ведь всегда горит. И позавчера горел, и вчера горел, и завтра будет. Не получится сегодня, она в министерство уехала на совещание по вопросам отрасли. Так что, если надо скорее, лети на вокзал. Только билетов уже нет, я уверен.

— Она что, на поезде едет? На машине же, наверное?

— Она на машине, а ты на поезде поедешь.

Билетов действительно не было.

— Девушка! Хорошая вы моя! Мне ведь срочно! У меня такая ситуация, вы просто не представляете.

— У всех ситуация, — пожала плечами немолодая усталая кассирша. — И у каждого своя.

— А вы посмотрите, — протянул я ей паспорт с лежащей внутри красненькой, — документы мои.

— Даже смотреть не буду. Не видела я там чего-то, в паспортах ваших. На сегодня на Москву всё продано.

Тьфу!

Можно было попробовать на автовокзал, но дело уже шло к вечеру и, скорее всего, сегодня уже не было рейсов. И поезд-то оставался последний, тот, что останавливается у каждого столба. По крайней мере, можно было бы поспать, а в пять утра приехать в Москву.

До отхода оставалось три часа, поэтому я позвонил в справочную, а потом на автовокзал и выяснил, что последний автобус только что ушёл.

Тогда тут же, на вокзале, я нашёл переговорный пункт и позвонил Кофману.

— Яков Михайлович, это Жаров.

— О, привет, — настороженно ответил он. — Как дела?

— Совет нужен.

— Спрашивай, чем смогу — помогу…

— Хочу встретиться с вами, поговорить нужно об одном деле.

— Что за дело? То же самое?

— Нет-нет, совершенно другого характера. По поводу… сотрудничества…

— Понятно… — ответил он и задумался. — Ну, подъезжай, поговорим. Ты где сейчас?

— В Иваново.

— Ну, это не так уж и далеко. Подъезжай завтра.

— Отлично. Спасибо.

— Давай только… не дома. Сможешь ко мне на работу зайти? Я до двенадцати там буду. Если не успеешь до этого времени, тогда позвони вечером и договоримся иначе.

— Понял, постараюсь успеть. Если сяду на поезд, в Москве буду рано утром. Если не сяду приеду ближе к обеду и тогда буду звонить.

— Хорошо, я тебя понял.

Я съел довольно приличную солянку в вокзальном ресторане, поев первый раз за день, и вышел на перрон. Поезд уже стоял и проводники запускали пассажиров. Билеты на входе не проверяли. Я походил вдоль состава, присмотрелся к бригаде. Выбрал немолодую, не скандального вида проводницу и, когда пассажиров поблизости не было обратился к ней напрямую.

— Здравствуйте, билет сейчас показывать?

— Здравствуйте.

Она быстро окинула меня внимательным взглядом.

— Проходи в вагон. Я потом пройду соберу билеты. До Москвы?

— Хотелось бы до Москвы.

— Хотелось бы? — прищурилась она.

— Да, просто у меня билет немного не такой, как у остальных?

— Какой это нетакой?

— Казначейский.

— В сторонке постой пока, — с пониманием кивнула она. — Придумаем что-нибудь с твоим билетом. Если он четвертной, конечно.