— А, давай без Артуровны, — прищурилась она.

— А, давай, — усмехнулся я и повёл её в зал.

Администратор проводил нас к тому же столику, где мы сидели в прошлый раз. Сегодня мы заказали шампанское и судака. Особо вкусно не было, но терпимо — да. Вполне терпимо.

— Послушай, я сегодня прилетел из Москвы, — начал я то, ради чего, собственно, мы и встретились.

— Какой ты скучный, Жаров, — поморщилась она и расстегнула верхнюю пуговицу блузки. — Честное слово. Сидишь с девушкой и не можешь придумать ничего лучше, чем говорить о делах. Что с рукой?

Она кивнула на утолщение, которое было отчётливо видно под свитером. Медсестра расстаралась, получив коробку конфет и бинта не пожалела.

— Бандитская пуля.

— О, как.

— Да. Слушай, я предлагаю сейчас закончить ужин и пойти ко мне домой. У меня есть эксклюзивная коллекция редких и чрезвычайно ценных пейзажей.

— Пошляк. А слова-то какие.

— Расцениваю это, как «да». Ну, а пока мы не разделались с судаком, хочу сообщить, что сегодня в аэропорту видел Зубатого.

Она пожала плечами.

— Эка невидаль. Теперь ты его очень часто сможешь видеть. Он ведь в Верхотомске работает.

— Серьёзно? И где же?

— В областной прокуратуре.

— Кем?

— Следователем.

— Интересное кино…

Я расскзал об инциденте, произошедшем утром.

— Дурак, — рассмеялась Ирина. — Юнусов — это зам прокурора области.Человек с крутым нравом. А этот твой дурачок, судя по всему, бравировал московскими связями.

— Но связи-то действительно имеются, наверное. Кто-то же его запихнул в прокуратуру. И отмазал от той заварушки…

— Имеются, вероятно, — согласилась она. — Только вряд ли они ему помогут, если он попадёт в немилость к Юнусову. У того своих связей столько, что он, по большому счёту, может делать всё, что угодно. Даже если он лично, своими руками задушит генсека ничего ему з это не сделают.

— Пойдём ко мне? — предложил я

— Нет, — коротко мотнула она головой.

— Почему?

— Сегодня я некондишн… В другой раз сходим. Я ведь живописью горячо интересуюсь, на самом деле, так что приду как-нибудь.

Она улыбнулась так, что я очень живо представил эту предстоящую экскурсию. И её, Ирину Артуровну представил в своих объятиях. И лицо её представил в тот момент, когда всё жеманное да и просто человеческое исчезает, оставляя место лишь первородному, животному.

Ну, да ладно, нет, так нет. Конец ужина я постарался закруглить, как можно скорее. Представлять можно сколько угодно и что угодно, но пока не дошло до дела все эти фантазии, и пожирание жадным взглядом её воображаемых прелестей выглядели бы нелепо и стрёмно, чего уж там. Тем более, нужно было хорошенько выспаться, поскольку план на ближайшие дни у меня уже был.

В следующую ночь я пошёл на дежурство в детский сад. Ближайшее дело, вписанное в мою летопись, должно было состояться незадолго до ленинского субботника. Поэтому нужно было послать очередной сигнал в органы. Но там была проблема, решение которой было совершенно туманным.

От органов требовалась филигранность и виртуозность. В Краснокузнецке, расположенном у нас в области и почти таком же крупном, как и Верхотомск начинал действоваь бытовой маньяк. Он будет убивать своих знакомых. Придёт в гости с бутылкой. Рзаопьют они с будущей жертвой беленькую и хмель ударит в голову. Захочет будущий злодей большой и чистой любви, вернее, её физического воплощения.

Но в силу враждённого уродства, его попытки к совокуплениям вызовут лишь смех и никакого другого отклика со стороны девушки не будет. То есть они начнут, всё честь по чести. Он девчонку разденет, колготки снимет, но когда она увидит, с каким орудием он вышел на этот бой, разочарованно и совершенно неделикатно рассмеётся. Он рассвирепеет и схватит эти её колготки и ими же задушит бедную простодушную хохотушку.

Всего он успеет совершить четыре подобных убийства и будет изобличён и пойман. Да только жертв это не вернёт. Поэтому, основная трудность заключалась в том, чтобы накрыть этого урода в момент первого злодеяния, превратив его из убийства в покушение на убийство. Глядишь, отсидит и больше уже к этому вопросу не вернётся.

В общем, я очень подробно расписал то, что касалось ближайшего убийства, напечатал на машинке и увёз в Новосиб. Была, как раз, суббота, так что я купил билет на автобус и уехал в Новосибирск. Лучше бы было сгонять в Москву, чтобы отправить письмо из максимально удалённого от себя места, но сопоставить день моего полёта с датой отправки письма было слишком просто. Билеты на самолёт продавались по паспорту. А вот билеты на автобус не требовали идентификации личности.

В Новосиб я смотался, но мне не давало покоя опасение, что первую девушку не удастся спасти, потому что менты нагрянут слишком поздно, не особо веря в мою наводку. Поэтому, единственным решением было поехать туда самому и вмешаться в это дело, если милиция в очередной раз проигнорирует мои предупреждения.

Сказать было легко, а вот сделать не очень. Убийство должно было произойти в частном доме. Проникнуть туда было непросто, но можно было наблюдать за событиями через окно и в подходящий момент разбить стекло ворваться внутрь или выманить короткоствольщика наружу и там уж дать генеральное сражение. Или просто проломить ему голову. Да, план был откровенно слабый и назывался просто — действия по обстоятельствам.

В начале недели нужно было как раз ехать в командировку в Краснокузнецк, и я вызвался сам. Опять-таки на автобусе. Я решил рабочие вопросы и вернулся домой. Правда, не сразу. Перед этим я съездил на место преступления и всё хорошенько осмотрел.

В день икс я ушёл пораньше с работы, сославшись на необходимость посещения врача, вернее, процедурного кабинета. И даже посетил этот самый процедурный кабинет. Но сразу после отправился на автовокзал и, стараясь не привлекать внимания доехал до Краснокузнецка.

В спортивной сумке через плечо у меня лежал тяжёлый кусок трубы, замотанноый в тряпку, и бутылка водки. На всякий случай. Каменюку или кирпич я планировал найти на месте. Маршрут мне был известен, и я отправился к месту событий. На общественном, естественно, транспорте, чтобы оставлять минимум следов.

Подобравшись к дому, я обошёл его с задней стороны и посмотрел через забор. Забор здесь был дощатый и невысокий. Свет в доме горел, так что свидание, судя по всему уже началось. Хронометраж вечера был известен со слов убийцы, поэтому мог не соответствовать действительному. Так что надо было иметь запас времени.

Я аккуратно перелез черз забор. Собаки во дворе не было, это я знал. Стараясь не выходить на свет, я подобрался к дому и осторожно заглянул в небольшое окно. В комнате всё было точно так, как описано. Бутылка, улыбки, грубые ласки и предвкушение чего-то большего. Эх… окно только распологалось далековато. Нужно было обойти дом и подойти к окну с противоположной стороны. Я кивнул, развернулся и…

От неожиданности сердце ухнуло и замолотило, как сумасшедшее. Прямо позади меня стоял человек в капюшоне, надвинутом на лицо.

Не раздумывая, не пытаясь понять, что происходит и кто этот человек, я немедленно размахнулся, но не успел среагировать. Или не заметил в темноте. Или… Бац! В голове раздался щелчок и изображение выключилось, как бабушкин телевизор, вспыхнув неярким белым пятном.

Когда я открыл глаза, было ощущение, что они всё ещё закрыты. Меня окружала полная темнота. Голова раскалывалась, во рту стоял неприятный металлический вкус. Я попытался двинуться. У меня получилось, но движение отозвалось болью в запястьях.

Я лежал на боку в тесном тёмном пространстве. Руки были скованными наручниками. Затянуты они были максимально туго. Поверхность подо мной была жёсткой и неровной. Было холодно. В общем, я не сомневался, что нахожусь в багажнике автомобиля.

Я подтянул кисти рук к себе и, отставив локоть, поднял его вверх. Он упёрся в крышку. Никаких сомнений, это был багажник. Да точно, я нашёл рёбра жёсткости. Так… нужно было сохранять спокойствие. По крайней мере, не в гробу, и то хорошо. Я пошевелил ногами. Они были свободны. Подвигал ногой вперёд и назад, определяя границы этой свободы. Лежал я, судя по всему, лицом к салону.