Сказавшись больной, Алла Сергеевна провела со мной два дня, но потом съехала на наезженные рельсы. Наигравшись, она возвратилась к исполнению служебных обязанностей. И семейных тоже. Дочь нужно было забирать от родителей. Да и мне пора было ехать. Готовиться к новому делу.

— Слушай, Саша, а ты не хочешь ко мне перейти на работу? — спросила она, когда мы прощались.

— Конечно, хочу, — улыбнулся я. — Но мне нужно по распределению отработать.

— Да ерунда, я устрою перевод и всё будет нормально.

— Нет, Аля.

— Почему? Поставим тебя замом в отдел снабжения. Общежитие семейное сразу получишь. Хочешь?

— Хочу, но не пойду.

— Да почему? — недоумённо спросила она.

— Потому что ничего из этого не выйдет. Ты заинтересовалась мной из-за моего странного бреда?

— Про будущее что ли? Да ладно, причём здесь твой бред, ты мне сразу понравился.

— Даже если и так. Быстрые увлечения быстро проходят. Так что лучше я буду приезжать в командировки, чтобы встречи подольше оставались приятными.

— Нет, — нахмурилась она, — я не пойму, тебе не понравилось что ли?

— Ещё как понравилось, я про тебя говорю, не про себя.

— И что ты говоришь про меня?

— А то, что если ты дорвёшься до мёда, через полчаса он так тебе опротивеет, что ты год к нему прикасаться не захочешь. Лучше мы будем наслаждаться изредка и…

— Ладно, не продолжай. Нашёлся здесь мудрец. Целый Монтень. Можешь вообще не приезжать в таком случае.

— Приеду. Обязательно приеду. Когда ты соскучишься, тогда и приеду.

— Ну… посмотрим…

— Посмотрим, — согласился я.

— Помоложе хочешь найти?

— Аля, куда моложе-то?

— И без детей…

— Прекрати.

— Ладно…

Она мне нравилась. Но тут всё было ясно.

Приехав в Москву, я встретился с Кофманом. Он повёз меня в ресторан «Пекин» и где-то в перерыве между пельменями и уткой протянул он мне конверт.

— Держи.

— Это что, письмо от Эллы?

— Ты смотри, — сразу помрачнел он, — не перебарщивай с шуточками. Это не письмо, а деньги за сделку. Вознаграждение.

Ну бляха же муха! Вообще-то я пришёл бороться с преступлениями, а никак не принимать в них участие.

— Не нужно, Яков Михайлович. Я же не для этого, у меня свой интерес, к тому же.

— Ой, да ладно, интерес у него. Деньги — это деньги и ничего больше. Ты, кстати, не планируешь в Москву перебираться?

— Так распределение же…

— Это дело поправимо, было бы желание. Не хочешь у меня поработать?

Прямо ажиотажный спрос на мою кандидатуру. Но сидеть под присмотром у Кофмана мне совсем не улыбалось.

— Так диплом из текстильного вам вряд ли пригодится.

— Да мне дипломы вообще безразличны. Дипломом сыт не будешь и на хлеб его не намажешь. Главное — умение добывать в различных условиях. А то женишься, и жена с твоими копейками по миру пойдёт.

Намёк более, чем прозрачный, конечно.

— Что добывать? Руду?

— Неважно, что. Важно, сколько!

— Ну, я пока жениться не намерен, — успокоил я Кофмана.

— Жизнь иногда и не спрашивает о твоих намерениях, понимаешь?

— Понимаю. — подтвердил я, ощущая смутную тревогу из-за такого разговора.

— Вот и молоток. И, кстати, ты из квартиры бабушкиной выписался, когда уезжал в Верхотомск свой дурацкий?

— Да.

— Зря. Нужно обратно всё это прокрутить. В провинции можно работать и с временной пропиской. А постоянную иметь в столице. Подумай на досуге. Мы все невечные, а пожилые люди особенно.

Вылетев из Москвы вечерним рейсом, я прибыл в свой дурацкий Верхотомск около шести утра. Ночи становились всё теплее, но по-прежнему, выйдя из нагретого самолёта в предутреннюю сырую мглу, пассажиры ёжились и выглядели недовольно.

Всех ещё тепленьких, спускающихся с трапа путешественников сразу трамбовали в «Икарус» и долго держали, не двигаясь с места. В этот раз нас набили плотнее обычного. Я старался беречь плечо, но сельдь в бочке мало что может.

В общем, комфорта было мало. Стало жарко. По ногам шёл холод, а по верхам жар. Да ещё и сзади напирал кто-то. Поворачиваться было не с руки, поэтому я просто бросил через плечо:

— Аккуратнее, пожалуйста.

Но слова эти будто вызвали противоположное действие, и жать стали ещё сильнее. Не выдержав, после третьего замечания, я, всё же исхитрился и повернулся назад, чтобы посмотреть на этого беспокойного соседа.

Наши взгляды встретились. В упор на меня на меня смотрел Зубатый. Смотрел без тени улыбки, зло и недовольно.

— Сразу не убегай, — коротко кивнул он, — когда из автобуса выйдем. Разговор имеется.

Естественно, ни в какие разговоры я вступать не собирался. Багажа у меня не было, поэтому, пройдя через здание аэровокзала, я сразу двинул наружу, собираясь сесть в такси. Только вот Зубатый не отставал. Да и хрен с…

— В машину его, —негромко бросил Зубатый.

Передо мной выросли три человека, а из стоящей рядом буханки, показался ещё один, с интересом глянувший в нашу сторону.

— Давай, не привлекай внимания…

Ситуация, помимо того, что она была явно очень неприятной, казалась ещё и чрезвычайно странной. Как меня выследил Зубатый? От какого момента меня вёл? Где подкарауливал? Что это за эскадрон гусар летучих? Были урки, урок мы устранили. А это кто? Менты? Вот же тварь неугомонная.

— Не получится, — усмехнулся я, пытаясь продемонстрировать равнодушное пренебрежение.

Это, наверное, не так уж убедительно показалось, но какие ещё были варианты?

— Чё ты сказал? — прошипел мне прямо в ухо Зубатый.

— Я сказал, — пожал я плечами, — что, не привлекая внимания, не получится. Вы кто такие вообще, граждане? Зубатого, предположим, я знаю, правда в каком он тут статусе выступает непонятно. А вы кто такие? Новая преступная группировка?

Тактика была небезупречной, мягко говоря, но что было делать? Просто прыгать в машину к этим мордоворотам? Учитывая, что Зубатый мне уже пытался устроить харакири, идея была, по меньшей мере, не слишком умной.

Я сказал, что, не привлекая внимания, точно не выйдет. Но… это была ерунда. И они, и я — мы все понимали, что ещё как выйдет. Их четверо и Зубатый, я один.

Троица передо мной была немного странной. Дяденьки в возрасте, рыхлые, один с пузом… Тем не менее, засунут в буханку, даже пикнуть не успею. Тем более, рука не в порядке. Тем не менее, я прицелился, чтобы херакнуть ближайшего пузана. Дёшево точно не дамся.

— Это кто? — нахмурился дядя, вышедший из машины.

Он оказался охренеть, каким крупным и до ужаса серьёзным. Настоящий богатырь. Такого из аркебузы-то не уложишь, не то что ударом в челюсть.

— Пригляди, — кивнул Зубатый тому, кого я сам приглядел в качестве жертвы первого удара, и подошёл поближе к богатырю.

Он подался вперёд и торопливо стал что-то нашёптывать, время от времени кивая в мою сторону и указывая на меня через плечо.

— Ты не е**нулся? — громко, грубо и неприязненно спросил богатырь у Зубатого, выслушав его речь.

Тот дёрнулся, как от пощёчины и набрав воздух, что-то затараторил, очень тихо, но зло.

— Ага, — кивнул здоровяк. — Ты ещё Юнусову скажи про свои связи в Москве! Он тебя на шишак перед всеми натянет. Чёт ты криво как-то начинаешь, братишка. Давай в машину!

Зубатый попытался предъявить ещё какие-то аргументы, но богатырь только рукой махнул.

— Поехали, я сказал. Шаройко, щенка нахер, сам — в транспортное средство. Если опоздаем, Юнусов всех перетопчет, мля. А ты, Зубатый, скажи спасибо, что за тобой заехали вообще. По местам, я сказал!

Прежде, чем забраться в тачку, Зуб успел бросить на меня взгляд. Волчий, надо сказать, взгляд, злобный. Думаю, это унижение, которое он только что перенёс у меня на глазах, сделало нашу «дружбу» ещё крепче.

Буханка рванула с места, а я некотором недоумении остался стоять и смотреть ей вслед. Мне, конечно, было приятно видеть, как Зубатому по рогам прилетело, но в целом, ничего особо хорошего во всей этой катавасии я не усматривал.