Я раскрыл «Правду» и прочитал передовую статью о всесоюзном совещании работников лёгкой промышленности, открывшемся вчера. Оно должно было продлиться до воскресенья. Между делом я поглядывал в окно.

Письмо следователю я направил два дня назад. По идее оно должно было уже дойти. А могло и не дойти. А завтра этот урод нападёт на молодую женщину. Значит я буду сидеть в пирожковой и ждать, когда приедет милиция и его арестует. А если не арестует, тогда буду действовать по обстоятельствам… Пирожки, кстати, оказались неплохими. Надо было взять четыре.

Время шло, но ничего не происходило. только я сидел на одном месте и наблюдал за улицей. На улице Гороховой ажиотаж, понимаешь…

В заведении становилось оживлённо, появлялись новые посетители. Один из них подошёл ко мне.

— Не занято?

— Нет, — мотнул я головой и глянул на подошедшего.

Глянул и тут же обомлел. И быстро опустил глаза вниз. Это был тот самый головорез, на которого я вёл охоту. Он беспечно уселся напротив меня и тоже посмотрел в окно. Молодой парень, симпатичный, сильный, в театре вот играет… М-да… интересное кино.

Он спокойно сидел за столом и ел пирожок. Прошло минут пять, как вдруг к его дому, к его подъезду подкатила белая «Волга» и жёлтая буханка с синей полосой. Парняга напрягся и не донёс пирожок до рта.

Менты за окном выскочили из машин и побежали к подъезду моего соседа по столу. Он тихонько выругался, положил надкусанный прог в тарелку и встал из-за стола. Не оглядываясь и не глядя на окружающих, он подошёл к выходу и потянул дверную ручку.

Уйдёт, гад. Заляжет на дно. Я тоже поднялся,неторопливо надел плащ, и, никем не замеченным, вышел из пирожковой.

Я вышел на улицу. Парень неторопливо шёл в сторону Фонтанки. Шёл спокойно и уверенно, не слишком быстро, и не слишком медленно. Обычно. Не привлекая к себе внимания. Артист, бляха… Оригинального жанра. Я сделал несколько шагов следом за ним и остановился.

У него же была сумка… Точно, я боковым зрением видел, как он поставил её под стол, прежде чем опуститься на стул. Я подозрений у него не вызвал, читал «Науку и жизнь»… Он опустил сумку и сел за мой столик, чтобы видеть, что происходит рядом с его домом. Конспиратор хренов.

Я тут же вернулся в пирожковую и сразу заметил сумку с надписью «СССР». Натянул на руку перчатку и схватил сумку за ручки, а после этого снова вышел на улицу. Отойдя от дома, где стояли милицейские машины, на довольно далёкое расстояние, артист прибавил ходу. Я тоже пошёл быстрее. Потерять его из виду было бы очень нехорошо. Надо было выяснить, где у него логово.

Вроде, в материалах дела ничего ни о какой базе сказано не было, но это не значит, что её не могло быть на самом деле. Сумку бросил. Значит, тут улики, сто процентов. В деле указано, что по результатам обыска было найдено и орудие убийства, и украденные предметы. Только пистолета ТТ не было. Но в той реальности обыск проходил не сегодня, а после ещё нескольких убийств.

В общем, сумку оставлять было нельзя и нужно было сдать органам вместе с её хозяином. Он, как раз, в этот момент обернулся. Я успел отвести взгляд и сделаться незаметным, как хамелеон. Расстояние между нами оставалось изрядным, а, кроме меня, по улице шли и другие пешеходы. Так что разглядеть меня, бросив беглый взгляд, было невозможно.

Он никак не проявил нервозность или обеспокоенность и пошёл дальше, как шёл и до этого. Перебежал через мост и ещё ускорившись помчался вперёд. Я, естественно, прибавил и немного сократил расстояние. Блин. Придётся его вырубить и вызвать милицию. Лучше бы где-то во дворе. Значит, надо обогнать, выбрать подходящий проулок и…

Ёлки! Он сам, не дожидаясь моей помощи нырнул в подворотню! Бляха-муха! Только не выпустить из виду! Я уже не шёл, а бежал. Твою же мать! Вот сюда! Я заскочил во двор и оказался в узком и длинном мешке. Маньячелы здесь не было, да и скрыться было совершенно некуда. Если только там подальше были ещё закоулки, невидимые отсюда.

Я рванул обратно, выскочил на улицу, распугивая прохожих. Покрутил головой, кинулся дальше, к следующему двору. Да, наверное, сюда! Снова влетел в каменный мешок, на этот раз похожий на лабиринт. Ломанулся вперёд, налево, в арку, в другой двор или тот же, хрен его разберёт…

Забежал за деревянную покосившуюся постройку, влетел в лужу, перепрыгнул, понёсся дальше к новой арке, соединяющей дворы. Эпическая сила! Похоже, снова я залетел не туда. Злость поднималась густой пеной, шаги гулко отражались от стен этих каменных колодцев, населённых безмолвными тенями. Я пролетел через долгий тёмный проезд, резко повернул за замшелую кирпичную будку и…

Нет, не перепутал, залетел туда, куда надо… Прямо передо мной стоял артист и держал меня на мушке. В его руке грозно чернел «Тульский Токарев». Сам разбойник стоял, спрятавшись в нише кирпичного строения и его не было видно ни из окон дома, ни из проезда.

— Вы там это… — переводя дыхания сказал я и поднял руку с его сумкой. — В пирожковой забыли…

— Ты кто такой? — нахмурился он.

— Семён…

— Какой ещё Семён?

— Из БДТ… — влепил я первое, что пришло в голову.

Чувак бредил театром, вот я и подкинул ему отвлекающую инфу. Воспользовавшись его секундным замешательством, я, не давая опомниться, двинул сумкой ему по руке с пистолетом, и тут же раздался оглушительный выстрел, тысячекратно повторённый стенами домов.

— Сука! — заревел он, отбивая сумку. — Фараон!

Она выпала, но я тут же нанёс ему короткий удар правой по уху и резко отступил. Артист влетел вглубь простенка, ударился головой и снова нажал на спуск. Мудак! Сука! Левое плечо обожгло, и он моментально получил носком ботинка по запястью.

А потом, не чувствуя боли в плече и не будучи способным противостоять обуявшему меня гневу, я несколько раз въехал ему по жбану. Он обмяк, осел, вжал голову, прикрываясь руками. Рожа была разбита, из носа и изо рта струилась кровушка.

Я посмотрел на выпавший из сумки парик и откатившийся тюбик помады.

— Пи-дор… — захлёбываясь кровью, прохрипел он.

— Да, судя по реквизиту, эта роль будет твоей ещё долго, — усмехнулся я. — Первое травести-шоу на зоне. Знаменитостью станешь. Ещё и выходить не захочешь.

В том будущем, которое было мне известно, ему впаяли вышку, но это после нескольких эпизодов, включая зверства и убийства. Вполне возможно, сейчас ему удастся отделаться пятнашкой. Он захрипел, выплюнул большой кровавый сгусток и в этот момент я услышал звук мотора, а потом несколько раз вскрикнула сирена.

Японский городовой! Я рванул вглубь двора, вернее, колодца, но там проездов и проходов уже не было. Блин! Заманил меня артист хренов. Я, конечно, выпутаюсь, мне предъявить было нечего, хотя кое-какие вопросики, разумеется, остались бы незакрытыми. Но проблема была в том, что мне не стоило светиться в связи с делами из списка. Категорически не стоило…

Поэтому, заметив, пожарную лестницу, я подбежал к ней и, подпрыгнув, настолько высоко, насколько было возможно, схватился за металлическую перекладину. Руку резануло болью. Зарычав, я подтянулся, перенёс здоровую руку и ухватился за следующую перекладину, потом снова, и снова.

— Немедленно вниз! Стрелять буду!

Какое там стрелять, а предупредительный? В голове стучали молоты, пульс взмывал к небесам, адреналин, носился по венам. Скорее, скорее, скорее! Теперь-то уж точно попадать в лапы ментам не стоило.

Внизу хлопали двери, орали люди, визжала серена. Ад! А я удалялся от него с каждой секундой дальше и дальше. Ноги ступили на перекладину и теперь меня было не остановить. Кто самый бравый пожарный на этой лестнице? Кто самый довольный Карлсон на этой крыше?

Крашеные металлические листы грохотали под тяжестью моих шагов. Я бежал по кровле, прогибающейся и стонущей от моего бега. Остановился на мгновенье, покрутил головой. Кругом простирались крыши, крыши, крыши… Антенны, печные трубы, провода… Кое-где виднелись башни и купола церквей.