– Мудрее, – с сарказмом протянул капитан. – Прогрессировать может только глупость и жадность. Пробившийся к власти человек с низов быстро забывает о своих невзгодах и ещё быстрее о проблемах других. Я допускаю, что могут быть исключения, но это один на миллион. Так что если твой совет и становится мудрее, то это, скорее всего, могут быть только роботы. И не надо им приписывать человеческие черты. Ты сам подумай. Мудрость это всего лишь некий багаж опыта позволяющий сделать наиболее оптимальный выбор. Став правителем, человек перестаёт приобретать его, поскольку отрывается от жизни и начинает всецело полагаться на советников, которые ловко манипулируют им. Я где-то читал, что некоторые цари время от времени жили в «шкуре» бедняков, чтобы понять чаяния народа. Вот тут я согласен. Получая новый опыт, они становились мудрее. А других вариантов просто нет.

– Важна глобальная политика общества, а не конкретный человек, – не согласился Тукан. – У них всё есть. Даже бессмертие. Чего им ещё надо? Самое время подумать о народе.

Капитан невольно усмехнулся, понимая всю абсурдность своих мыслей, но всё же сказал:

– Ещё больше. И того и другого. Это своего рода болезнь и бессмертием её не вылечишь.

– По-твоему, все правители глупы? – раздражённо бросил Тукан.

– Глупость – понятие относительное, поскольку определяется количеством жизненного опыта, – нравоучительно заметил капитан. – Чем меньше этого опыта, тем больше человек совершает глупостей. В случае с правителями её вообще можно оценить только с точки зрения мировой истории. Конечным этапом правления, так сказать. И не всегда это можно назвать глупостью, хотя на самом деле она таковой и является. Достижение конкретной цели может быть достигнуто разными способами и здесь всё определяется нравственными устоями конкретного индивидуума. Кто-то шагает по трупам своих соплеменников, чтобы достичь своей конечной цели, а кто-то выбирает более рациональный путь. Но в конечном итоге все они стремятся остаться в памяти народной навсегда. Одного бессмертия им недостаточно. Нужна ещё и бессмертная слава о них. Но это тоже палка о двух концах. Любое самодержавие может быть повержено, – улыбнулся капитан. – И память о нём будет стёрта. Поэтому этот цикл становления бесконечный. Но лучше оставим эту тему, – предложил он. – Королями нам не быть и лучше думать о своих проблемах.

– Давай оставим, – согласился Тукан. – Хотя я бы, конечно, поспорил. Некоторые правители всё-таки думают о своём народе и вряд ли думают о бессмертии своих деяний.

– Это делается неосознанно. Как инстинкт продолжения рода. Мало кто задумывается, зачем он вообще это делает. Так надо и всё.

– Ты конечно, знал, зачем ты это сделал, – съязвил Тукан.

– Вовсе нет, – простодушно признался капитан. – Я поступил так же как и все. Понимание приходит гораздо позже. И то не совсем. Вот сейчас, когда я так далеко от родных, я начинаю понимать насколько они мне по-настоящему дороги. Будь я рядом с ними, этого понимания бы не произошло. Да, я любил их. Переживал. Но не так, как это происходит сейчас. Можно сказать, с удвоенной силой, – улыбнулся он. – Даже больше. Порой выть хочется от тоски. А ведь дома я мог месяцами их не видеть. И ничего!

– Просто ты знал, что всегда можешь увидеть их, – улыбнулся Тукан. – Вот и не переживал.

– Но это всё равно не определяет стремление к продолжению рода, – продолжил свою мысль капитан. – Мы же не рожаем детей, чтобы просто любить их. Нам нужно нечто большее. И в общем-то, следуем корыстным интересам. Чтобы на старость лет было кому кусок хлеба подать.

– Да, – вздохнул Тукан. – Я бы тоже хотел, чтобы это был близкий мне человек. Но уже не судьба видно. Слишком они далеки от меня. За них теперь будут роботы подавать, – горько улыбнулся он.

– Это не завит от расстояния, – посочувствовал ему капитан. – Любая попытка творить добро требует от человека некого самопожертвования своих интересов. А на это способны немногие. Гораздо проще творить добро за счёт чужих людей. Но поскольку у них и у нас такой возможности нет, то тепло нам будут дарить роботы. И кстати, – улыбнулся он. – Оставь тукайю себе. Мне всё равно её некогда пробовать. А тебе поможет отвлечься от грустных мыслей.

Капитан уходил от Тукана с чувством лёгкой досады и разочарования. Он надеялся, разговор будет более продуктивным. Всё что он узнал, конечно, тоже было немаловажным, но и без этих знаний он вполне бы обошёлся. Тем более, что эти знания ни на йоту не приблизили его конечной цели. Как забраться в контейнер, да ещё с двухнедельным запасом провизии – вот главная его задача, которой он отдавался бессонными ночами. Пока, ни одного лучика надежды в этой беспросветной мгле загадок и тайн, не блеснуло. И неизвестно, блеснёт ли вообще. Терзаемый досадой, он направился в ближайший бар, чтобы хоть как-то сгладить горечь разочарований и обалдело застыл на входе, увидев за одним из столиков Тимура. Это был словно дар, посланный богами.

Кто-то невежливо подтолкнул капитана сзади и ему пришлось посторониться, чтобы пропустить входящих.

Тимур приветливо махнул рукой, приглашая его за столик и капитан, сообразив, что вначале следует взять выпивку, поплёлся к стойке бара, лихорадочно соображая, что следует сделать, чтобы выжать из этой встречи максимальную пользу.

– Привет, – присаживаясь, поздоровался капитан. – Какими судьбами?

Капитан подальше отодвинул от себя стопку, хотя от волнения пересохло в горле и безмятежно откинулся на стуле, словно эта встреча для него ничего не значила.

Тимур приветственно кивнул, но ответил не сразу.

– Я тут в отпуске, – наконец сказал он. – Решил проведать старого друга. Ты получил моё послание?

– Да, – кивнул капитан. – Спасибо. Только это вряд ли осуществимо, – не преминул заметить он.

– Это конечно, очень сложная задача, – согласился Тимур. – Не думал, – съёрничал он, – что ты так быстро сдашься.

– Я не сдался, – возразил капитан. – Просто я не вижу выхода в этой ситуации. Нужен другой план.

– Другой возможности здесь нет, – отрешённо заметил Тимур, давая понять, что всё остаётся в силе. – Хорошо, – неожиданно предложил он. – Я помогу тебе. Но за это, ты должен будешь сделать кое-что для меня.

– И что, например? – усмехнулся капитан, не понимая, что он вообще может сделать на этой планете. – Взорвать подъёмник?

– Это намного серьёзней, чем ты думаешь, – поморщился от глупой иронии Тимур. – И на кону будут миллионы жизней.

– Ты не боишься, что нас могут подслушать? – удивился капитан беспечности Тимура. Говорить такое открытым текстом он бы побоялся.

– Успокойся. Пунерианцам нет дела до наших заговоров и дел. Если вспыхнет восстание, то они просто уничтожат всех и заселят планету другим видом. Без вариантов. Возиться с тобой или искать виновных никто не будет. Хочешь посмотреть, как это будет? Валяй. Убей одного пунерианца и через три часа на этой планете не останется ни одного клирийца. Живого клирийца, – жестко уточнил Тимур.

– Ну я вообще-то землянин, – усмехнувшись уточнил капитан. – Кроме меня, здесь никого больше нет.

– Это неважно, – сердито отметил Тимур. – Если здесь нет твоих соплеменников, то в расход пойдут те, с кем ты общался. Не пощадят даже твою билетёршу, – зло завершил он.

– Что ты от меня хочешь? – начиная сердиться, перешёл к делу капитан.

Выяснять он ничего не собирался. Раз Тимур считает, что они в безопасности. То пусть так и будет.

Лицо Тимура подобрело и посмотрев по сторонам, он продолжил.

– Нам удалось установить, что ты встречался с нимерийцами, – окинув капитана завистливым взглядом, продолжил Тимур. – И даже, как мы считаем, помогли тебе бежать из плена. Это много стоит. Мне нужно передать послание твоим друзьям. Твоей задачей будет встретиться с этим Усгулом и передать ему наше послание. Со своей стороны, мы сделаем всё возможное, чтобы эта встреча состоялась. Никакого геройства от тебя не требуется. Просто передашь ему послание и скажешь пару слов.