Я снова махнул Стрижову и изобразил, как мы с ним совокупляемся. А потом не выдержал и захохотал.

— Громов, разорви тебя Перун! — узнал мой дивный смех Румянцев и вскочил с койки.

— Ну у вас и рожи были, — сквозь хохот выдавил я, сняв с себя иллюзию.

— Слава всем богам! — с облегчением выдохнул Стрижов и буквально рухнул на табуретку, громыхнув костлявым задом.

— Отвратительный розыгрыш, — процедил Толстой, пронзив меня гневным взглядом.

— Ты просто ещё не дорос до такого юмора. Через пару лет будешь вспоминать этот момент и гоготать до небес, — с улыбкой проговорил я и вошёл в комнату.

— А я всё-таки, пожалуй, схожу в туалет, — проронил Стрижов и пулей выскочил в коридор, оставив меня наедине с двумя хмурыми здоровяками.

Благо они недолго обижались на меня, чему немало поспособствовали выложенные мной новости.

Кадеты искренне пожелали Анне здоровья, а мне — выжить в Пустоши. И они до самого отбоя закидывали меня всякими советами, касающимися Пустоши.

Я поблагодарил их, вышел из комнаты и принялся тишком пробуждать «яйцо». Искупал его под краном, пожёг зажигалкой и закопал в горшок с фикусом. Даже капнул на него кровью из пальца. Но ничего не помогло. Поэтому я лёг спать с разочарованной миной на лице. Но хорошо хоть ночь прошла спокойно. Здоровяки решили дать мне выходной и не храпели.

А уже после завтрака я отправился в арсенал. Там мне выдали саблю в ножнах, пневматический пистолет, патроны к нему и газовые баллончики. А также всучили серо-бурый камуфляжный костюм, очки на резинке, шейный платок и поясную сумку.

Ещё хотели дать кожаные доспехи, но от них я отказался, сославшись на то, что излишний вес мешает нормальной работе «телепортации». Никто настаивать не стал, так что я покинул арсенал без доспехов и направился к пикапу, ждущему меня возле ворот академии.

И каково же было моё удивление, когда я в кузове пикапа увидел Ратникова и баронессу Огневу. Больше, что ли, некого было послать⁈ Хотя это логично. Они же мощные маги. Наверное, и парочка сидящих рядом с ними смертных тоже не пальцем деланная.

— Громов? — бросил мне побитый жизнью мужчина в плотных кожаных штанах, кольчуге и металлическом нагруднике.

Он восседал около неизвестного мне кадета, явно происходящего из «элиты». Об этом буквально кричала его лошадиная рожа с презрительно щурящимися высокомерными глазами. Лучи утреннего солнца отражались от его полного доспеха, похожего на рыцарский, а из-за пояса торчал топор с камнем-артефактом. На лице же при виде меня появилась кислая мина, словно я уже успел обоссать его любимые тапки.

— Да, Громов. Доброе утро всем, — улыбнулся я, забрался в кузов и плюхнулся на лавку рядом с Огневой, облачённой в кожаные доспехи с клёпками. Такие же красовались на Ратникове. — Баронесса, вы рады, что я еду с вами?

— Не очень, — буркнула она, облив меня холодным взглядом.

— Ратников, ну хоть ты-то рад? Мы же с тобой братья по крови… по твоей крови.

Тот мрачно смолчал, непроизвольно тронув языком дырку между зубами.

— Капитан Иван Петрович Морозов, — сурово сказал мужчина, положив руку на пулемёт, установленный в центре кузова. — Почему на вас нет доспехов, Громов?

— Люблю путешествовать налегке.

— Ваше право, — бросил тот и посмотрел на всех нас. — Давайте договоримся сразу, кадеты. Я вам не мамка, чтобы разруливать ваши споры и ссоры, поэтому потрудитесь засунуть свои эмоции подальше и молча выполнять мои приказы. Ректор обещал мне четырёх магов, вот и будьте ими. И в первую очередь это касается вас, Громов. Насколько мне известно, вы уже успели поцапаться с двумя из трёх кадетов, сидящих рядом с вами.

— Ну что сказать… у меня талант заводить друзей.

— Вы, вероятно, не знаете значения слова талант, — саркастически усмехнулся «рыцарь», явно сразу же невзлюбив меня.

— А вы, собственно, кто? Специалист по талантам? — спросил я и непроизвольно качнулся, из-за того что пикап тронулся с места и выехал за ворота.

— Граф Иннокентий Владленович Горский, кадет первого курса, «элита». Маг с четырьмя атрибутами, староста группы, ещё до академии пять раз ходил в Пустошь в одиночку, — гордо сказал паренёк, вздёрнув подбородок.

— Отставить ненужные разговорчики. Слушайте сюда, кадеты, — процедил Морозов и достал из рюкзака несколько карт. Раздал их нам и сказал: — Изучите местность вокруг форта Заступник. Вчера ночью из него исчезли все стражи. Все тридцать шесть человек. И никаких следов… ни крови, ни разрушений. Люди просто испарились, как пороховой дым на ветру.

— Занятно, — протянул я, найдя на карте нужный форт.

Он находился чуть ли не дальше всех от Стены, а после него шла изученная часть Пустоши. В центре же карты вызывающе белела довольно большая территория, куда не ступала нога человека. Нет, может, и ступала, но обратно не возвращалась, чтобы рассказать смертным, что там находится.

— Есть какие-то предположения? — спросил Ратников, хмуря брови.

— Никаких, — пожал плечами капитан, почесав крепкими ногтями загорелую кожу. — Раньше ничего такого не было.

— Я выясню, что там произошло, — мужественно заявил Кеша, начав потихоньку бесить меня.

И чем дальше мы отъезжали от академии, тем больше он выводил меня из себя своим подчёркнуто высокомерным поведением, будто все вокруг были дерьмом, а он — красавчиком на белом коне с золотыми зубами и серебряными подковами.

Все разговоры графенок сводил к тому, что всех победит, защитит, покорит и нагнёт. Даже капитан начал поглядывать на него косо. Ратников же просто молчал, а вот баронесса бросала откровенно насмешливые взгляды. Но Кеша упорно игнорировал их.

— Пустошь, — с апломбом сказал графенок, когда пикап выскочил за Стену.

— А я и не догадался, — насмешливо проронил я, глядя на царство холмов, растрескавшейся бурой почвы и ломкой травы.

Небо оказалось перманентно затянуто красноватой дымкой, а витающая в воздухе пыль царапала горло почище наждачной бумаги. Поэтому все надели очки и натянули шейные платки.

— Вполне могли и не догадаться, — презрительно бросил Горский. — У вас вид, знаете ли, не особо интеллектуальный, как у вчерашнего простолюдина. Уж простите меня за мои слова, но, кажется, так и есть. Сколько лет вашему роду? Двести? А моему уже больше пятисот.

— И вы все эти пятьсот лет думаете, что ещё есть рыцари, потому и носите доспехи? Открою вам тайну, они уже вымерли.

Аристократ хотел было что-то гневно ответить мне. Но тут капитан махнул рукой и завертел головой, исследуя напряжённым взглядом небо.

— Какие-то проблемы? — всё же распахнул рот Кеша, но сказал совсем не то, что хотел.

— В этой местности в последнее время часто объявляются горгульи. Они прячутся в облаках, а затем внезапно атакуют. И пусть по справочнику у них всего третий уровень, но этих тварей всегда много, — проговорил Морозов и на всякий случай встал за пулемёт. — Авось пронесёт.

— Ерунда. Я их без проблем одолею, — холодно сказал Иннохрентий и презрительно глянул на меня, словно я, по его мнению, обоссусь, увидев горгулий.

У меня сразу же возникло обоснованное желание ударить ногой прямо в его задранный пятак, чтобы он перевалился через борт кузова и грохнулся на землю со звоном тысячи сковородок. Но я же потомок Локи, посему включил язык.

— Может, поспорим, кто из нас забьёт больше горгулий, если они появятся? — лениво поинтересовался я.

— Легко.

— Что поставите?

— Хм, — задумался тот, а потом ликующе оскалился. — Проигравший будет прислуживать победителю весь сегодняшний день. Понимаю, что для вас это привычно, Громов, но я добрый, поэтому и выбрал такую ставку.

— Принимаю. И я тоже добрый, так что дам вам фору. Чувствую, боец вы аховый, из-за этого и нацепили броню.

— Да как ты смеешь⁈ — вспыхнул Горский. Видимо, я попал в его болевую точку.

— Мы уже на ты? Внезапно, Кеша.

— Я для тебя Иннокентий! И не просто Иннокентий, а Иннокентий Владленович!