Первую большую остановку мы сделали в Кёнигсберге. Я собирался показать Тане город, а заодно посетить Серебряную библиотеку.

За день мы осмотрели немногочисленные достопримечательности. Кафедральный собор, кёнигсбергский замок и два памятника Фридрихам: просто Первому и Вильгельму Первому. Финалом нашей экскурсии стал «Кровавый суд» — винная ресторация в подвале северного крыла замка. Названия залов там были соответствующие: «Испанская игла», «Тюрьма», «Камера стыда», «Дыба еретика». В общем, очень атмосферное место с неплохой выпивкой и отличными поварами.

— Константин Платонович, почему вы раньше мне не показали это место? — спросил Киж, влюблённым взглядом осматривая кирпичные своды и огромные бочки у стен. — Я просто обязан попробовать всё, что у них есть!

— Дмитрий Иванович, будь добр, держи себя в руках. Если ты лопнешь от жадности, я не буду тебя собирать по кускам.

Киж фыркнул и алчными глазами уставился на официанта в кожаном фартуке, тащившего наш заказ. К счастью, он внял голосу разума и не стал требовать, чтобы мы оставили его в «Кровавом суде». Но по выражению лица было понятно — кое-кто вернётся сюда этой же ночью и не выйдет до самого рассвета.

На следующий день мы отправились в Альбертину, Кёнигсбергский университет. Серебряная библиотека манила своими сокровищами, особенно знаменитым двадцатитомником. Я планировал воспользоваться своим высоким статусом светлейшего князя, надавить на ректора и заказать копию этого труда. Моим «деланным инженерам» такой справочник будет весьма кстати — я ведь не ходячая энциклопедия и не могу помнить всех нюансов по сопряжению Знаков в связках и редких фигур.

Вот только попасть в библиотеку не удалось. У входа в университет толпились взволнованные студенты. С загадочными лицами они перешёптывались друг с другом, бросая взгляды на запертые двери.

— Дмитрий Иванович, фляга у тебя с собой? Полная? Сходи-ка вон к тем сударям-студентам и угости их, — я указал на группу старшекурсников, стоящих отдельно. — И спроси, из-за чего шум и почему закрыта Альбертина.

Киж вздохнул, потряс флягу над ухом и решительным шагом двинулся к студентам. Вернулся он через четверть часа с неприятными новостями.

— По секрету, — ухмыльнулся он, — мне сообщили, что ограблена ваша Серебряная библиотека, Константин Платонович. Ночью унесли тот самый двадцатитомник.

— Кто сообщил?

— Вон тот низенький цверг. Он рано утром пришёл к открытию, а там их главный бегает и рвёт на себе волосы. Стражи целая толпа, ректор слюной брызжет и руками машет, крики, шум. Сам, говорит, видел разбитые витрины, где хранились книги. Потом ректор приказал всех вывести и никого в университет не пускать.

У меня аж скулы свело от такой новости. Ёшки-матрёшки, обидно-то как! Только появилась возможность получить этот уникальный труд, как его увели буквально из-под носа. Сволочи!

— Витрины были защищены сильной магией, — вдруг заявила Диего, — скорее всего, их разбили с помощью Таланта.

— Откуда ты знаешь? — я обернулся к испанке.

Она пожала плечами.

— Когда проезжала здесь, тоже присматривалась к этим книгам. Библиотекари в Ватикане заплатили бы за них хорошие деньги.

— Талант… — пробормотала Таня и тронула меня за плечо. — Костя, если там применяли Талант, можно попробовать найти его по следам.

— Ты это умеешь? — я удивлённо посмотрел на неё.

— Ну, не то чтобы умею, — смутилась она, — но когда Ксюшка шалила с магией, я видела её эфирные следы.

Диего недоверчиво покачала головой, но промолчала.

— Хорошо, давай попробуем этот вариант.

Я решительно направился вокруг здания университета.

Вход для профессоров нашёлся практически сразу. Сторож попытался нас остановить, но Киж так рявкнул на него, что тот не посмел возражать. И даже проводил нас в Серебряную библиотеку, чтобы мы не плутали по запутанным коридорам.

Возле разбитых витрин не было ни единой души. Ни библиотекарей, ни ректора, ни стражи. Только из-за полок с книгами с испугом мелькнуло лицо молодого цверга и тут же исчезло.

— Дмитрий Иванович, — я указал в ту сторону, — приведи сюда свидетеля.

Пока Киж искал его в лабиринте стеллажей, Таня подошла к разбитым стёклам и опустилась на колени. Провела руками над осколками и принялась медленно оглядываться, пытаясь рассмотреть что-то невидимое. Увы, моё магическое зрение никаких следов увидеть не позволяло.

— Константин Платонович, — Киж подвёл ко мне молоденького напуганного цверга, — это младший библиотекарь Клаус.

Под моим взглядом тот съёжился и безвольно опустил руки.

— Где главный библиотекарь и ректор?

— Ушли, — шмыгнул носом Клаус, — поговорили и ушли четверть часа назад.

— О чём они говорили?

— Я не слышал…

Киж тряхнул цверга за шкирку, и к тому мгновенно вернулись и слух, и память.

— Они решили закрыть библиотеку, объявив, что ночью случился пожар. Чтобы новость о пропаже книг не дошла до властей.

— Ещё что-то говорили?

— Ректор сказал, что пожар может произойти по-настоящему, если они не найдут книги.

— Костя!

Я обернулся на голос Тани. Она, улыбаясь, махала мне рукой:

— Есть! Я нашла след!

— Видишь?

Я прищурился, пытаясь разглядеть магическим зрением изменения эфира. Таня нетерпеливо фыркнула и указала пальцем.

— Вот они, ну! Как будто масло разбрызгалось.

С большим трудом, на грани восприятия мне удалось увидеть блёклые эфирные структуры. Да, действительно, очень похоже на брызги, будто неаккуратная хозяйка что-то жарила на сковородке и заляпала всё кругом. Кстати, очень удачное сравнение: когда Талант создаёт заклинание, часть силы тратится впустую, распыляясь вокруг. Чем опытней маг, тем меньше у него бесполезных потерь. Судя по следам, витрины бил какой-то недоучка, расплескавший половину эфира.

— Смотри, он расколотил стекло, постоял немного и пошёл вон туда.

Таня, как гончая, взявшая след, двинулась по следам вандала. Увы, но я ничего разглядеть уже не мог и доверился ей.

— За мной, — я махнул рукой мертвецам, — не отставать.

Мы пересекли библиотеку и через небольшую дверку выбрались в боковой коридор. Поворот, ещё поворот, лестница вниз, галерея со стрельчатыми окнами, переход с гулким полукруглым сводом, и мы оказались на улице возле входа в университет для уборщиков, сторожей и прочей прислуги. Похоже, воры отлично ориентировались в здании или их провёл кто-то из своих.

Почти минуту Таня стояла молча, внимательно оглядываясь и морща нос.

— Туда, — кивнула она на переулок справа, — точно туда.

Далеко идти не пришлось. Следы привели нас к небольшой гостинице с почерневшей деревянной вывеской «Папаша Клаус».

— Маг вошёл сюда, но отметки очень слабые. Дальше я, наверное, не смогу ничего найти.

— Не страшно, так их отыщем.

Я закрыл глаза и подхватил эфирную нить, выпущенную Анубисом. «Ловчая сеть» сплелась легко и через минуту накрыла собой небольшую гостиницу. Да уж, совсем не боярские хоромы — в щелях гнездились тараканы, полы были липкие от грязи, а на кухне пованивало тухлым мясом. Нет, не то, слишком мелкий масштаб взял. Ну-ка, что у нас на втором этаже, где сдаются комнаты?

Так-так, постояльцев всего трое. Какой-то купчишка, цверг-приказчик, не проспавшийся с вечера, и небогатая семейная пара, судя по всему, приехавшая из Пруссии. Нет, это не воры, могу гарантировать. А что у нас в пустых номерах?

Пришлось повозиться, прежде чем я обнаружил улики. В одной из комнат кто-то жил ещё вчера. Горничная, если она была в этом клоповнике, ещё не убиралась там, так что моей добычей стала обгорелая бумажка с грубым планом университета и мелкие осколки стекла на полу. Доказательства косвенные, но я и не собирался устраивать официальное расследование.

— Константин Платонович, может, я схожу и попробую разузнать у хозяина?