— Кха…

Гагарина опустила голову и с удивлением посмотрела на острый кончик палаша, вышедший из её груди.

— Как больно. Крови совсем нет. — Она на секунду зажмурилась и безумное выражение сползло с её лица. — Я не хотела…

Киж, ставший видимым за её спиной, вытащил палаш, и «старуха» упала на пол. Со звоном разбилась трубочка на её руке, а в алхимическом агрегате прекратилось всякое движение. Даже коричневая жижа перестала булькать и мгновенно застыла. Княжна Гагарина была мертва.

Сумарокова приводить в чувство не потребовалось. Он даже встал самостоятельно, отказавшись от помощи.

— Не нужно, Константин Платонович, я не настолько немощный. Лучше посмотрите, как там наш друг Григорий Григорьевич.

Орлов, судя по всему, получил небольшое сотрясение. Хоть в себя он и пришёл, но попытки встать на ноги вызывали у него головокружение, и я усадил его возле стены.

— Не двигайтесь, Григорий Григорьевич, — Сумароков сунул ему в руку небольшой бутылёк. — Пейте не спеша, маленькими глотками.

— Василий Петрович, у вас на все случаи жизни настои в кармане?

— В моём возрасте, Константин Платонович, — он усмехнулся, — приходится носить с собой целую аптеку. Здоровье уже не то, врачи только деньги вытрясти хотят, вот я и начал лечить себя сам. И, знаете, последний год неплохо себя чувствую.

Пока Орлов отпаивался чудо-настоем, мы с Сумароковым занялись осмотром алхимического агрегата.

— Мне кажется, он уже не действует. — Сумароков чуть ли не обнюхивал стеклянные трубки, разглядывал их через лупу и стучал ногтем по колбам. — Но вот эту гадость, — он указал на застывшую бурую жижу, — здесь оставлять нельзя.

Я несколько минут разглядывал шар со всех сторон и вынес вердикт:

— Согласен, очень опасная штука. Сжигать её тоже нельзя — дым может разносить всякую дрянь, а нам новая эпидемия ни к чему.

— Как думаете, а если захоронить? — Сумароков прищурился. — Скажем, где-нибудь далеко в Сибири, по всем правилам, чтобы грунтовые воды не размыли.

— Теоретически, да. Лет за сто она разложится и перестанет быть опасной.

— Всегда хотел устроить захоронение! — Сумароков расплылся в улыбке. — Я столько их раскопал за свою жизнь, что могу считать себя мастером по их устройству. Замечательно! Тогда я беру её на себя — сейчас пошлю за свинцовым сундучком, погружу туда и завтра же отправлюсь в путь.

— Константин Платонович, — позвал меня Киж, — вы должны на это взглянуть.

Он стоял над саркофагом, про который мы с Сумароковым забыли во время осмотра. Лицо у Кижа было крайне удивлённое, и он задумчиво чесал в затылке.

— Ну, что там? Какой-то покойник?

Я заглянул в саркофаг и увидел там мумию. Самую натуральную, обвитую ветхими бинтами, с проглядывающей между ними жёлтой кожей. И ладно бы она просто там лежала, но мумия слабо шевелила руками, сучила ногами и будто бы пыталась что-то сказать. Но выходили у неё только скрипы и тихое щёлканье зубами.

— Это ещё что за дрянь?

В магическом же зрении древняя мумия выглядела ни на что не похоже. Вроде как поднятый мертвец, но ни капли не напоминающий заложного покойника. Какая-нибудь древняя магия? И где только Гагарина нашла её и как догадалась приспособить для создания чумы?

— Отойди, Дмитрий Иванович, её надо уничтожить.

— Она, — Киж замялся, — то есть он, просит не убивать его.

В этот момент в затылок мне дохнуло ледяным холодом, и я почувствовал присутствие Хозяйки. Она заглянула мне через плечо и стала пристально разглядывать древнего мертвеца. Под её взглядом мумия затихла и перестала скрипеть зубами. Мне показалось, что Хозяйка смотрит на неё со смесью брезгливости и жалости одновременно.

— «Очень-очень старая душа, — услышал я в голове голос Хозяйки. — Она поклонялась странным богам и сделала с собой такое, что я не могу увести её через туман».

— «Уничтожить её?» — переспросил я мысленно.

— «Нет. — Хозяйка сделала паузу, раздумывая. — Нельзя, это будет неправильно. Её нужно вернуть туда, откуда её привезли, и положить в правильное место. Там она сможет упокоиться и не будет вредить живым».

Я улыбнулся, представив, как кто-то разыскивает пирамиду, откуда украли эту мумию. Там ведь не постучишь и не спросишь: у вас мумия не пропадала? А вот она! Забирайте, пожалуйста.

В голове раздался смешок Хозяйки, подслушавшей мои мысли.

— «Хорошо, что у тебя есть план, как найти её место. Я как раз собиралась поручить тебе это сделать. И чем быстрее ты справишься, тем меньше проблем у тебя будет».

Пока я «беседовал» с Хозяйкой, в саркофаг сунул любопытный нос Сумароков. И тут же попытался отжать мумию «для изучения и опытов».

— Простите, Василий Петрович, но вынужден отказать. Это дела мёртвых, и живым не следует в них вмешиваться.

— Да вы что, Константин Платонович? Это же уникальный экземпляр бальзамирования и древнего захоронения! Я не могу позволить, чтобы вы просто уничтожили его. Но если вы настаиваете, то мы можем договориться. Скажем, вы дадите его мне на недельку-другую, а я потом его вам верну. И делайте что хотите!

Взглядом я дал знак Кижу. Он тут же принёс крышку и закрыл саркофаг. А затем принялся обвязывать его цепями, лежавшими рядом.

— А… — Сумароков даже растерялся от такого поворота событий.

— Боюсь, вы недооцениваете опасность этого создания, Василий Петрович. Вам нежелательно не просто прикасаться к нему, но даже смотреть в его сторону.

Старичок-археолог поджал губы.

— Это вы меня недооцениваете, Константин Платонович. Я начал заниматься раскопкой древних захоронений, когда вас ещё на свете не было. Уж поверьте, мне приходилось иметь дело даже с покойниками, умершими от страшных болезней. — Он постучал костяшками пальцев по саркофагу. — И теперь вы хотите забрать в личное пользование древний экспонат, который надо исследовать, а не хранить под замком. Мы просто обязаны провести вскрытие и узнать старинные секреты бальзамирования.

— Василий Петрович, я понимаю ваш интерес…

— Научный интерес, прошу заметить. Исключительно научный, Константин Платонович!

Да, да, конечно. Я точно знал, что Сумароков хочет распотрошить мумию на предмет содержания красной ртути. И он прекрасно знал, что я это знаю. Но продолжал ломать комедию.

— Я и не сомневаюсь, Василий Петрович. Но вынужден вам отказать. Не хотелось бы второй эпидемии чумы, знаете ли.

В эти игры можно играть и вдвоём. У меня найдутся действенные аргументы, чтобы не отдавать добычу Сумарокову.

Спор становился всё жарче и начал переходить на повышенные тона. Сумароков горячился и пытался не мытьём, так катаньем выцыганить у меня мумию. А я стоял на своём и соглашался отдать только саркофаг. Он ведь имеет историческую ценность? Можно в музее поставить или передать в кунсткамеру. Сумарокова аж перекосило от такого предложения — плевать ему было на историческую ценность.

В этот момент к нам подошёл Орлов. Он не только сумел встать, но и уверенно держался на ногах. И только морщился, когда приходилось поворачивать голову.

— Поддержу Константина Платоновича. Он некромант, ему положено заниматься такими вещами. Пусть забирает эту гадость!

Сумароков обиженно хмыкнул, но спорить больше не стал. Ничего, перетопчется без мумии, это ему не коробка с подарками, чтобы распаковывать для интереса. А его обидку я как-нибудь переживу.

С некоторыми трудностями мы с Кижом доставили саркофаг в подвал моего московского особняка. Пока вытаскивали его из гагаринского подземелья и грузили на подводу, Сумароков ходил вокруг, как акула возле добычи. Он несколько раз пытался если не выкупить мумию, то хотя бы осмотреть её, даже в моём присутствии. Но я был непреклонен и, кажется, окончательно рассорился с Сумароковым. Что поделать, но никак нельзя было позволять ему потрошить мертвеца.