— Хотите, чтобы я вас освободил?

— Си, синьор! Если вас не затруднит такая малость. Кстати, я могу быть вам полезен. Вы разыскиваете здесь кого-то? Могу предположить, — он саркастически усмехнулся, — что вашу спутницу пригласил «в гости» наш дорогой дож? Тогда вы не там ищете. Скорее всего, она в Пьомби, Свинцовой тюрьме. Я легко проведу вас, синьор, уж мне-то хорошо известен путь туда.

Не успел я ответить, как Алигьеро обернулся ко мне и почти шёпотом заговорил:

— Синьор, я не могу отвести вас во дворец дожа. Мне строжайше запрещено проходить по мосту Вздохов. Только дворцовая стража и братья-дознаватели имеют на это право. Прошу, не губите меня! Я слишком молод, чтобы умирать, синьор!

— Отпирай камеру, — я указал на решётку, за которой нетерпеливо переминался с ноги на ногу Казанова.

Громыхая связкой ключей, Алигьеро открыл замок и обречённо опустил руки.

— Grazie, любезный брат!

Казанова выскользнул в коридор.

— Заходи, — я кивнул Алигьеро, указывая на камеру.

Тот тяжело вздохнул и, шаркая ногами, добровольно зашёл за решётку.

— Синьор Алигьеро, помните, я обещал оставить вас в живых?

— Да, синьор.

— Я держу своё слово. Но вы должны будете приложить ещё некоторые усилия.

Взгляд у него был обречённый и тоскливый. Я вытащил small wand и наложил на замок связку из трёх Знаков.

— Синьор Алигьеро, через некоторое время замок разомкнётся сам, и вы сможете выйти наружу. После этого вы должны открыть все камеры в подземелье и выпустить пленников. Поднимитесь на другие этажи и освободите всех, кого сможете. А затем бегите из тюрьмы со всех ног, не останавливаясь.

— Боюсь, это будет невозможно сделать, синьор. Братья…

— Им будет не до вас, уж поверьте мне. Вы обещаете выпустить узников?

— Сделаю всё, что смогу, синьор.

— Отлично! Если проявите расторопность, то сможете спасти не только свою жизнь — вам это зачтётся. И ещё совет лично от меня: бросьте ремесло инквизитора и займитесь чем-нибудь почище.

Я обернулся и жестом пригласил Казанову к лестнице.

— Прошу, Джакомо, проведите меня в Свинцовую тюрьму самым кратчайшим путём.

Казанова оказался тем ещё диверсантом. Даже избитый, он двигался легко и бесшумно, прислушиваясь к любому шороху и осторожно скрываясь от редких патрулей братьев-инквизиторов.

— Джакомо, откуда вы так хорошо знаете Карчери? — спросил я его шёпотом, когда мы в очередной раз притаились в боковом коридоре. — Вы же сидели в Пьомби и бежали именно оттуда.

— Ах, синьор Урусов, — он грустно вздохнул, — до того как инквизиторы взялись выкручивать мне руки, они не брезговали пользоваться моими услугами в разных щекотливых делах. Увы, я слишком поздно понял, что связываться с такими людьми себе дороже.

Оставшись незамеченными, мы добрались до коридора, выходившего на мост Вздохов. Со стороны тюрьмы переход никем не охранялся, а вот на той стороне дежурила дворцовая стража. Впрочем, они не слишком напрягались на службе — стояли в расслабленных позах, поставив «огнебои» к стене, и о чём-то негромко переговаривались.

Казанова выглянул из-за угла, осмотрел горе-охранников и шепнул:

— Синьор Урусов, дайте мне шпагу. Подойдём к ним с уверенным видом и неожиданно нападём. Дурачьё даже не успеет поднять тревогу!

— Сделаем лучше. Подождём одну минуту и спокойно пройдём мимо.

— Простите?

— Сейчас сами всё увидите.

Стражники оборвали разговор на полуслове, дёрнулись и по стеночке сползли на каменный пол. Киж ликвидировал их с одного удара, подобравшись к ним под «плащом».

— Знаете, синьор Урусов, — покосился на меня Казанова, когда мы прошли мимо мёртвых стражников, — вы страшный человек. Я не хотел бы, чтобы вы были моим врагом.

— Не делайте мне зла, Джакомо, и мы останемся добрыми знакомыми. Заодно, можете рассказать это правило своим друзьям из масонских лож, пусть имеют в виду.

— Друзья, — Казанова скривил разбитые губы. — Вы никогда не были масоном, синьор. Это стая волков, готовых на всё ради власти, а не друзья. Фальшивое братство, где нужно следить за соседом, чтобы он не оторвал у тебя кусок. Один Сен-Жермен помог, когда я оказался в трудной ситуации.

К счастью, бродить по залам дворца дожа, рискуя попасться страже на глаза, не пришлось. От моста Вздохов мы свернули в узкий коридорчик, а затем стали подниматься по крутой лестнице под самую крышу.

Свинцовая тюрьма Пьомби оказалась совсем небольшой: короткий коридорчик с семью дверями по числу камер. На входе в него стоял стол, за которым сидел толстый сонный тюремщик, одуревший от безделья. Увидев меня с Казановой, он встрепенулся и расплылся в улыбке.

— Кого я вижу! Неужели Джакомо снова будет сидеть в нашей маленькой обители? — Он погрозил Казанове пальцем. — Смотри, в этот раз тебе не удастся сбежать! Я лично прослежу хр-р-р-р……

Он захрипел, выкатив глаза из орбит, когда я схватил его за горло и вытащил из-за стола.

— Девушка! Её доставили сегодня утром. Где она?

Толстяк пытался отбиваться, но я приложил его спиной к стене и поднял над полом. Короткие ноги задёргались в воздухе, стражник мотал головой и только разевал рот.

— В камерах её нет! — крикнул Казанова, успевший схватить ключи и открыть все двери.

— Где она? — я зарычал в лицо толстяку.

— Повели в покои дожа, — захрипел стражник, глядя на меня с торжеством, — полчаса назад! Он её уже…

Договорить я ему не дал, хлестнув силой и заставив умереть на месте.

— Синьор Урусов, я сожалею, — Казанова сочувственно вздохнул.

— Где эти покои?

— Но там же…

— Не имеет значения. Ведите, Джакомо, быстро!

Чтобы попасть в покои дожа, пришлось спуститься обратно к мосту Вздохов, найти нужную лестницу и снова подняться, теперь уже на третий этаж. Первый раз нам преградили путь внизу четверо рядовых стражников в кирасах и с перьями на шлемах, а с ними трое дворян-офицеров. И если щеголевато наряженные стражники были вооружены архаичными алебардами, выполнявшими скорее декоративную роль, то Таланты офицеров были вполне себе боевыми.

Казанова предусмотрительно спрятался за мою спину, а я прикрылся магическим щитом, принимая на него огненные всполохи. Пока отбивал атаку, в тылу стражи появился Киж, сбросил «плащ» и скупыми движениями порубил противников одного за другим. Отвесил мне лёгкий поклон и снова растворился в воздухе.

— Однако у вас и помощник, синьор Урусов, — Казанова покачал головой. — Где вы его взяли?

— Там уже нет. Ведите, Джакомо, нет времени на светскую беседу.

Где-то во дворце ударил огромный гонг. Низкий вибрирующий звук прокатился по залам, оставив лёгкую дрожь в животе.

— Подняли тревогу, — скорчил недовольное лицо Казанова, — сейчас набегут защитники. Может…

— Вперёд, Джакомо! Проблемы со стражей я беру на себя.

Мы прибавили шагу, едва не переходя на бег. Добрались до лестницы и помчались вверх, перепрыгивая через ступеньки. Но не одолели половины, как над нами появилась охрана дожа. Никаких алебард, пышных костюмов и прочей парадной мишуры. «Огнебои», пистолеты, шпаги, готовые к атаке Таланты и лица опытных ветеранов.

— Porca miseria! — только и успел вскрикнуть Казанова, падая ничком и прикрывая голову руками.

Пришлось встать на колено, чтобы удержать щитом их слаженный залп. На несколько секунд лестницу окутал огненный шторм, превращая в пепел ковёр на мраморных ступенях. Даже татуировка у меня на груди стала горячей, помогая сдерживать пламя и выстрелы. Маска свалилась с лица и запрыгала по ступенькам вниз по лестнице.

На верхней площадке раздались крики, и удары по щиту прекратились. Среди охраны возникли фигуры Кижа и Диего. Он врубился в ряды врагов, словно мальчишка с палкой в заросли крапивы. А она стояла в стороне и по очереди разряжала в стражу пистолеты. Третьим участником бойни был Мурзилка — кот, всю дорогу дремавший на руках у испанки, решил принять участие в веселье и теперь метался рыжей молнией, впиваясь зубами и когтями в ноги людей.