Она услышала явно что-то другое, потому что улыбнулась шире и вновь часто закивала:

– Конечно, конечно, а то ж я не понимаю. Я тута и волос его принесла, и мой тоже, – женщина, хотя уж скорее девушка, запустила руку в карман фартука и извлекала оттуда два тряпичные свёртка.

Похоже, местное население куда больше, чем я, знает о том, какие ингредиенты для зелий нужны. Нервно усмехнулась и подошла уже к ней. Она больше не шугалась, смотрела открыто и вполне дружелюбно. Протянула мне свёртки и доверительно прошептала:

– У меня бабка ещё вашу предшественницу застала, вот она и посоветовала сразу волосы принести, чтобы зазря не беспокоить вас.

Кивнула и приняла ингредиенты. Было диковато обсуждать такое всерьёз, но… Раз уж я так крупно попала, то надо соответствовать навязанному образу.

– Вы мне пару дней дайте, и тогда уж приходите, – улыбнулась снова. Потом судорожно выдохнула и всё же поинтересовалась: – А что ваши деревенские ведьму не боятся?

Перед ответом она замялась, что мне не очень-то понравилось.

– Ну, как, не боятся? – девушка выдавила смущённую улыбку. – Боятся, конечно, да только кому же ещё лес охранять, как не ведьме? Оно без вас знаете, как тута плохо было? Нечисть в деревню повадилась ходить, да скот портить. А драконы эти, – тут она скривилась. – Словом, не так уж и много от них толка. Только порядки свои устанавливают и ничего боле.

Ага… Значит, драконы у них залётные. Ещё и нечисть какая-то имеется. Надо бы прижать мохнатого к стенке, пока меня кто-нибудь ненароком не сожрал.  

– И давно они у вас, драконы эти? – поинтересовалась вроде бы равнодушно, а сама даже дыхание затаила, в ожидании ответа.

Незнакомка рукой махнула:

– Так месяц уже, а помощи с гулькин нос. Ходят, важные такие, тьфу, – она, в самом деле, сплюнула на землю, как заправский мужик.

– А приехали зачем, раз помогать не собираются? – продолжила выпытывать, желая во всём разобраться.

– Дык кто ж их знает, – она пожала плечами. – Мы люди маленькие, кто нам правду-то расскажет.

Потом девушка оглянулась и понизила голос, будто боясь, что её кто-то услышит:

– Только поговаривают торговцы залётные, что сослали сюда генерала их, ну главного самого, а остальные за ним потянулись, вроде как в знак протеста.

– Понятно, – пробормотала задумчиво, хотя мне понятно ничегошеньки не было.

Кого сослали? Зачем сослали? И, главное, чем мне грозит такое соседство? Ладно, с отцом Мика всё понятно, не любит он таких, как я, а остальные? Они тоже не очень-то дружелюбно были настроены, когда с мальчишкой нас в лесу встретили. Благо шарики свои светящиеся в дело не пустили. Но это пока. А вот что будет дальше…

Заметив мою задумчивость, девушка улыбнулась:

– Да вы их не бойтесь, госпожа ведьма, оно может вас и боятся в деревне, да только мы хоть знаем, что ждать от вас, а эти… В общем, не любят их куда больше вашего.

Ага, то есть народ из двух зол решил выбрать наименьшее. И это наименьшее зло – я. Отлично. Всё не так уж плохо, как я думала.

– Хорошо, спасибо, – вновь улыбнулась и застыла, не зная, что ещё сказать. Но девушка оказалась понятливой, засуетилась, заохала:

– Ой, да что же это я? Извиняйте меня, госпожа ведьма, не буду больше отвлекать вас, пойду я.

– Да нет, всё хорошо, – попыталась сгладить ситуацию, но она меня и слушать не стала. Замахала руками, заулыбалась.

– Всё я понимаю, пойду, – и в самом деле развернулась, да только замерла и через плечо бросила: – Меня, если что, Глашей кличут.

– А я Дарина, – представилась с улыбкой. Та кивнула и поспешила убраться от домика. Она больше не оглядывалась, но я чувствовала, как тяжело ей это давалось. Любопытство оно такое.

Подхватив вожделенную корзинку, я направилась в дом, где меня за дверью ждали взволнованные обитатели. Впереди сидел Мяус и его хвост нервно подёргивался из стороны в сторону. А вот метла жалась к стене, будто чего-то боялась. Скромняшка моя.

– Ну? – начал допрос мохнатый.

И я рассмеялась. Счастливо так, даже покружилась на месте, боясь поверить в то, что жизнь налаживается.

– А вот, нам тут принесли, – на этих словах сняла полотенце с корзины и похвасталась: – Яйца, творог да молоко.

На слове молоко, белобрысый дёрнулся. Я посмотрела на него и увидела, как он прикрыл глаза, а потом с придыханием повторил за мной:

– Молоко-о-о…

И столько незамутнённого счастья было в этом простом словечке, что я коротко усмехнулась:

– Что, любишь?

Кажется, теперь я знаю, чем шантажировать хвостатого.

– Да так, – спохватившись, равнодушно выдал он. Но я уже видела горящий от нетерпения взгляд и лапы, которыми он нервно перебирал.

– Ладно, значит, мы пойдём пить молоко, а ты присоединяйся, если хочешь, – махнула рукой, направляясь на кухню.

Метла направилась за мной. Когда я поставила корзину на стол, она деловито заглянула в неё, потом важно покивала, будто что-то прикидывая.

Яиц было штук тридцать, не меньше, творог завёрнут в выбеленную ткань, а молоко плескалось в жестяном бидончике. Литра полтора, а может и чуть больше. За раз я всё это добро не съем, хотя очень хотелось опустошить корзину.

Скорбно вздохнув, посмотрела грустным взглядом на свои полные ноги, что торчали из-под юбки. Худеть мне нужно. А если есть, как не в себя, то мечту эту осуществить не получится.

– У нас есть, где это всё хранить, чтобы не испортилось? – спросила метлу и та согласно затряслась. Она подлетела к шкафчику, который висел в углу кухоньки, и ткнула в него.

– И там не испортится? – протянула с сомнением. Вот если бы у метлы были глаза, она бы их непременно закатила. Я отлично чувствовала её эмоции.

– Ладно. Хорошо, – вынуждена была согласиться. Отложила себе четыре яйца, чтобы отварить, пару ложек творога выложила на тарелку, а деревянную кружку наполнила молоком.

Эх, сюда бы ещё пряников каких… Но, как известно, все вкусняшки уходят в ляжки. Пока обойдусь.

Мяус ещё не появился, но я точно знала, что хвостатый не удержится. И правда, когда метла вскипятила воду, и я опустила яйца в маленький котелок, белобрысый вальяжной походкой вошёл на кухню. Запрыгнул на стул и потянул носом, медленно прикрывая сияющие глаза.

– Тебе молочка налить? – поинтересовалась между делом, сама же искоса следила за его реакцией.

– Да, можно, – равнодушно бросил он, и я решила – пора.

– Только знаешь, всю эту еду ещё отработать надо. Девушка зелье сварить просила, а я, ты же понимаешь, не очень в этом сильна.

Говорить, что откровенный профан, не стала, он это и без меня знает.

На пару минут в кухне воцарилась тишина, потом белобрысый с шумом втянул воздух и произнёс:

– Ладно, уговорила, помогу я тебе.

Боясь поверить своему счастью, я прищурилась:

– И что? Ничего взамен не потребуешь?

В фиолетовом взгляде блеснуло раздражение:

– Не потребую, – помолчал и добавил, – Пока что.

А большего мне и не надо. Может я с первого раза всё пойму и мне не придётся у него в дальнейшем помощи просить?

– Ладненько, – хлопнула в ладоши и достала ещё одну тарелку. Налила в неё немного молока, что не преминул прокомментировать хвостатый:

– Да побольше налей, тебе жалко что ли?

Я усмехнулась, но просьбу выполнила. Кто бы знал, что коты говорящие не отличаются от котов обычных?

Я всё же объелась. Хоть и ела медленно, тщательно всё пережёвывая. И после сытного обеда, потому что для завтрака было уже поздновато, делать мне уже ничего не хотелось. Но надо было что-то придумать с купанием. Мыться в тазике то ещё удовольствие. Понимаю, конечно, что в старину и этим обходились, но я-то человек из совершенно другой эпохи. И для удобства мне нужен и туалет нормальный, и хотя бы самодельный душ. 

Мяуса мои проблемы совершенно не волновали. Впрочем, его сейчас вообще ничего не волновало. После выпитого молока, хвостатый разомлел, даже сменил гнев на милость и не бросался едкими фразочками. А после и вовсе ушёл на кровать, где забылся блаженным сном.