Строчки в моей голове стали складываться сами собой, отчего по лицу пробежала грустная тень улыбки.

Тест на прочность не пройден,

Я обратно влюбилась.

Разве можно обратно?

Разлюбить торопилась.

Но опять моё сердце

Бьется с силой цунами.

Не могу разобраться:

Что сейчас между нами?

– Ну вот, то что надо! – произнесла Лика, вытащив из шкафа изумрудное платье, которое я не очень любила, а потому надевала всего пару раз.

Критично поднеся наряд к свету, она одобрительно подвела итог:

– Очень миленько. Его и наденем.

– Хорошо, – вздохнула я, отдаваясь на волю ловких рук Лики, начавших плести мне французскую косу.

– Ты молодец, Наденька, ты сильная, – с улыбкой произнесла Лика, умело управляясь с моими волосами.

Я грустно усмехнулась. Сильная? Знала бы Лика, чего стоит мне эта сила! Если бы я могла позволить дать волю чувствам, то рухнула бы лицом в подушку и плакала как в детстве, захлебываясь слезами и вытирая мокрые глаза краем пододеяльника. А так – сильная: раскисать не смей, молчи, учись, улыбайся.

С тех пор, как я видела Диму, прошла неделя, долгие семь дней, в течение которых я медленно, но верно училась держать себя в руках и управлять своими чувствами. Сегодня, в новогоднюю ночь я загадаю желание и навсегда освобожусь от тяготящего меня груза собственной неуверенности и разъедающего подобно азотной кислоте уныния. Я уже большая девочка и знаю, что одного желания мало, но знаю также, что буду стараться и чего бы мне это не стоило – стану счастливой.

Если не можешь ничего изменить – отпусти. Значит, это не моя сказка и не мой принц. Значит, всё впереди.

Улыбаясь и негромко переговариваясь с Ликой, ближе к полуночи мы добрались на такси до дома Саши Тарасова – Ликиного друга и одноклассника. Когда подруга озвучила мне новость о том, что будет встречать этот праздник в компании, я понимающе улыбнулась. Что ж, вполне закономерно что у каждой из нас теперь есть свой отдельный круг знакомых. Ничего страшного не случится, если я встречу этот год с родителями. Хотя они, кажется, тоже к кому-то собирались…

Но Лика резким жестом опередила рвущиеся наружу слова и сообщила:

– Ты пойдешь со мной!

Все мои робкие заявления по поводу: «это неудобно» и «я же никого там не знаю», она отмела уверенной фразой:

– Ничего, познакомишься! – А потом, доверчиво заглядывая мне в глаза, призналась: – Понимаешь, вечеринку организовывает парень, который мне очень нравится. И я ему, кажется, тоже. Но у нас всё пока только начинает завязываться, и я, если честно, очень хотела бы услышать твое мнение о нем. Для меня это важно.

После таких слов я, конечно же, не могла отказаться, и поэтому в половину двенадцатого была вместе с Ликой в гостях у Саши. Помимо нас собралось немало народу: незнакомые мне парни и девушки, как выяснилось, большинство из которых были Ликиными одноклассниками. Очень скоро подруга нас перезнакомила, и, встречая доброжелательные улыбки, я радовалась, что провожу эту ночь именно в этой теплой компании.

За две минуты до боя курантов парни успели открыть шампанское и разлить по бокалам, после все вместе пели гимн, независимо от наличия слуха и голоса, потом вовсю веселились, играя в «Активити», «Мафию» и «Крокодила». А когда еда на столе закончилась и желание играть подугасло, шумной компанией вышли на улицу, чтобы поглазеть на салют и покричать в мерцающее серебряными звездами небо «Ура! С Новым годом!»

Такой счастливой и по-детски безмятежной я давно себя не ощущала. И изредка прорывающуюся мысль о том, что сюда бы ещё одного человека – и полное счастье – гнала прочь. Новый год – чистый лист. Пора уже взрослеть, в самом деле.

Утро я встретила в собственной квартире, под теплым одеялом, ощущая оставшийся глубоко внутри и будто въевшийся под кожу запах мандаринов и оливье.

Судя по тихим шагам и приглушенным голосам в коридоре, родители уже встали, поэтому я не стала долго залеживаться, спеша поделиться с ними хорошим настроением и обменяться подарками. В нашей семье это было принято делать не просто отдавая в руки, а непременно упаковывая в красивую оболочку, перевязывая бантом и подкладывая ночью под елочку.

Чудесным образом маме и папе всегда удавалось подарить мне то, о чем я мечтала: хочешь книгу «Тысяча лучших мест Земли» – пожалуйста, свитер с большими карманами и воротником-стойкой – получи. Я никогда не просила ничего сверхневозможного, потому что понимала, что мои родители – не миллионеры и деньги с небес на нашу семью не обрушиваются. Мама и папа довольно рано стали приучать меня ко взрослой жизни, рассказывали, почему нельзя покупать три куклы, а вполне можно довольствоваться двумя или даже одной, разъясняли, как и почему нужно экономить, зачем нужно быть ответственной и не строить подлянки по отношению к другим. За трезвый взгляд на жизнь в свои семнадцать я была преисполнена к ним благодарности.

На этот раз родители снова сумели догадаться, о чем я мечтаю, и в по-новогоднему оформленной коробочке лежали маленькие серебряные сережки-колечки, которые я присмотрела в ювелирном, но знала, что сейчас, в столь нелегкое время, наша семья их не потянет, поэтому даже не заикалась об этом.

– Как вы узнали?

– Лика подсказала, – улыбнулась мама.

– Но ведь это дорого!

– Деньги – дело наживное, – прижимая меня к своему сильному плечу, произнес папа, и я вздохнула, понимая, насколько счастлива иметь такую семью.

После обеда объявилась и сама Лика, бодрым голосом озвучив идею покататься на горке.

– Массовое катание! – радостно сообщила она. – Рядом с твоей школой.

Я собралась так быстро, как только могла после всего пяти часов сна. И вот уже мы с Ликой и санками, которые ей удалось одолжить у кого-то из друзей, взбираемся на гору, и я чувствую, как бешено колотится мое сердце.

– Ой, мамочки! – прошептала я, глядя на скользящих вниз и с улыбками поднимающихся вверх подростков.

– Давай, ты первая! Не бойся! И держись крепче, – напутствовала меня подруга, прежде чем столкнуть.

И вот уже я с криком «а-а-а» лечу вниз по склону.

Ветер дул прямо в лицо, норовя стащить с меня шапку, руки намертво приклеились к ручкам, а сама я жутко боялась кого-нибудь задавить или не успеть затормозить вовремя. Видимо, так боялась, что зазевалась и мягко влепилась в сугроб, накрывший меня с головой снежным покрывалом.

– Эк Вас занесло, – расслышала я вдруг насмешливый голос, – Давай руку.

– Нет, я лучше ещё немного полежу, – зачем-то произнесла я в ответ, чувствуя себя жутко неуклюжей и стыдясь этого.

– Ну уж нет. А то отморозишь себе что-нибудь.

– Какая забота! – сердито отмахиваясь от непонятно откуда взявшегося помощника, я поднялась сначала на четвереньки, а потом выпрямилась в полный рост, игнорируя парня, и лишь потом обернулась.

Первое, что заметила – смеющиеся глаза из-под шапки-ушанки, которые кажутся мне слишком знакомыми. А потом до меня доходит весь трагизм и комизм сложившейся ситуации.

Для меня это было слишком. Увидеть его здесь, сейчас, когда я уже смирилась с мыслью, что больше его не увижу, успела поверить, что навсегда его потеряла.

Я замерла, не в силах пошевелиться.

– Прости, не сразу тебя разглядела, – сказала я Диме, пытаясь скрыть свое смущение и радость.

– Хорошо ещё, что после таких жарких поцелуев с сугробом ты вообще можешь видеть, – хитро прищурившись, он посмотрел на меня и улыбнулся, отчего в его лице появилось что-то такое родное и знакомое.

Стараясь унять неистово заколотившееся сердце, я стиснула руки в замок и уставилась на санки.

Пролепетав в ответ что-то бессвязное, я сделала пару шагов в сторону, намереваясь подняться вверх. Не удержавшись, упала, и тотчас расплакалась от собственного бессилия, уже понимая, что выдала себя.

Дима тотчас одним махом преодолел расстояние и оказался рядом, рывком поставив меня на ноги.