– Ты в порядке?
В его глазах читался испуг и такая любовь, что я горестно всхлипнула, уверяя себя, что мне только кажется. Чего только не придумает воспаленный мозг и буйная фантазия.
– А где Даша?
Дима неопределенно пожал плечами.
– Не знаю.
– Как ты меня нашел? – задала я новый вопрос, стараясь не смотреть на его шапку-ушанку, чтобы не рассмеяться. И где он их покупает? Если бы я всё ещё была его девушкой, я бы точно знала, что подарить ему на Новый год.
– Это было нелегко, – притворно вздохнул он, хотя мы оба прекрасно понимали, что это не так.
Дима знал мой адрес, мою школу, мою подругу.
– Ну и зачем ты здесь? В городе больше нет горок?
– Есть, наверное. Просто хотел сказать то, что должен был сказать уже давно.
– Что именно? – выпалила я, пока мой мозг переваривал услышанное. Выходит, Дима знал, что я буду здесь, и оказался в этом месте и в это время не случайно. Но как это могло произойти, если даже я сама не знала о том, где окажусь этим утром?
Дима не дал мне времени для размышления, засунув руку в карман и вытащив оттуда аккуратно сложенный носовой платок. Ловким движением пальцев развернув его, он продемонстрировал мне серебряный крестик, почти такой же, как у него, только немного меньшего размера.
– Возьми. Я хочу, чтобы у тебя он был тоже.
Я колебалась, не зная, как относиться к такому подарку. Ведь это не просто подарок. Он имеет большое и важное значение.
– Возьми, – повторил Дима, давая понять, что важное значение это имеет не только для меня, но и для него.
Нерешительно потоптавшись на месте, я стянула с руки перчатку и, не касаясь его руки, забрала серебряный крестик, бережно завернув его в платок и положив в карман куртки, располагавшийся слева, как раз недалеко от сердца.
Тем временем Дима встал напротив меня, убрав мою прядь волос за ухо и неотрывно глядя в глаза. От этого жеста мне стало не по себе, отчаяние смешалось с ликованием. Я не знала, как реагировать на это. А он в это время выпалил то, что я так долго ждала:
– Я люблю тебя.
Лучшее, что я могла сделать в этой ситуации – это признаться ему в своих чувствах.
Я рассмеялась, отчего на лице Димы появилась болезненная морщинка.
– Не хочу становиться разлучницей, – отрезала я. – Твоя девушка не виновата, что во время нападения стебачей тебя переклинило. Это пройдет.
– Нет, не пройдет, – сказал он так резко, что я удивленно вскинула на него глаза.
Чтобы я не могла уйти, Дима бережно, и в то же время довольно крепко схватил меня за плечи и развернул к себе лицом.
– За эти несколько месяцев я пережил с тобой больше, чем за целый год общения с Дашей. И я не готов это потерять.
– Ты уже потерял. Остынь. Приди в себя и подумай хорошенько. Кто я? Девушка, с которой ты знаком каких-то два месяца? А сколько ты знаешь Дашу? Ты сам говорил, что вы братья по духу или вроде того. А мы с тобой разные, если не сказать – противоположности.
– Вот именно! Именно этим, возможно, ты и зацепила меня. Я не знаю. Да я и не хочу разбираться, почему и за какие такие достоинства я, сам того не ведая, влюбился в тебя. Но с тобой всё по-другому.
– А Даша?! – в негодовании воскликнула я, подталкиваемая женской солидарностью, взыгравшей внутри и пинавшейся изо всех сил совестью. – Ты о ней подумал?
– Мы давно уже разобрались с ней. И если ты думаешь, что всё это время я с ней встречался, ты ошибаешься. Мы были вместе потому, что походили друг на друга, но эта война изменила нас. И мы оба поняли, что наши пути разошлись, и нет смысла держаться за прошлое.
– Это ты сейчас себя убеждаешь? – саркастически уточнила я.
– Это я к тому, что ты зря пытаешься уличить меня в предательстве и двуличии. Я не врал и не притворялся.
– Тогда где ты был целый месяц?! – не вытерпев, выкрикнула я.
Несколько человек, находившихся неподалеку, удивленно оглянулись в нашу сторону. Я постаралась напомнить себе, что мы не одни, и взять себя в руки. Но это было не так-то просто.
– Мне было над чем подумать. С Дашей мы встречались полгода. Мы вместе шли по жизни, нам было комфортно и хорошо. Мы отлично ладили и почти никогда не ссорились. Но я её не любил. Даже не задумывался об этом. А она вообще твердила, что любовь – это бред.
Мне вспомнился один из разговоров с Дашей. Именно эти слова она втолковывала и мне, а я шла рядом и молча не соглашалась с ней.
– А меня, значит, любишь? – фыркнула я, чувствуя, как последние силы испаряются, а вместе с ними и желание сопротивляться.
Я хочу быть с Димой – не это ли главное?!
– Ты подарила мне чувство, с которым у меня нет сил бороться.
Я мучилась, воюя сама с собой и ни на что не решаясь.
– Надь, ты чего застряла? – обхватывая меня руками за плечи, подскочила подружка, и тут же, заметив Диму, разулыбалась. – О, Дима! Привет!
Он ответил ей тем же, лишь на секунду скользнув по ней взглядом и вновь возвращаясь ко мне, внимательно изучая мое лицо и глаза, словно мы сто лет не виделись.
Сопоставив факты Ликиного поведения при встрече с Димой, я пристально посмотрела в лицо подруги.
– Лика, признайся, ты знала, что мы натолкнемся на Диму?
Не выдержав испытующего взгляда, подруга опустила глаза и не удостоила меня ответом.
– Значит, знала, – подвела итог я.
– Лика помогла мне. Это я её попросил, – заступился Дима и взял из моих рук веревку от санок, на секунду прикоснувшись ладонью к моим заледеневшим пальцам, отчего по телу пробежала нервная дрожь.
– Замерзла? – участливо спросил он.
Лика тут же вмешалась, отвечая за нас обеих, словно предчувствовала, что я собираюсь ляпнуть очередную глупость.
– И правда, пора бы передохнуть. Как насчет горячего чая? Надь, угостишь? Или ко мне пойдем?
Я покачала головой, усмехаясь, как хитро они вдвоем сумели провернуть это дело. И, главное, я чувствовала, что совсем не против такого поворота. Я ждала его. Я мечтала об этом, но ни за что не смогла бы сделать шаг первой.
Дима пошел провожать нас до дома, тащил за собой санки и шутил, а я, забыв о холоде, счастливая, хохотала в голос – от его реплик и сознания, что снова иду рядом с любимым парнем, разговариваю с ним, ловлю улыбки.
У подъезда я заметила переминающуюся с ноги на ногу хрупкую девичью фигурку в теплом коричневом пуховике и невольно замедлила шаг. Я узнала по этой одежде Дашу, и мое веселье как рукой сняло.
– Привет, – произнесла она, оглядывая нас троих, а потом обратилась исключительно ко мне. – Надь, мы могли бы поговорить?
Предчувствуя, что за разговор мне предстоит, я собралась с духом и натянуто улыбнулась.
– Лик, идите с Димой пока в квартиру. Пусть мама чайник поставит, а я сейчас поднимусь.
Взгляд подруги был настороженным, а вот Димин, наоборот, спокойным и расслабленным. То ли он снова умело притворялся, играя в мистера-всемогущее-спокойствие, то ли знал, что за разговор ко мне у Даши.
Дождавшись, пока Лика и Дима скроются за тяжелой дверью, ведущей в подъезд, я обратила лицо к Даше, собираясь с духом, понимая, что любые слова оправдания, которые я могу сказать в свою защиту, будут неубедительными даже для меня самой. Но она начала совсем с других, неожиданных для меня слов:
– Дима попросил мне всё тебе объяснить.
– Объяснить? – переспросила я, чувствуя, как теряется цепочка мыслей, которую я упорно пыталась сложить в голове.
– Да. Мы давно уже не пара. Мы даже до встречи со стебачами, если можно так охарактеризовать те недели ада, были больше друзьями, чем влюбленными. Ну, я тебе уже объясняла, что не верю во все эти сказки про пылкие чувства, подобно тем, что испытывали Ромео и Джульетта, и считаю, что вся любовь – это прежде всего партнерские отношения. Я и сейчас так думаю, но, наверно, если люди слишком сильно верят в такие штуки – они непременно происходят в их жизни. Уж не знаю, как это правильно называется. Чудеса или вроде того. Но если у вас это случилось, и вы действительно полюбили друг друга, я могу пожелать вам удачи! Вот и всё. Поверь, я искренне за вас рада. Дима по-прежнему мой друг. И ты тоже.
