Не было ни дня, чтобы я не думала о нем. Это оказалось попросту невозможно. Его имя въелось мне в мозг и звучало в каждом биении сердца. Я никогда ни к кому не была так привязана.

Но что я знаю о нем кроме того, что люблю его?..

Этой ночью мне спалось особенно плохо, словно в отместку за чрезмерное спокойствие и безмятежность прошедшей ночью, и наутро я чувствовала себя разбитой. Я даже подумывала о том, чтобы не идти в школу, сославшись на плохое самочувствие. Но в последний момент сделала над собой волевое усилие и, наскоро собравшись, забыв про завтрак, оставленный на столе заботливой мамой, выскочила из дома.

Если я останусь дома, будет только хуже. Весь день я буду думать о Диме, в то время как с каждой мыслью о нем мне становится ещё хуже. И всё равно раз за разом я прокручивала в голове каждый миг, проведенный с ним. Я помнила почти всё, что с ним связано, почти каждую мелочь. Временами казалось, что меня настоящей уже не существует. Я живу лишь воспоминаниями. Хорошо, что никто не замечал произошедших во мне перемен. Внешне я была всё той же Надей, только улыбаться, кажется, стала реже.

Занятия в школе более-менее помогали мне чувствовать себя нужной, находиться «при деле». Но что делать после того, как вернусь домой – для меня было извечным мучительным вопросом. Можно читать, но все мои любимые книги остались в родном городе, а библиотечные я люблю не так сильно. Мне нравится вдыхать запах свежей полиграфической краски, переворачивая листы новенького издания, нравится предвкушать события, которые могут развернутся на следующей странице. Книги помогали создать иллюзию другого окружающего мира. Мне нравились «сильные книги», которые «утягивали» в свой мир и помогали забыться. Для меня это было сродни некой зависимости, только в отличие от всех остальных зависимостей, которые, как правило, являются пагубными привычками, эта отличается высокой степенью развития, ступенью вверх, а не вниз.

Словно уловив мое настроение и предугадав желание, Катя предложила пойти к ней после уроков и выбрать книги, которые меня заинтересуют. Конечно, я приняла это предложение с восторгом. Мне хотелось сдружиться с Катей. Она хорошая девчонка, и не считая некоторых трудностей общении, многие из которых являются моим внутренним барьером, мы отлично ладили.

А ещё я открыла в себе новую фобию: я стала бояться одиночества. Никогда ещё до пережитого мне не приходилось его испытывать, или, во всяком случае, испытывать так остро. Теперь я старалась избегать его всеми возможными способами.

Мы с Катей вышли из школы, когда прозвенел звонок с последнего урока, и я моментально ощутила, как благотворно влияет на меня свежий воздух. Здесь хорошо. Октябрь в Заморске баловал солнышком и теплом. Почти весь месяц стояла сказочная погода, такая же, как и сегодня. Словно природа старалась подбодрить меня, вселить уверенность и толику оптимизма. На фоне яркого голубого неба редкие желтые листья на макушках деревьев казались невероятно красивыми, сказочно золотыми, и я на пару секунд замерла на месте, вглядываясь в эту красоту и стараясь запечатлеть её в памяти вместе с хорошим настроением, которое царило в душе в этот момент.

С безмятежной улыбкой опуская взгляд, я натолкнулась – именно натолкнулась – на пристальный взгляд парня, удивительно похожего на Диму. В один миг я ощутила, как изменилось мое состояние. Сердце готово было вот-вот выпрыгнуть из груди. И давление, наверное, опустилось, потому что всё вокруг закружилось в стремительном танце. А ещё мне было жарко и холодно одновременно – такое случалось только во время болезни. Ну да, я и сейчас больная. На всю голову! Или, вернее сказать, на всё сердце. И, по-моему, это не лечится.

Не взирая на помутившееся сознание, я мгновенно узнала и эти серьезно глядящие карие глаза, так часто видевшиеся мне во сне, и темные, чуть отросшие с тех пор, как мы виделись в последний раз волосы…

– Дима… – еле слышно прошептала я.

Это был он.

Бесконечные секунды мы просто стояли, глядя друг на друга, пока прошлое и настоящее пытались сойтись воедино. Я впитывала в себя каждую его черточку: клетчатую рубашку, небрежно заправленную в темно-синие джинсы, распахнутое темное пальто, его такую знакомую улыбку, темные, строгие глаза, отросшие темные волосы…

Я почти перестала дышать.

Дима молча смотрел на меня. И в его взгляде было что-то странное, малознакомое. Волнение что ли?

– Надя! – окликнула Катя, вырывая меня из ступора, – Эй! Пойдем уже.

Я не отреагировала, не в силах оторвать взгляд от Димы, как будто опасалась, что он исчезнет, словно мираж, стоит мне лишь взмахнуть ресницами или пошевелиться.

– Кать, прости, сегодня не получится, – чувствуя себя ненормальной и понимая, что в её глазах так и выгляжу, пробормотала я.

Но пусть я лучше буду считаться ненормальной, чем снова потеряю этого парня.

– Что случилось? – не отставала она, пытаясь определить, куда направлен мой взгляд.

– Мне нужно поговорить с одним человеком, – уклончиво произнесла я, надеясь, что дальнейших вопросов не последует.

– Ладно, – вдруг резко обронила она, и её тон заставил меня оторвать взгляд от Димы.

– Пожалуйста, Катя, не обижайся, – чувствуя, что мои слова оправдания звучат слишком жалко, умоляюще произнесла я, – Я не могу тебе объяснить. Давай завтра поговорим. И сходим завтра, если это будет удобно.

– Как хочешь, – произнесла она, не меняя своего отстраненного выражения лица, но уже более спокойным тоном. Кажется, она наконец поняла, с чем связана странная перемена моего настроения.

Едва Катя скрылась за углом школы, я сделала несколько шагов навстречу Диме, и он поступил так же.

Он был так близко, всего только и надо – протянуть руку, и расстояние между нами исчезнет. Но я не могу. Такое чувство, словно нас разделяло не только то расстояние, что измеряется сантиметрами. Он вроде бы такой близкий и родной, но в то же время далекий и незнакомый. Я запуталась и не знала, как поступить, не знала, что делать, чтобы вернуть то, что было между нами. И возможно ли это в принципе.

– Я не умер, – сообщил Дима, глядя мне в глаза. – Не знаю, почему.

Его голос, такой родной, такой знакомый, заставил меня невпопад улыбнуться.

Я поспешно расстегнула молнию куртки и достала из-под свитера крестик. Димин подарок, наш общий талисман.

– Он всё ещё защищает тебя, – произнесла я срывающимся шепотом.

Я сделала шаг вперед, забыв о том, где мы находимся и помня лишь те дни, что связывали нас, и порывисто обняла его. Дима не оттолкнул меня, но стоял холодный и недвижимый, словно изваяние.

– Дима, – я чуть отстранилась и повторила его имя, словно заклинание. – Дима, прости меня. Прости, что не поддержала тогда. Я всё понимаю. Если бы это был мой брат или даже подруга, я поступила бы так же. Прости!

Он судорожно вздохнул и внезапно, одним рывком притянул меня к себе, выдавая сдерживаемые чувства, и я тотчас почувствовала, как легко мне становится в его крепких объятиях. Это именно то, что я искала. Именно то, что может спасти меня от ужасающего одиночества внутри и снаружи. Надежность. Защита. Любовь.

Его прикосновение успокоило меня. Дима вправду здесь. Значит… значит, война со стебачами окончена?

Я вновь чуть-чуть отстранилась, чтобы взглянуть в его глаза. Каким-то неведомым образом Дима ухитрился прочесть немой вопрос в моих глазах.

– Всё закончилось, Надя.

– Расскажи мне! Твой брат жив? Наш город остался за нами? Что со стебачами?

– Не так-то просто в двух словах ответить на твои вопросы.

– Может быть, посидим где-нибудь, и ты расскажешь мне обо всем?

– Где тут у вас ближайшее кафе? – улыбнулся Дима, принимая мое предложение.

Но мне совсем не хотелось идти туда, где много людей и чужих любопытных взглядов. Мне не хотелось ни с кем делиться радостью этой встречи, своим вновь обретенным счастьем, мне хотелось просто побыть с ним вдвоем, и я выдвинула иное предложение: