Ты одержим ею.

Слова Джулио, сказанные ранее, преследовали меня. Сначала Марко, теперь мой сын. Все они видели, что эта девушка делает со мной. Она выворачивала меня наизнанку. С тех пор, как я поймал ее, когда она перелезала через стену, я преследовал ее.

Ощущения не проходили. С каждой минутой тяга становилась все более сильной, преследуя каждую мою мысль наяву. И мои сны тоже. Я мечтал гоняться за ней по виноградникам, пока не поймаю ее, прижму к грубой земле и оттрахаю до бесчувствия.

Что-то нужно было сделать, и я знал, что я должен сделать.

Я должен был оставить ее у себя.

Она отказывалась от роли mantenuta (перев. с итал. любовницы), но я ее приводил в чувства. Она все равно не была заинтересована в браке. В статусе моей любовницы, я мог преподнести ей весь мир на блюдечке. Деньги, путешествия, машины... все, что она захочет. В моем мире это было желанное положение, власть и престиж. Не так много, как у жены, конечно, но она была бы неприкасаемой, когда я обеспечивал ей свою защиту. А когда она мне надоедала, я отправлял ее обратно в Торонто или туда, куда пожелает ее сексуальная задница. Я бы купил ей дом или квартиру в любой точке мира.

Было много других женщин - итальянских дочерей ‘ндрины, - на которых Джулио мог бы жениться. Манчини бы это не понравилось, но он не посмел бы перечить мне. Я был слишком могущественным и мог делать с Франческой все, что хотел, без всякого наказания. Она ведь не была девственницей.

Я смотрел на ее сочную попку, когда она ныряла под воду, и облизывал губы. Мне не терпелось пошлепать по этой попке. Смотреть, как она подпрыгивает, когда я трахаю ее сзади.

Мой член начал увеличиваться в плавках. Я не мог получить эрекцию прямо в данный момент. Поднявшись, я решил пойти сделать несколько телефонных звонков на другой конец лодки. Уединение там облегчало работу, а если бы я дольше изучал Франческу, то, скорее всего, наделал бы глупостей.

Когда я закончил свои звонки, уже начало смеркаться. Я решил забрать Катарину и вернуться на вертолете в замок. После того, как я переоделся в свой костюм, я пересек салон и увидел Франческу, выходящую из туалета. Она поправила верх костюма, показав мне почти целый шар плоти, и вожделение собралась в моем паху.

– Подожди, — рявкнул я, когда она направилась к бассейну.

Вскинув руку к груди, она повернулась ко мне лицом. — Черт. Ты напугал меня до смерти.

Этот грязный рот. Большинство итальянок не ругались так, как женщины в других странах, и я не был уверен, нравится мне это или нет. Я остановился на своем месте, держась в тени, где никто из посторонних не смог бы нас увидеть. — Иди сюда.

Она бросила взгляд через плечо. — Почему?

– Потому что я так сказал, monella (перев. с итал. паршивка).

– Я не думаю, что мы должны быть здесь одни.

Интересный выбор. Она беспокоилась о том, что может причинить боль Джулио? Я сомневаюсь. — Не заставляй меня повторяться.

Она закусила губу, и я почти видел, как ее мозг обдумывает это. Несмотря на ее нерешительность, ее соски снова напряглись, выдавая ее. В то время как большинство женщин испытывали бы страх, Франческа была другой. Ее тянуло ко мне, несмотря на страх - хотя, возможно, она ненавидела себя за это.

Я бы изменил это. Скоро она будет умолять меня трахнуть ее и вылизать ее киску. Сосать мой член и глотать мою сперму. Между нами не будет стыда, не будет пределов для разврата, который я покажу ей. И она будет наслаждаться каждой минутой.

Она откинула плечи назад и, не боясь, направилась ко мне. Ее груди подпрыгивали при каждом шаге, бедра покачивались, и я едва мог дышать. Когда она выгнула бровь в вызове, и у меня зачесались руки от желания перекинуть ее через колени и отшлепать ее дерзкую задницу.

Но это еще придет. Пока же я должен был действовать осторожно.

Она смотрела на меня большими круглыми глазами, ее грудь вздымалась и опадала с силой ее вдохов. Капелька воды скатилась по ее виску, и я большим пальцем осторожно смахнул влагу с ее нежной кожи. — Тебе нравится моя яхта, dolcezza (перев. с итал. милая)?

Ее горло сжалось, когда она сглотнула. — Я хочу сказать, что ненавижу ее, но я бы солгала.

Мне нравилось предполагать, что она говорит и обо мне. — Хорошо. Ты будешь проводить здесь много времени.

– Ты все еще не понимаешь, Раваццани. Я не останусь.

Я шагнул вперед, сокращая расстояние между нами, и она начала отступать. Я продолжал движение, пока ее позвоночник не соприкоснулся с дубовыми панелями, затем я уперся руками по обе стороны от ее головы. — Фаусто.

Ее брови опустились, когда она искала мое лицо. — Что?

– Когда мы будем одни, я хочу, чтобы ты называла меня Фаусто.

– Я не должен. Ты... ну, это было бы не... — Она хмыкнула. – Мы не должны быть одни.

Я сбил ее с толку. Отлично. — Но мы будем. Часто.

– Нет, не будем. Мы не должны оставаться одни сейчас. Они будут задаваться вопросом, где мы.

– Мне безразлично. — Я окинул взглядом ее потрясающие черты лица, опустился к ее губам. Они были пухлыми и влажными от ее слюны, умоляя попробовать их на вкус. Я должен был продержаться еще немного.

– Я уверена, что Катарина будет рада это услышать, — прошептала она.

Это было то напоминание, в котором я нуждался. Я был бессердечным ублюдком, но и справедливым. — Я планирую решить эту проблему всего за несколько минут.

– Ты собираешься убить ее? — шипела Франческа.

Я покачал головой, разочаровавшись в ее мнении обо мне. Конечно, я не демонстрировал ей многое другое, но это скоро изменится. — Нет, но я принял решение, что она мне больше не нужна.

Я наблюдал за тем, как она пытается уловить смысл моих слов, в ее чертах проступили растерянность и беспокойство. — Почему?

Теперь она задавала правильные вопросы.

– Потому что я хочу кого-то другого. — Я наклонил голову ближе и прильнул губами к ее уху. – И одно ты должна знать, Франческа, — я всегда получаю то, что хочу.

Ее дыхание сбилось, когда я отодвинулся от стены. — Buona sera, monella (перев с итал. доброго вечера, паршивка).

Оставив ее там, я направился к бассейну. Джулио и Катарина смотрели что-то на ее телефоне и смеялись. — Катарина, andiamo (перев. с итал. пойдем). Мы должны идти.

Они оба посмотрели вверх, и взгляд Джулио метнулся за мной. Я предположил, что Франческа снова появилась на палубе, и Джулио заметил, что мы вместе были внутри. Мне нужно будет поговорить с сыном дома.

Катарина собрала свои вещи и поцеловала Джулио в щеки. — Не забудь меня отметить, — сказала она и подошла ко мне. – Все в порядке?

– Мне нужно вернуться.

– Пока, Фрэнки, — сказала Катарина девушке, стоявшей позади меня.

Я не сводила глаз с сына. — В мой кабинет, когда вернешься. — Он кивнул, видимо, понимая, что я хочу ему сказать. Предупредит ли он Франческу? Я надеялся, что да. Это еще больше усложнило бы задачу завоевать ее... а я любил сложные задачи, когда дело касалось этой девушки.

Вскоре мы уже сидели в вертолете, направляясь обратно в мое поместье. Катарина была подозрительно тихой. Я понял, что лучший способ делать это прямо, без двусмысленностей. — Это между нами? Все кончено.

Катарина не выглядела удивленной. — Это ведь она, не так ли?

Это было не ее дело, и она знала меня достаточно хорошо, чтобы не ожидать ответа. — Я достану тебе недвижимость в Портофино, которую ты хотела.

– И бриллиантовый браслет.

Я кивнул. — Я желаю тебе всего наилучшего, Катарина. Если тебе понадобится помощь, только попроси.

– Спасибо, Фаусто. — Она играла с завязками на своей накидке. – Хочешь, я пососу твой член в последний раз?

Эта идея меня нисколько не искушала. — Нет, в этом нет необходимости.

Она вздохнула. — Боже, я буду скучать по тебе. Ну, мне будет не хватать твоего большого члена.

Мои губы скривились, но я ничего не сказал. Я не буду скучать по ней, и мы оба это знали.

– Надеюсь, она готова. Ты не тот мужчина, с которым могут справиться большинство женщин.