Так что храбрость Франчески была на самом деле полезна для семьи. Мне просто нужно было доказать ей, что моя сила превосходит все ее планы.

Бенито позвонил через двадцать минут. — Она у них. Она примерно в полумиле по дороге на восток.

– Отлично. — Без сомнения, она была вне себя от ярости. – Пойдем, ты меня отвезешь.

Он приостановился на полсекунды. — Может, позвонить Марко? Ему не понравится, если ты покинешь поместье без него.

Я подумал об этом. Уходить было рискованно, но незначительно. Дорога пролегала недалеко от замка, в пределах территории, которую обычно патрулировали мои люди. Кроме того, мне не терпелось увидеть выражение лица Франчески, когда я приеду.

Приняв решение, я сказал: — Все будет хорошо. Мы не уедем далеко.

– Встретимся у дома.

Я взял один из пистолетов, которые хранил в своем кабинете. Я не ждал проблем, но лишняя огнестрельная поддержка не помешает. Когда я проходил через замок, я на мгновение задумался о том, чтобы разбудить Джулио. В конце концов, она была его невестой. Но я быстро отбросил эту мысль. Правильно это или нет, но я хотел разобраться с этим. Какое бы какое бы наказание она ни получила, его назначу я.

Бенито ждал в бронированном внедорожнике, который использовал, когда покидал поместье. Я сел на заднее сиденье, и мы отправились в путь. Говоря о наказании, что бы я с ней сделал? Я знал, что хочу сделать, но это было невозможно. Я хотел шлепать ее по заднице до тех пор, пока она не заплачет и не начнет умолять меня остановиться. Но это разожгло бы желание к ней, кипевшее у меня в животе, именно ту реакцию, которую я пытался предотвратить.

Нет, лучше было бы не трогать ее.

Когда мы приблизились, фары Land Rover карабинера (прим. редакт. Карабинеры – военная структура под началом Министерства обороны, выполняющая не только гражданские полицейские) функции, но и способная осуществлять операции за рубежом вместе с регулярной армией.) замигали. Я увидел одинокую фигуру в задней части темного автомобиля, а карабинер стоял снаружи, прислонившись к двери со стороны водителя. Я узнал его, так что это будет несложно.

– Buona sera, Paoletti (перев. с итал. Добрый вечер, Паолетти), —поприветствовал я, выходя из машины. –Надеюсь, что не доставили вам хлопот. — Подойдя, я протянул ему двести евро.

– Никаких проблем, синьор Раваццани. Хотя она очень сопротивлялась. Сказала, что ее похитили.

Я усмехнулся и хлопнул его по плечу. — Женщины. Если им недостаточно бриллиантов, они плачут большими крокодильими слезами. — Паолетти рассмеялся, как я и знал, а затем я поблагодарил его. — Теперь я заберу ее с собой.

– Конечно, синьор. Минутку, per favore (перев. с итал. пожалуйста).

Он скрылся на заднем сиденье, чтобы снять наручники с Франчески. Я встретился с ее сердитым взглядом, когда ее вытаскивали из «Land Rover». Удивительно, но она не заговорила, а просто продолжала прожигать взглядом дыры на моем теле. Я старался не усмехаться, пока Паолетти вел ее ко мне.

– Держите, синьор.

Теперь, когда она была ближе, я мог видеть следы слез, свидетельство того, что она плакала. Я подавил чувство вины, которое мог испытывать. Взяв Франческу за руку, я крепко прижал ее к себе, даже когда она попыталась отстраниться. Я сказал: — Спасибо, Паолетти. Мои наилучшие пожелания вашей жене и дочерям.

– Arrivederci, Signore Ravazzani (перев. с итал. До свидания, господин Раваццани)

Я подвел ее к внедорожнику, и Бенито открыл заднюю дверь. Она откинула голову назад, длинные волосы пшеничного цвета перекинулись через плечо, чтобы взглянуть на меня. Ее выражение лица представляло собой смесь упрямства и поражения, как у человека, который знает, что проиграл, но не может признать это. — Отпусти меня, Раваццани.

– Никогда. Садись в эту чертову машину, Франческа.

Бормоча про себя, она сделала то, что ей сказали. Я последовал за ней и сел прямо рядом с ней, так близко, что наши бедра соприкасались. Я хотел, чтобы ей было неудобно.

Она толкнула меня. — Ты не возражаешь? Подвинься.

– Разумно ли приказывать мне, после того как ты пыталась сбежать сегодня ночью?

– Можешь ли ты обвинять меня? Ты похищаешь и запугиваешь меня, заставляешь меня выйти замуж за человека, которого я едва знаю, и ты хладнокровно убил двух мужчин сегодня ночью. Я была бы безумной, если бы не попыталась сбежать от тебя.

Бенито завел двигатель, и мы поехали обратно в поместье. Машина ехала молча, и я думал о том, что она сказала. Она верила, что я убил тех двух мальчиков сегодня ночью, а это означало, что она не смотрела, а слушала в подземелье. Значит, она не знала, что, хотя я их застрелил, они оба были очень даже живы. Я решил не поправлять ее. Лучше пусть она считает меня чудовищем, убийцей и боится перечить мне.

Поездка была короткой. Когда мы подъехали к замку, Бенито выключил машину. Я сказал ему оставить нас, и он вышел и направился к комнате наблюдения с обратной стороны моего дома.

Я ничего не сказал просто ждал.

– Я должна была догадаться, — прошипела она, - что вся полиция здесь у тебя на содержании. – Вы двое улыбались, как старые друзья.

– Полиция беззащитна, слишком слаба, чтобы остановить нашу организацию. Они знают, что лучше работать со мной, чем против меня. Урок, который и вам было бы неплохо усвоить.

– Я не хочу с тобой больше иметь дело. — Ее голос дрогнул, как будто она сдерживала слезы. – Я не хочу быть частью твоей ужасной семьи, полной убийц и преступников. Вы все психопаты. Я хочу, чтобы ты отпустил меня.

И это говорит женщина, которая почти растаяла в моих объятиях, услышав, как я допрашивал и застрелил двух мужчин?

Я не поверил. Она была напугана, потому что она могла не возражать против этого. Возможно, ей это даже понравится.

Я потянулся в карман пальто, достал пистолет и положил его на колено. — Ты хочешь убить меня, Франческа?

Она стала очень спокойной, ее взгляд метался между моим лицом и пистолетом. — Что?

Я схватил ее за запястье и с силой вложил пистолет в ее ладонь. Затем я направил ствол на свою грудь. — Ну, давай. Стреляй в меня. — Я смотрел прямо в ее темные глаза, показывая ей, как мне нравится насилие. – Нажми на курок, dolcezza (перев. с итал. дорогая), — сказал я низким раскатистым голосом, словно соблазняя ее.

Облизнув губы, она попыталась отстраниться. — Ты сумасшедший. Что ты делаешь?

Положив руку на заднюю дверь, я закрыл ее в машине. Огни замка освещали салон машины, и я видел, как пульс колотится у нее в горле, как покраснела ее кожа. Однако страха не было. Что бы она ни чувствовала, это было что-то другое, что-то, что подтвердило все мои подозрения относительно нее. — Ты хочешь убить меня, или нет? Это твой шанс. Нажми на курок и смотри, как моя кровь растекается по твоим коленям и сиденью, брызжет на стекла окон.

– Тогда ты будешь свободна, — прошептал я.

– Пока твои люди не поймают и не убьют меня.

– Не думай об этом. Думай о том, как приятно будет нажать на курок и забрать мою жизнь своей собственной рукой. Смотреть, как свет исчезает из моих глаз, пока я не стану ничем. Какую мощь ты почувствуешь в этот момент.

Ствол пистолета уперся в мою грудь, и ее рот слегка приоткрылся на выдохе, а зрачки расширились. Держу пари, если бы я посмотрел на ее соски, они бы проступили сквозь ткань одежды. Господи, эта женщина. Она была необыкновенной. Мне пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не прикоснуться к ней.

– Ты сумасшедший, — тихо сказала она. – Как будто ты хочешь, чтобы я это сделала.

– Я хочу доказать, что ты не боишься меня. Что ты такая же сумасшедшая, такая же дикая, как и мы.

– Нет. Я хороший человек. Я не хочу ничего из этого.

– Хорошая девчонка осталась бы дома, а не убегала бы из отцовского дома, чтобы найти мужчину, который ее трахнет. Хорошая девушка не ударила бы такого мужчину, как я, ручкой по руке. Хорошую девушку не возбудило бы то, что она держит пистолет на мужчине. — Я наклонился. – Ты определенно не хорошая девушка, Франческа.