Но это невозможно , подумал Райкер. Нанопластиковая мембрана не использовалась на Марсе на протяжении многих столетий. Сегодня все терраформированные области были защищены многослойными избыточными интерплексными силовыми полями. Должно быть…

– Коммандер Райкер!

Райкер обернулся и увидел длинный след красной пыли, все еще висящей в воздухе, поднятой великолепной гнедой лошадью, которая галопировала к нему жуткой запинающейся походкой земной лошади, инстинктивно принимаемой в мирах с малой гравитацией. Верхом на лошади без седла ехала молодая двадцатилетняя женщина с, как предположил Райкер, длинными рыжими волосами, собранными в конский хвост, который струился по ее спине. Она махала ему. Но когда лошадь приблизилась и остановилась, Райкер пересмотрел оценку возраста женщины.

Она была в форме Звездного Флота в чине капитана – вряд ли возможном для кого-либо младше двадцати восьми, и недосягаемом для двадцатилетней. Несмотря на внешность, она должна была быть намного старше, чем выглядела.

Райкер закрыл рот и нос, когда лошадь полностью остановилась в клубах красной пыли. Лошадь определенно была выведена на Марсе. Генетически модифицированная порода пони, выросшая до размеров лошади при марсианской гравитации, тонкие ноги которой не смогли бы противостоять большей силе тяготения Земли. Наездница оттолкнулась ногой и изящно соскочила, почти слетела на землю. Ее веснушчатое лицо блестело от пота, а ее форменные ботинки и куртка были усеяны марсианской пылью. Женщина протянула свою руку.

– Я капитан Редиссон. Рада наконец встретиться с вами.

Райкер улыбнулся и пожал ее руку, восхищаясь этим третьим воплощением загадочного капитана. Редиссон, которую встречал Кирк, была, как он говорил, примерно полутора метров ростом, возможно шестидесяти лет. Редиссон, с которой встречался Пикард, была более двух метров ростом, с внушительными плечами, и телосложением как у мощного плюс-гравитационного подъемника. Но эта Редиссон была всего на несколько сантиметров ниже Райкера, стройная, и невероятно молодая для своего ранга.

– Я тоже рад, – сказал Райкер. – Мы в голодеке?

Редиссон рассмеялась.

– Фактически это мой кабинет. Вы находитесь на «Гейзенберге». Мы причалили в тридцати шести километрах от базы. – Она указала на что-то позади него. – Выбирайте валун, коммандер.

Райкер бросил взгляд через плечо, и увидел группу черных валунов в нескольких метрах поодаль. Рядом с одним из них из красной пустыни возвышалось ярко зеленое растение; его стройный стебель обвивали широкие листья, испещренные бледно-зелеными спиралями, которые напомнили Райкеру оружие, открывающее червоточину. Одинокое растение в пустыне вкупе с мембраной наверху навело Райкера на предположение, что программа Редиссон воссоздавала одну из больших ферм из времени марсианских приграничий. Райкер выбрал валун рядом с зеленым растением.

– НУ, – спросил он. – вы изучаете историю, или это всего лишь хорошее место для прогулок верхом?

Довольная улыбка Редиссон была заразительной и озорной.

– Вы узнаете где мы? – спросила она.

Она обошла другой перевернутый валун, и достала медную лейку. Внутри плескалась вода. Райкер осмотрел окресности. Туман в атмосфере, захваченной и нагретой нанопластиковой мембраной мешал ему увидеть противоположную стену кратера на западе. Но он все же смог разглядеть в нескольких километрах геодезический купол в центре группы низких строений, которые были всего лишь коробками, построенными из традиционных блоков расплавленного микроволнами марсианского песка. Хотя там не было никаких структур или ориентиров, которые он мог бы определенно идентифицировать.

– Ранний Марс, – это было лучшее, что он мог сказать. – Дореволюционный.

Редиссон кивнула.

– Вы знаете, что люди с Земли всегда называют ее Марсианской Революцией, а сами марсиане – Войной за Независимость?

– Мы все живем в соответствии с фундаментальными декларациями, – сказал Райкер. Он ощутил легкую гордость в ее словах о революции. – Вы с Марса?

Редиссон осторожно наливала воду вокруг основания растения.

– Нет, – сказала она, но не продолжила, пока лейка не опустела. – Это форт Линкольн.

Райкер присел с возобновленным интересом.

– В самом деле? – он снова посмотрел на отдаленные здания. – Тогда где купол…

– Купол Гендерсдоттера, – сказала Редиссон.

Она поставила лейку вниз, и убрала несколько трепещущихся, выбившихся прядей волос, оставив при этом красные полосы на своем лбу.

– Где были написаны декларации.

– И где был убит Райли Гендерсдоттер, когда ополчение Консорциума выбило опоры мембраны.

– Вы знаете свою историю, – сказала одобрительно Редисон. – Предоставление независимости марсианским колониям…

– …которое марсиане называют завоеванием своей свободы…

– … было поворотным моментом в развитии мирового правительства Земли.

– Признание, что все миры созданы равными. – Райкер задумчиво уставился на Редиссон. – У нас обсуждение, капитан?

И снова она проигнорировала его вопрос.

– Вы знаете что это за день.

– Какой день?

Она указала на невидимые стены кратера.

– Прямо сейчас ополченцы Консорциума находятся на западных пиках, заканчивая программирование своих зарядов. Через несколько минут они уйдут по тридцатикилометровому клину. Меньше чем через шестьдесят секунд после этого атмосферное давление в этом кратере понизится с восьмисот миллибар всего до десяти. Температура упадет с двадцати шести градусов Цельсия до минус восьмидесяти. Пятьдесят три человека умрут снаружи купола Гендерсдоттера, и еще двенадцать умрут внутри, когда придут ополченцы и разгерметизируют шлюз.

– А через пятьдесят дней Земля отменит лицензию Консорциума на разработку, и Марс… – выиграет – свободу.

Редиссон стояла прищурившись глядя вдаль, словно могла увидеть вдали ополченцев в их боевых камуфлированных костюмах со случайно разбросанными пятнами красного, черного и розового цветов.

– Каким был бы другой путь? – произнесла она, словно потеряв мысль.