Они продолжили путь, осторожно шагая по лесу, и вскоре остановились, чтобы переночевать. Соорудив шалаш из веток, они улеглись, пытаясь найти хоть немного покоя в этом тревожном месте.

Игорь взглянул на короля и, после минутного молчания, спросил с какой-то скрытой обидой:

— Ваше величество, как же так вышло, что люди Агорана приняли узурпатора? И простолюдины, и дворяне, все как один, — он нахмурился. — Все нарушили свои клятвы.

Фауст долго смотрел в огонь, прежде чем ответить:

— Твой брат… он знал, что одним словом или силой трон ему не завоевать. Поэтому, когда он исчез на месяцы, все думали, что его нет в живых. А он отправился на Север, за Белую Стену, к землям ледяных великанов. Он собрал отряд, — Фауст прикрыл глаза, вспоминая рассказы, — и прошёл сквозь полярные холода, сражаясь с великанами. В конце концов он убил их короля и добыл утерянную веками реликвию — корону Ерласа Великого.

Ревенант слушал, нахмурив брови, и с горечью в голосе ответил:

— Вот как оно бывает… Клятва была нарушена из-за какой-то железяки.

Фауст чуть усмехнулся, но его взгляд оставался серьёзным.

— Эта корона — не просто железка. Она была символом великого правления Ерласа, основателя Первой Империи, его мудрости и силы. Её считали утерянной навсегда. Если бы мои предки нашли её раньше, этой проблемы бы не было. Эдмунд вернул её и сразу стал легитимным претендентом. Лояльность оказалась недолговечной.

На следующий день, продолжая движение на юг, они заметили странное явление. Впереди виднелась огромная куча снега, которая, казалось, двигалась самостоятельно.

— Что это ещё такое? — шепотом спросила Лина, присев на корточки и наблюдая за странным движением.

— Понятия не имею, но лучше затаиться, — ответил Фауст, прячась за деревом.

Они осторожно наблюдали, как снежная масса медленно углубляется в лес. Это было что-то огромное и неизвестное, и никто не хотел рисковать, узнавая, что именно.

— Может, это какое-то животное, замаскированное под снег? — предположил Игорь, оставаясь на месте.

— Или снежный дух, — добавила Лина. — Лучше не выяснять.

Когда странное существо наконец исчезло в лесу, они продолжили путь. Позже они наткнулись на заброшенную берлогу, которая казалась безопасным местом для ночлега. Устроившись внутри, они наслаждались временным убежищем от холода и снега.

— Скоро мы достигнем Диких Земель, — сказал Фауст, разжигая небольшой костёр. — Нужно только перетерпеть ещё немного.

На следующий день они продолжили путь и наконец достигли границы Диких Земель. Перед ними расстилалась туманная низина, где снега было меньше, а вокруг росли невысокие, скрюченные деревья.

— Почти дома, — с облегчением произнесла Лина, глядя на знакомые пейзажи.

Фауст кивнул, чувствуя, как тяжесть последних дней начинает спадать. Они почти достигли своей цели.

В маленьком домике в Свободном Пристанище снова царила жизнь. Подрагивающий свет свечей отбрасывал мягкие тени на стены, и трое странников, вернувшихся после долгого пути, наслаждались уютом и теплом своего временного укрытия. Фауст, тяжело опершись на кресло, покачивал в руке кружку вина, погруженный в мысли. Лина, довольная, наливала себе и Игорю еще вина, а тот поудобнее устроился на груде сена в углу.

— Игорь, мы можем спросить Кифа, чтобы найти более просторный дом. После всего, что ты пережил, ночевать на полу — это как-то… не по-королевски, в конце концов, — сказал Фауст, слегка хмурясь.

Ревенант усмехнулся, опустив глаза.

— Ваше величество, мне теперь все равно, где спать. После месяца в сырой могиле я, знаете ли, стал куда менее привередлив. Поверьте, ради меня не стоит затевать поиски нового жилища. Все, что мне нужно, — это служить вам и быть рядом.

Фауст с пониманием кивнул. И все же ощущение бессилия медленно подтачивало его мысли. Он не спешил идти к Ярашу и отдавать череп. Зачем спешить, если его учитель скорее всего задумал силовой захват, который приведет к страху и недовольству людей? Многое изменилось в его понимании власти за время изгнания, и образ мага с нежитью, вторгающегося в его родные земли, казался менее убедительным, чем было бы легитимное возвращение с армией верных людей.

Лина, прихлебывая вино, хитро посмотрела на него.

— А что, ваше величество, неужели интереснее откладывать встречу с Ярашем? Или уже переменили планы? — она усмехнулась, вспоминая, как часто сама изменяла свои задумки.

Фауст криво улыбнулся:

— Я понял, что для королей спешка бывает даже опасна. Все нужно делать вовремя.

Лина расхохоталась, вспомнив былые времена.

— Ох, спешка и правда — враг всех нас. Вот я как-то пробралась в дом одного графа, чтобы украсть украшенную рубинами золотую чашу, а из-за того, что торопилась, забыла её прихватить. Пустой мешок домой принесла, едва не зарезали! — Она покачала головой, продолжая смеяться. — Честно, было обидно!

Игорь, следя за разговором с любопытством, внезапно задал вопрос, который давно его мучил:

— Но скажите, Лина, как это так получилось, что воровка стала рыцарем короля?

Лина, хитро прищурившись, поглядела на него поверх кружки.

— Жизнь, господин Игорь, штука удивительная и полна сюрпризов. Мы ведь не знаем, что будет с нами завтра, а уж тем более куда нас занесет судьба. Да, воровка. Но нашелся один упрямый маг, который решил, что я достойна большего. — Она одарила Фауста долгим взглядом, полным признательности и лукавства.

Маг только усмехнулся и, подняв свою кружку, добавил:

— Ну что ж, господа, выпьем за непредсказуемость судьбы и то, что она свела нас вместе — здесь, вдали от дома.

Фауст улегся на мягкую подушку, пытаясь избавиться от гнетущих раздумий, и, закрыв глаза, погрузился в беспокойный сон. Когда он снова открыл глаза, то увидел себя стоящим среди мраморных колонн в пространстве Безвременья. Светящиеся песочные часы возвышались рядом, а звезды вокруг сияли холодным, отстраненным светом. И, как по волшебству, прямо перед ним возникла Лунария, смеясь своим легким, мелодичным смехом. Ее белая туника слегка колыхалась, будто на невидимом ветру.

— Ну что, дорогой некромант, так и не решился на изучение хрономантии? — она взглянула на него с насмешливым блеском в глазах. — Ты ведь знаешь, что в этом могла бы быть немалая польза для твоих амбиций.

Фауст поклонился, но вместо приветствия произнес с хитрой улыбкой:

— Здравствуй, Лунария. Или, вернее, принцесса Аллора? Так правильнее?

Лунария сначала удивилась, и ее лицо слегка порозовело от смущения, но быстро приняло спокойное выражение.

Она прищурилась и спросила:

— Откуда ты узнал мое настоящее имя?

— Случайная встреча с твоим братом Ройдаром, — ответил маг. — Он упомянул, что у них в семье есть близнецы Аллора и Аллар. А таких совпадений, согласись, не бывает. Близнецы-эльфы, маги, столь редки, что несложно сложить два плюс два.

Эльфийка кивнула и улыбнулась, признавая его догадливость.

— Ты прав, Ройдар довольно часто говорит больше, чем требуется. Но, Фауст, ты и так многое узнал обо мне и брате. Кроме того, кто наш отец… — она опустила взгляд, будто не желая погружаться в давние воспоминания.

— Я все еще не понимаю, Лунария, зачем тебе и твоему брату помогать миру, где люди когда-то разрушили вашу империю и изгнали вашего отца? — задумчиво спросил Фауст.

Лунария вздохнула, и на ее лице на мгновение отразилась печаль.

— Потому что мы, эльфы, смотрим на время иначе, чем люди. Мы живем дольше, видим больше, понимаем, что мир меняется. Человек может прожить всю жизнь, лелея мечту о мести, и умереть, так и не осуществив ее. Но для нас вечность — это реальность, мы привыкли думать на века вперед. Если бы мы держались за прошлое, как люди, наш род давно бы уже исчез.

Фауст кивнул, раздумывая над ее словами, но затем все же заметил:

— Ройдар не особо похож на того, кто думает о будущем мира или людей.

Лунария улыбнулась, но на этот раз горько.