Я забилась как можно дальше в самый темный угол камеры, надеясь, что никто не найдет меня по запаху.

Темная тень появилась в дверях моей камеры, и у меня возникло ощущение, что удача только что покинула меня.

Касиан

Я набрал код на клавиатуре и приложил к аппарату свой большой палец. Дверь в камеру моей пары медленно, но неуклонно открывалась. Я хотел, чтобы это было быстрее, пока я не сорвал ее с петель и не разозлил короля еще сильнее. Когда я вошел, я закрыл нас, установив код, чтобы никто не вошел в течение следующих трех дней, и повернулся, чтобы обнаружить Шарлет.

Она забилась в темный угол, и хныкала из-за течки. Гребаный Аделай и его политическая чушь. Он посадил ее сюда для того, чтобы показать всем в королевстве, что даже омеги высокого уровня не смогут избежать наказания, если нарушают законы. Это также была попытка показать несчастным бетам, что иерархия все еще существует, даже если отныне она будет более справедливой.

Я в три шага пересек камеру и опустился на колени, чтобы посмотреть в лицо Шарлет.

— Нет, нет… отойди, — запротестовала она, отползая в сторону и прижимаясь спиной к каменной стене. — Я пара альфы. Королевского генерала. Ты не можешь…

Черт возьми. Она сгорала от желания, но думала об обещаниях, которые дала в крепости, и защите нашей связи в первую очередь. Я восхищался тем, как сильно она боролась, и что ей было не все равно. Она никогда прямо об этом не заявляла. Она была не той девушкой, которая говорила: «Я люблю тебя», хотя это не помешало бы и мне сказать ей об этом. Нет, Шарлет показывала свою любовь с помощью действий и преданностью.

Той самой преданностью, из-за которой она подвергала себя опасности, и только для того, чтобы убедиться, что омег ждет хорошее будущее, будь то здесь, или с людьми.

Я, наконец, понял, почему поездка в крепость была так важна для нее. Она не могла поверить, что члены королевской семьи предложили лучший вариант. Я только хотел, чтобы это не повлекло за собой новую войну и пострадали ее друзья.

Я поднял ее с земли. Ей было не место здесь на грязной земле, и, будь моя воля, ее бы здесь вообще никогда не было. Я бы поднял ее так высоко, но никогда не позволил бы ей упасть. Теперь это было моей целью.

Я прижал ее к своей груди, чтобы обхватить руками, наклоняя ее лицо к своему. Она моргнула, ее светлые волосы упали ей на глаза.

— Касиан.

Когда Шарлет увидела, кто я такой, ее паническое выражение сменилось отчаянием, и рыдание вырвалось из ее горла.

— Я не думала, что ты придешь.

Она уткнулась лицом в мою шею, глубоко вздохнув, принюхиваясь ко мне, как животное. Это движение заставило мой член затвердеть для нее.

— Даже армия альф не смогла бы удержать меня от тебя.

Она обеспокоенно уставилась на меня.

— Ты пробился сюда с боем? Тебе не следовало этого делать. Из-за меня и так много всего произошло. Я не хочу усложнять жизнь Зилине и Риэль.

— Ш-ш-ш, — сказал я, проводя большим пальцем по ее дрожащим губам. — Я ни с кем не дрался, но я мог бы устроить Его Величеству ад за то, что он оставил тебя здесь с преступниками.

Мой голос прозвучал резко, и она в ответ вздрогнула.

— Касиан, я тоже преступница.

Ее пальцы вцепились в ткань моего пиджака. Я чувствовал, как в ней пульсирует отчаяние. Аромат ее возбуждения витал в воздухе, но к нему примешивалось так много печали.

— Я знаю, что сейчас мы не можем быть вместе, — прошептала она, и слезы потекли по ее щекам. — Не навсегда, как ты сказал. Генерал короля не может связать себя с омегой преступницей. Мне так жаль, что я разрушила то, что могло бы быть. Риэль права, я должна была удовлетвориться тем, что получила…

— Нет, Шарлет. Никогда не соглашайся на то, в чем не уверена. Ты меня слышишь? Никогда. Это не то, кто ты есть. Это не та омега, в которую я влюбился.

— Но посмотри, что я натворила…

— Ты привлекла внимание к группе своих людей, которых удерживали против их воли. Ты заставила короля выполнить свои обещания. Ты заставила меня понять, что иногда нарушать правила того стоит.

— Но это мне стоило… стоило тебя.

У нее сорвался голос, и я наслаждался редким моментом уязвимости, который не имел ничего общего с ее пылом.

— Ты вообще слышала, что я сказал?

— Да, — отрезала она, ее тело извивалось над моей эрекцией.

Это движение вырвало у нее короткий стон, прежде чем она продолжила.

— Ты слышал, что я сказала? Я не знаю, стоило ли это того, если мы не можем быть вместе.

— Шарлет…

Я вздохнул. Мне чертовски нравилось спорить с ней, это была правда. Может быть, так и было с самого начала. Но прямо сейчас я хотел, чтобы она заткнулась и выслушала меня.

— Это будет конец, не так ли? — спросила она, и новые слезы полились из ее глаз, когда она прижалась своим телом к моему. — Ты позаботишься о моей течке. Трахнешь меня, а потом…

Я поцеловал ее, чтобы она замолчала, и не продолжила свою речь. Я крепко поцеловал ее, проникая языком в ее рот, слизывая все сомнения одно за другим. Я поцеловал ее, чтобы доминировать. Я поцеловал ее, чтобы напомнить о своих обещаниях.

Я отстранился, и она захныкала.

— Когда я сказал «навсегда», я именно это и имел в виду. Ты не сможешь переубедить меня сейчас, несмотря ни на какие правила или закон.

— Ты это имел в виду? Что ты любишь меня?

— Я никогда не говорю того, чего не имею в виду.

— Я знаю, — простонала она. — Но ты это имел в виду?

Ее глаза встретились с моими и мгновение она выглядела по-настоящему испуганной.

— Неужели мне это почудилось?

— Нет, Шарлет.

Она замерла.

— Подожди, на какой вопрос ты отвечаешь?

Я зарычал, игнорируя ее, и схватив за воротник ее тунику, разорвал посередине так, чтобы обнажить ее груди. На ее груди выступили капельки пота, и я увидел, как капля скатилась по ложбинке между ее грудями, когда участилось ее дыхание.

Я обхватил ладонью ее горло, прижимая спиной к стене, и провел носом по линии ее подбородка, наслаждаясь отчаянными звуками, которые она издавала.

— Однажды, моя сладкая омега, мы не спеша займемся любовью, в постели. Моей постели. Вместо этой спешки, чтобы обуздать твои гормоны. Но, к сожалению, это произойдет не сегодня. И не завтра.

— Касиан, — выдохнула она мое имя, как молитву, когда я расстегнул брюки и освободил свой член.

Я все еще держал свою руку на ее шее, когда Шарлет спустила мой пиджак с плеч, обнажив грудь. Она вонзила в меня когти, пустив кровь и довела мое животное до грани безумия.

— Сегодня я трахну тебя, маленькая мятежница. Буду брать тебя снова и снова, пока ни у одного из нас не останется сил на то, чтобы спорить.

Я чувствовал, как во мне поднимается альфа, готовый взобраться верхом, оплодотворить ее. Это должно быть быстро и грязно, а потом мы повторим все сначала.

— К тому времени, как мы покинем эту камеру, ты будешь настолько полностью моей, что сомневаться в моих намерениях будет казаться гребанным грехом.

Я скользнул рукой за ее пояс, чувствуя какая она влажная.

— Моя, — прорычал я, посмотрев ей в глаза, чтобы донести свою мысль до конца.

Я вошел пальцем внутрь, наблюдая, как у нее перехватило дыхание от этого вторжения.

— Моя.

— Да, — выдохнула она.

Я приблизил рот к ее груди, посасывая губами твердый, набухший сосок, и Шарлет вскрикнула.

— Моя пара жаждет этого? — прошептал я ей на ухо, прежде чем снова взять его в рот.

— Да, — воскликнула она. — У меня все болит. Ты мне нужен. Хочу тебя. Касиан, пожалуйста.

Я нежно засунул палец в ее киску и позволил соску выскочить у меня изо рта.

— Это мое.

Я провел языком дорожку вверх по ее груди и по подбородку, потянув зубами за мочку уха.

— Это мое. Скажи это.

— М-мое ухо? — заикаясь, произнесла она, и я посмотрел ей в глаза.