Касиан остановил грузовик. Он ехал так быстро, что омеги уже скрылись из виду. Он обернулся, морщинки пролегли вокруг его прищуренных глаз, седина в его темных волосах была почти такого же цвета, как океан песка, угрожающий поглотить нас.

— Я мог бы бросить тебя в темницу за трюк, который ты выкинула в оружейной. Но я этого не сделал. Я научил тебя водить одну из этих чертовых штуковин. Это не имело никакого отношения к этой поездке, Шарлет. Я хочу, чтобы ты умела защищаться. Не мне решать, что происходит в Бесплодных землях. У нас тоже есть иерархия. Я должен защищать свой народ.

Я отвернулась от него.

— Ты продолжаешь это повторять.

— Почему ты нам помогаешь, Касиан?

В грузовике одна Риэль сохраняла спокойствие.

— Зилина уже и так расстроена тем, что не может найти Шарлет. Я сказала ей, что она у тебя… В любом случае, как только весть дойдет до Бесплодных земель, омеги заметят нас, начнется кромешный ад. Не думай, что Тавия и Дэггер не пронюхают об этом. Так скажи мне, что это значит для тебя? Шарлет, скорее всего, не спрашивала, так как была занята тем, что было важно для нее.

— Рири, — ахнула я.

Она одарила меня одной из своих фирменных улыбок. Я много раз видела, как она использовала ее, чтобы добиться своего. Манипуляция тоже была одним из ее любимых видов оружия.

— Тебя всегда невозможно было остановить, когда ты чего-то хотела, Шар. Теперь ты имеешь средства, чтобы это получить.

Это не было оскорблением. Но теперь, когда мы на равных с этим альфой, нет ничего плохого в том, чтобы спросить, зачем ему это нужно.

Касиан смягчился и улыбнулся ей, но в выражении его лица было что-то, с чем я не была знакома. Атмосфера уважения. Он тоже дал его мне, но я не поняла, что это было. Чтобы не замышлял этот альфа, он нас недооценил.

— Если есть способ сделать Луксорию лучше, мой долг донести это до сведения короля. Шарлет утверждает, что омегам лучше жить в человеческой крепости. Я там был с ней во время последнего визита, но я не разговаривал с омегой. Меня отвлек Руперт, их лидер. В наших же интересах убедить омег вернуться в Луксорию и сражаться за нас.

Он повернул рычаг переключения передач, и грузовик снова тронулся с места.

— Тогда почему ты не хочешь, чтобы омеги знали, что ты с нами? — спросила она.

— Мы не можем помочь им всем. Не сейчас. Есть еще один выход, к которому они могли бы прийти, когда слухи распространятся по Бесплодным землям, и, в конечном счете, по Луксории. Они могут подумать, что это объявление войны, и что мы планируем напасть на крепость. Так что нам лучше добраться туда и все объяснить, прежде чем кто-то другой сделает это за нас.

Черт. Я никогда об этом не думала. Мне было почти невозможно представить общую картину, потому что я так долго сражалась за выживание. Как бы сильно я была не согласна с тем, как осуществляется проект реконструкции, я не хотела, чтобы на город было еще больше нападений.

Альфы перестанут нам доверять. Причиной тому была наша репутация, мы считались низшими существами, которым нельзя было доверять и давать свободу. Когда я придумала этот план, он отличался от планов, что были у Зилины и Тавии. Я думала, что они будут жить долго и счастливо в замке, а я найду лучшую жизнь в другом месте.

План провалился.

Не только потому, что это затрагивало так много людей, о которых я заботилась, но и потому, что это также не позволило бы построить будущее с Касианом. И чем больше времени я проводила с ним, тем больше мне казалось, что я не смогу жить без него.

Последний раз, когда мы появились в цитадели, я ожидала, что меня немедленно разорвут на части волки-мутанты. Омеги, которые раньше были нашими друзьями. Даже после того, как благополучно закончился наш первый визит, ко мне вернулась прежняя тревога, когда Касиан загнал «Хаммер» в переулок между огромными зданиями.

Он вылез из грузовика, и смотрелся так словно был знаком с окружающей обстановкой.

— Это все? — спросила я, беря его за руку, когда он помогал мне выйти из грузовика.

— Добро пожаловать в крепость. У тебя не будет шанса увидеть, как на самом деле живут твои друзья-омеги, если мы сообщим о своем появлении Руперту.

Риэль покачала головой, когда Касиан открыл ее дверь. Я бы никогда не произнесла этого вслух, но она казалась напуганной.

— В чем дело, Рири?

Она поджала губы.

— Что, если мы соберемся уйти и не сможем?

— Если кто-нибудь причинит вред кому-то из вас, я без колебаний начну войну.

Касиан протянул ей руку, и мое сердце растаяло. Черт. Сейчас было не время влюбляться в кого бы то ни было, особенно в генерала альфу.

— Здешние омеги, возможно, не слышали об изменениях в Бесплодных землях, и они могут решить, что визит альфы — акт войны, — мягко сказала Риэль, но взяла его за руку и выбралась из грузовика. — И мы будем смотреться в их глазах предателями, так как будем защищать его. Они кинут нас в свою тюрьму…

— Мы не знаем, есть ли у них тюрьма, — перебила я.

Я определенно не продумала этот план до конца.

— Только потому, что с нами обращались как с дикарями, когда мы плохо себя вели в Бесплодных землях, не означает, что это происходит везде.

Касиан не подтвердил и не опроверг заявление Риэль. Он расстегнул свой кожаный пиджак, сложил его пополам и положил на пассажирское сиденье, прежде чем закрыть дверь. Теперь на нем была только обтягивающая футболка, которая выглядела так, словно была нарисована на фоне его мускулов. Возможно, он был старше остальных генералов, но не потерял ни капли мужественности.

От него просто захватывало дух.

— Так я буду немного лучше сливаться с толпой, — сказал он.

Да, точно.

Он повернулся ко мне.

— Ладно, Шарлет. Покажи нам, что, по твоему мнению, такого замечательного в человеческой крепости.

Касиан

Человеческая крепость была такой же, какой я ее запомнил. Только на этот раз мы входили не через парадную дверь под присмотром охранников-мутантов. Я провел Шарлет и Риэль через вырезанную часть ржавого забора из проволочной сетки, который окружал самые дальние границы того, что когда-то было большим городом, в те дни, когда Великая пыльная буря и вызванные ею вспышки на солнце остановили процветающую цивилизацию.

Шарлет зашипела, когда проходила мимо, и сжала руку, прежде чем уставиться на свою ладонь.

— Черт возьми. Порезалась.

— Дай мне посмотреть.

Я взял ее за руку, широко разведя ее пальцы. По центру проходила темно-красная линия.

— Вот, — сказала Риэль, оторвала полоску ткани от своей нижней майки и протянула ее мне.

Я использовал ее, чтобы вытереть кровь, но мое сердце замерло, когда я заметил коричневое пятнышко в ране. Ржавчина. Твою мать. Ей понадобятся лекарства, чтобы предотвратить заражение от ржавого металла.

— Мы найдем лекарство, — сказал я себе под нос.

— Все в порядке.

Шарлет убрала руку, и я посмотрел ей в глаза.

— В твоей ране есть частички ржавчины.

— Все в порядке, — настаивала она. — В Бесплодных землях бывало и похуже.

— Ты всегда так говоришь, — выпалил я, злясь, что ей снова больно.

Сначала голова, теперь это. Была ли она полна решимости вечно находиться в опасности?

— Потому что это правда, — огрызнулась она в ответ.

Я встретил взволнованный взгляд Риэль, но она ничего не сказала.

— Давайте двигаться, — проворчал я.

Ближайшее задание находилось всего в нескольких футах от забора, и охранников в поле зрения не было. Большинство из них были заняты наблюдением за главной дорогой в цитадель или разведкой пустыни. Я не знал, где искать омег, но интуиция подсказывала мне, что не стоит думать, как альфа.

Сориентировавшись, я направился к наименее ветхому зданию, которое смог найти.

Мутанты, или Элита, как называл их Руперт, были размещены в главном здании вместе с человеческими генералами. Ветхое бетонное здание с разбитым фонтаном перед входом и стальными стенами внутри считалось самым роскошным из жилищ в человеческой крепости. Но я подозревал, что другим омегам были предоставлены следующие по комфорту помещения.