Олира опустила голову и, ничего не ответив, прошмыгнула мимо стоявшего у дверей наставника. А он бросил на меня тяжелый взгляд и развернулся, чтобы уйти. Но я не позволила. Я не хотела, чтобы он уходил. Мне хотелось… И я, вскочив с кровати, окликнула мага:

— Стойте! — Агор остановился и повернулся ко мне. А я вдруг поняла, что не знаю, что сказать. Правду не могла. Еще чего не хватало. Как сказать своему врагу, что от его вида у меня душа в пятки уходит? Что в сердце вспыхивает пламя, а в горле становится сухо? Мои странные чувства — это слабость. И я не собиралась давать ему этот рычаг давления на себя. Но он продолжал смотреть на меня. И, чтобы не выглядеть глупо, мне пришлось сделать холодное лицо и заявить, — очень хорошо, что вы решили постучать, предупреждая меня о визите, однако после стука вам следовало дождаться моего разрешения, а не вламываться в комнату женщины, как в дом свиданий!

Только после того, как слова были произнесены, я поняла что сказала. И прикусила язык, мысленно костеря себя нехорошими словами. Попыталась сделать вид, что легкий румянец, судя по потеплевшим щекам, это результат чересчур жарко натопленной печи в келье… Все же не стоило упоминать в таком контексте заведение, в которое мужчины приходят, чтобы снять любовное напряжение.

— Я учту, — буркнул он и умчался прочь.

Но перед этим на целое огромное мгновение наши глаза встретились. И я снова увидела в них точно такое же пламя, как в первую нашу встречу. Но в этот раз сияющее пойманным светом окно было выключено… Я чувствовала себя неуютно при магическом свете и попросила принести мне обычные свечи, которые давали гораздо меньше света, зато не пугали меня своей потусторонностью. Хотя, возможно, это опять была магия…

Когда Агор исчез, я плюхнулась на кровать. Коленки мелко дрожали, а щеки горели так сильно, что я приложила к ним ладони, чтобы остыть. Что за наваждение⁈ Почему я так реагирую на него? Я скосила глаза на кольцо-артефакт, которое все еще было на моем пальце. Неужели оно сломалось? И в который раз подумала, что не могла же я сама чувствовать то, что чувствовала. С чего бы? У меня же есть Дишлан! Вернее, был. Но он навсегда остался в моем сердце… Но в этот раз воспоминания о прошлой любви не смогли успокоить меня.

Чтобы избавиться от навязчивых мыслей, решила немного поработать. Мне нужно было составить план завтрашних переговоров по поводу графика поставки магического золота, рассчитать когда и сколько металла мы сможем добыть, в какие сроки и куда доставить. Я хотела пройти по грани, и одновременно не вызвать злость Великого отца и дать ему как можно меньше. Это непросто, а уж сейчас, когда любая запись может попасть в руки Агора и сломать все мои планы, задача становилась необычайно сложной. Я могла пользоваться только своей головой, мысленно записывая самые важные тезисы в воображаемый блокнот.

Самое смешное, что и этот способ не был совсем уж безопасным, если вспомнить с какой легкостью Олира и остальные маги, считывают мысли. Но я не привыкла выходить на такие серьезные переговоры без подготовки.

Я так увлеклась размышлениями, что совсем забыла о времени. И только когда Олира поскреблась в дверь и попросила позволения войти, поняла, что прошло уже несколько свечей. День катился к вечеру. Пусть в келье не было окон, по которым можно было бы определить приближение длинной зимней ночи, но по ощущениям за стенами обители было уже темно.

Так и было. Олира снова, подменив Михася, принесла мне ужин. Но сегодня, зная, что она сама голодна, я отказалась от разогретой каши. Сказала, что пока не голодна и поем потом.

— Хорошо, — кивнула девочка и, обхватив руками глиняную миску, быстро прошептала несколько слов. Это произошло так быстро, что я ахнуть не успела. И прежде чем я спросила, что это она сделала с моей едой, Олира взглянула на меня и спросила, — вы же знаете слово-активатор? Только не говорите его.

Я кивнула, молча глядя на юную магичку. А она улыбнулась и продолжила:

— Когда проголодаетесь, произнесете его и ваша каша согреется.

Я снова кивнула, радуясь, что мои «нехорошие» мыли остались не произнесенными не только вслух, но и про себя.

— Я думала, что создавать отложенные воспоминания могут только самые сильные и опытные маги, — сказала я. Скорее не потому, что это меня удивило, а для того, чтобы окончательно заглушить в себе всколыхнувшуюся подозрительность.

— Ага, — улыбнулась девочка. — я же говорила, что мне не дается только ментальная магия. А с магией стихий я справляюсь легко… У меня очень хорошая память. Стоит один раз прочитать молитву, и я ее запоминаю. Только вы наставнику об этом не говорите. Он тогда меня так загрузит учебой, что даже дышать будет некогда, — звонко рассмеялась она. Ее заразительный смех заставил меня улыбнуться и забыть обо всем.

— Госпожа Елина, — Олира перешла на шепот, — вы все еще хотите выйти на прогулку? Если да, то сейчас самое время. У монахов свободное время, каждый может заниматься тем, что он хочет. И я стащила вашу теплую одежду…

— Ты молодец, — рассмеялась я. Как же давно мне не приходилось сбегать из дома тайком… Пожалуй с тех самых пор, как я была женой Адрея и жила в доме Третьего советника.

Мои мысли невольно перекинулись на двух мужчин: Адрея и Агора. Между ними было очень много общего. Они оба были чуть старше меня, оба были главными помощниками тех, кого я собиралась уничтожить, они оба были моими врагами. Но Адрея я ненавидела, презирала и, когда была его женой, боялась. А вот Агор вызывал во мне совсем другие чувства. Ненависть и презрение к нему были как будто бы не настоящими. Наигранными. Словно я притворялась сама перед собой. И он не вызывал во мне страха. Я откуда-то знала, что Агор, совсем не такой жестокий, как Адрей. Он не станет унижать меня, бить и издеваться, если я вдруг окажусь в его власти. И это убеждение совершенно противоречило логике. Ведь Агор, будучи правой рукой Великого отца, не мог не знать и не принимать участия во всем том кошмаре, который вторили маги в большом мире…

— Мой наставник очень добрый. Хотя и строгий. Он никогда не поднимет руку на человека. Он много раз прикрывал меня перед отцом. И он помог Антосу… — Я мысленно застонала. И как я могла забыть про уникальный дар девочки? Ей даже не нужно произносить заклинания, чтобы читать мысли! Олира покраснела, — ой, простите… Это не надо было говорить, да? Вы не хотели, чтобы я знала? Я нечаянно… Я всегда забываю, что люди иногда думают только для себя… А не для всех…

— Иногда? — вздернула я брови. — Милая, если люди хотят, чтобы кто-то знал о чем они думают, то обычно говорят это вслух. А если не говорят, то тебе лучше делать вид, что ты ничего не слышишь. Поверь, так будет лучше не только им, но и тебе.

— Да, — кивнула она. — Антос тоже так говорил, но у меня не получается… Так мы идем гулять? — она подмигнула и рассмеялась, переводя разговор в более безопасное русло.

Не прошло и полсвечи, а мы уже покинули обитель и вышли на свежий воздух. Я мгновенно замерла. Несмотря на то, что высокие стены обители защищали от сильного ветра, который громко выл над нами, путаясь в высоких монастырских башнях. Архитектура этого строения была слишком непривычной. Все выглядело так, как будто бы ребенок расставил строительные кубики в произвольно порядке, а потом водрузил на них высокие конусы-крыши. А чтобы соединить разрозненные строения, маги уже потом достроили крытые переходы между башнями.

Я поежилась кутаясь в шубу королевы Вайдилы. Толстый, густой мех какой-то измененной твари, хорошо защищал от ночного мороза и от ветра, но совершенно не спасал от влажности, которая застывала в воздухе мелкими, невидимыми глазу, колючими льдинками, и безжалостно царапала горло при дыхании. А потом отогреваясь внутри выходила изо рта белым облаком, осыпавшимся прямо на глаза. Я никогда не считала себя неженкой, и проводила много времени на улице даже зимой, но сейчас мне больше всего хотелось вернуться обратно, в теплую келью. Тем более, яркое звездное небо над нами недвусмысленно намекало, что теплее точно не станет.