Я старался сильно не гнать, потому что вояки начали жаловаться, что раны у них, видели те, стонут, так что скорость пришлось сбавить. Ну ничего, отравленный помрет, не успев доехать, – не моя проблема. Не забывал я и магическим зрением поглядывать в сторону леса, который простирался по правой стороне – вдруг какие твари решат напасть. Благо, никаких источников маны я не видел, и все протекало спокойно.

Уже окончательно рассвело, так что Орлес вызвался подменить меня. Не сказать, что я сильно устал, к верховой езде уже привык и мне даже нравилось, но полежать в телеге все же хотелось. А еще больше хотелось поесть.

Мы сделали короткую остановку, я пожевал вяленого мяса, каких-то сушеных грибов, от которых почему-то несло странным затхлым запахом. Запив все это водой я, наконец, упал на лежанку. Вояки хотели попросить меня помочь поменять повязку бедолаге с культей, но я их просто проигнорировал, сделав вид, что сплю. Не собирался я возиться с ними – все равно, что с ними случиться. Они мне не союзники и не друзья. Тот, который был отравлен, стал чувствовать себя хуже, жаловался на боль по всему телу и не мог прикоснуться к еде и воде, которые вызывали у него отвращение. Мне даже показалось, что его кожа уже приобрела какой-то землистый оттенок, видимо, недолго ему осталось.

Поев, вояки разговорились. Солдат с повязкой на голове достал небольшой кисет и трясущимися руками принялся набивать самодельную трубку, грубо вырезанную из дерева.

«Интересно, где Роммен, и что Хальдур сделал с Вайсом и Нейтом. А где же тут ублюдок, Эрик, которого я обязательно убью?», – невольно пронеслось у меня в голове, когда я смотрел на воина, который, наконец, раскурил трубку и начал жадно глотать сизый дым. Не сказать, что к магам я привязался, просто с ними адаптация в этом мире могла происходить намного быстрее. Но ничего, сам справлюсь.

– Слышал, Виргиил, говорят, большое войско собрал! – сказал одноглазый вояка, продолжая пускать едкий дым, – Десять тысяч, не меньше!

– Да вздор это все. Где ж он столько найдет? Врут, собаки, как обычно и преувеличивают! Тысячи три если наскреб – и то хорошо. Аст взяли, а теперь дело быстрей пойдет! – возразил ему солдат с культей.

– Покуда не маг, стояли бы мы тут многие дни! А он вон видел, как разнес их «элиту»? А наш Хальдур его пленил, он, получается, явно сильнее! – вояка с повязкой на голове думал, что я сплю, так что в выражениях не стеснялся.

– Да тише ты! – осадил его воин с культей, – Кто ж знает, на что этот способен? Не болтай попусту! Может, артефакт этот его не полностью сдерживает!

Вот ушлепки! Совсем страх потеряли! Я все еще делал вид, что крепко сплю, а сам слушал их разговор, да еще и гонял ману по каналам, чтобы времени зря не терять. Хорошо, что она уже почти полностью восстановилась после боя.

– Да чёрт с ним, – согласился курящий, – Может, он и не один будет у нас. К Хальдуру-то новые маги приехали, слыхал? Договариваются о чем-то, такой путь проделали. Вроде как хотели этого себе забрать, но Хальдур не позволил.

– Во дела. Это что ж, теперь каждый хер магом становиться? – присвистнул однорукий, – А еще твари появляются страшные, во дожили. И откуда они к Хальдуру прибыли?

– Да не знаю, Цитадель какая-то что ли. Хер их разберет, откуда, но говорят, морем прибыли, на корабле здоровом.

– Не Цитадель, а Монастырь, – поправил его однорукий, – Это ж там, где они живут и тренируются. Союз с Флеманией у них, не знаешь, что ли? Выходит, и к нам добрались.

– Про Флеманию знаю, а что там за Монастырь, нет. Да и плевать, мне бы пожрать от пуза, жалованье получить и лечение, да осесть где-нибудь на ферме, – сплюнув, ответил одноглазый.

Тут основательно напрягся уже я. Монастырь – оттуда же те ублюдки, которые за нами гнались. Неужели, Хальдур хочет меня сдать? Или он отдал им Нейта? Вопросов было много, но вот выбора у меня не было – не вернуться я просто не мог, ведь тогда Хальдур просто убьет меня через Корону. Да и не верилось в то, что он вот так просто отдаст меня монастырским, я ему самому очень нужен.

– Давай-ка, подсоби, – вояка, видимо, попросил товарища сменить повязку на культе.

Он пыхтел и стонал, пока одноглазый пытался отлепить засохшую тряпку, испачканную в запекшейся крови.

– Дай мне бутылку! – скомандовал однорукий.

Я немного раскрыл глаза, но так, что это было почти незаметно. Однорукий зубами вырвал пробку из бутылки, наполненной какой-то желтоватой жидкостью, и принялся обильно поливать культю. Стиснув зубы, он пытался не закричать. Мне стало очень интересно, неужели, у них тут есть антисептик?

­– А что это у вас такое? – поинтересовался я, якобы резко проснувшись.

Солдат с повязкой на голове так странно на меня посмотрел, будто бы я идиот, и пояснил:

– А это, господин маг, сок пузырника, им раны обрабатывают. А ушлые крестьяне разводят его водой и пьют, будто бы эль какой-то или пиво. Потом ходят сами не свои и гниют заживо, пока не подохнут! Неужели, первый раз видите?

– Мне обычно магией раны залечивали, – неловко оправдался я.

Вон оно как, антисептик, еще и алкоголь своеобразный, интересно. А последствия от него, судя по всему, намного хуже, чем от какой-нибудь водки.

– Кстати, об этом, – сказал однорукий и потянулся к мехам с водой.

В бутылке уже оставалось меньше половины жидкости. Вояка скрупулезно начал переливать воду из меха в бутылку, закусив губу. Будто лишнюю каплю проронить боялся. Жидкость стала почти прозрачной. Однорукий жадно отхлебнул и испустил вздох облегчения.

– Совсем сдурел!? Подохнуть хочешь? – возмутился одноглазый и попытался выбить бутылку из рук товарища.

Тот ловко обернулся и выдал вояке с повязкой такую оплеуху, что тот чуть из телеги не вывалился.

– Какой подохнуть? Что ты мелешь, деревенщина пустоголовая? Ты вообще знаешь, как ее смешивать надо? Чем больше воды, тем не опаснее, – подняв палец вверх продекларировал однорукий, словно какой-то слоган.

– Я…Я тебе щас дам! – задыхаясь и держась за щеку, прикрикнул одноглазый.

Он хотел было ударить обидчика в ответ, но Орлес, который слышал всю перепалку, решил закончить этот балаган:

– А ну успокоились и заткнулись, идиоты! А не то я попрошу господина мага пробить ваши тупые головы, а останки прямо тут оставлю на съеденье волкам. И пить не смейте – пузырника не так много, раны нечем будет обрабатывать. На вас-то мне насрать, но и сам подохну же!

Угроза получилась успешной: вояки, и правда, заткнулись, допили на двоих остатки сока пузырника и завалились спать.

Тем временем тот, который был отравлен, находился в каком-то полуобморочном состоянии. Он то всхлипывал, то крутился из стороны в сторону, будто бы желая найти положение поудобнее, то, раскрывая глаза, озирался по сторонам, словно боялся чего-то. На его лбу выступила испарина.

– Орлес, а с этим что делать будем? – спросил я капитана.

Тот лишь отмахнулся, давая понять, что бедолаге уже нечем не помочь.

– Этот совсем запущенный. Лекарь сказал, что за пару дней надо успеть довезти до Лонглингтона, да это при условии того, что еще и антидот будет. Ага, как же. От яда песчаной гюрзы. Откуда у тех уродов он вообще был! Понятно, что в Лонглингтоне некому и не из чего его готовить. Так что кранты Тигу!

Я лишь пожал плечами. Зато имя бедняги узнал. Самая «полезная» информация за день. Для себя уже решил, что как только бедолага испустит дух – просто скину его с телеги, да и все. Труп мы точно не повезем, не хватало еще каких-нибудь тварей из леса привлечь. Даже не магических – наверняка, и обычная фауна тут обитала, которая не прочь бы и полакомиться человечиной.

Еще одну остановку мы сделали ближе к вечеру. Немного перекусил мясом и сушеными грибами и сменил Орлеса, которому уже стадо невмоготу трястись на козлах. Не забыли покормить лошадей овсом, который был запасен у нас в телеге. Правда, почти весь он сразу и закончился – везти много мы не могли. А вот поить лошадей было негде, так что оставалось надеяться, что скоро мы достигнем деревни. Орлес сказал, что уже недалеко и, возможно, к утру управимся.