Я вышел из-за телеги, осматривая поле боя. Камни побагровели от луж крови, которая струилась между ними тонкими ручейками. Ее свежий запах резко бил в нос, я даже поморщился. Не сказать, что для меня это было непривычно, но зрелище все равно неприятное.

– Ты что творишь!? – заорал Гийом, подскакавший ко мне на лошади.

– Что-то случилось, командир? – спокойно спросил его я.

– Ты! Ублюдок! – орал побагровевший Гийом, – Ты должен был идти впереди и пробивать ряды врагов! А ты! Возился столько времени непонятно с кем! Посмотри! – он указал на своих погибших солдат.

– Да мне плевать, – пожав плечами, сказал я. – Никаких четких приказов не было, свою работу я выполнил.

– Да я тебя! – все еще кричал Гийом, правда, уже не с такой бурной инициативой.

– Без меня ты бы эту стену штурмовал явно дольше и с куда большими потерями, так что никаких претензий ко мне быть не может, – я развел руки в сторону. – Если чем-то недоволен, то я тогда пойду, а с цитаделью сами разбирайтесь.

– Никуда ты не пойдешь! Я все доложу господину Хальдуру, – выкрикнул Гийом, отъезжая прочь.

– Угу, – лишь буркнул я.

– Маг, подойди сюда! – меня звал Орлес, который со своим отрядом уже столпился у ворот. Один из солдат что-то кричал, стоя рядом с ними. Наверно, пытается переговоры вести.

Я тоже подошел к воротам. Действительно, солдат пытался уговорить оставшийся гарнизон Аста сдаться, обещая им жизнь в обмен на замок.

– Эти – элита. Ни за что не сдадутся. Помрут, суки, но драться будут до последнего. Для них попасть в плен все равно, что потерять честь, так что придется выбивать ворота, а бомб у нас нет, – буркнул Орлес. – Что делать будем? У нас есть таран, да ворота эти долбить будем вечность – посетовал он.

– Попробую пробить их, – коротко ответил я, набирая в руки ману.

Решил посылать в ворота тонкие и острые воздушные клинки, которые бы постепенно их дырявили. Так мне, возможно, удастся пробить поперечную балку, которой были укреплены ворота.

Один за одним я стал отправлять в ворота воздушные кинжалы. Они испещряли дерево, ошметки летели в разные стороны. Солдаты столпились вокруг и завороженно смотрели то на меня, то на ворота.

Ворота все же поддались. В них образовалось несколько небольших дыр, через которые мы уже могли видеть двор цитадели. Внутри построенные и готовые к бою остатки гарнизона противника. Они, прикрывшись щитами и оголив копья, готовились принять последний бой.

Вояки из отряда Орлеса притащили таран. Ворота затряслись под глухими ударами. Долго они выдержать не могли. Враги пытались помешать нам, старались поразить воинов с тараном копьями, да вот только ничего не выходило ­– через небольшие отверстия было легко пускать воздушные кинжалы, которые поражали врагов. Они перестали лезть к воротам и теперь просто сомкнулись в построении, ожидая бой. Наконец, двери были пробиты.

– Идешь вперед и прикрываешь нас! – скомандовал мне Орлес. – В атаку! Не щадить никого!

Я активировал щит и подошел к проему. Все должно произойти быстро, иначе не хватит маны. В меня сразу же полетели стрелы, но как обычно, просто ломались о воздушную защиту. За мной в проем начали ломиться и воины.

Стоило отдать должное врагам – они не дрогнули, не рассыпались и держали строй уверенно. По бокам их построения стояли лучники, которые продолжали засыпать нас стрелами. Мой щит не мог прикрыть всех. Вот рядом со мной упал воин, которому стрелой пробило горло. А поодаль еще один получил несколько стрел в ногу, упал и катался по земле, завывая.

Бой перешел в рукопашную. Даже лучники врага перестали стрелять и выхватили короткие мечи. Это стало для меня настоящим облегчением – маны уже было в обрез, а вечно стоять под защитой я просто не мог себе позволить.

Тут и там падали тела, воины с обеих сторон, казалось бы, не обращали на них внимание и продолжали рубиться ожесточенно. Орлес был прав: противник стоял насмерть, понимая, какая участь его ждет. Мне просто хотелось, чтобы все это закончилось скорее ­­– очень сильно устал.

Я хотел снять щит и начать кидать во врагов воздушные кинжалы, но не успел ­­– два противника расправились с воякой из нашего отряда и обратили внимание на меня. Ублюдки сразу же кинулись на меня. И оказались далеко не тупыми. Вооруженные алебардами, они принялись сообща наносить удары по моему щиту. Видимо, поняли, что бесконечно я в таком положении не протяну.

Алебарды отпружинивало в стороны, но противники не сдавались. Как назло, бой был в самом разгаре, и никто помогать мне не собирался. Воины Хальдура теснили врага, но и сами испытывали огромные проблемы. Уже весь двор цитадели был усеян телами и запачкан кровью.

Долго позволять удары по щиту я не мог. Виски сжимало, Корона на голове стала словно свинцовой, мана утекала и в нее, на противодействие артефакту она тоже тратилась. Руки и ноги стали ватными, дрожали, будто бы я пьяница. Еще несколько минут, и щит просто развалится, а меня просто прикончат.

Пара ублюдков остервенело колотила щит, предвкушая победу. Я решил идти ва-банк. Других вариантов, кроме как собрать остатки маны и развеять защиту во врагов, не было. Сделав неимоверное усилие и сконцентрировавшись, резко схлопнул щит в одну точку между руками, а потом высвободил в разные стороны. Эффект поразил даже меня самого – сильнейший удар воздуха сбил врагов с ног и откинул на несколько метров. Один из них влетел головой в стену и уже не смог подняться. Но вот другой, кряхтя и отряхиваясь, все же смог встать. Держась за ребра, он завывал от боли.

– Гр-рёбаный ублюдок! – прохрипел он, медленно подходя ко мне.

Между тем маны во мне почти не осталось. Виски пульсировали, ноющая боль в голове усиливалась и простреливала ее так сильно, что я еле стоял на ногах. Еще и Корона давила так, будто бы пыталась сплющить череп. Все же, собравшись с силами, я не позволил врагу добраться до меня: схватил валявшуюся алебарду, выставил ее вперед и с силой воткнул солдату прямо в грудь. Тот издал какой-то гортанный звук, захрипел, выпучив глаза. Несколько секунд мы так и стояли, пока я просто не толкнул его от себя. Вояка свалился ничком и затих.

Я еле-еле добрался до стены и присел рядом с ней. Сил не осталось вообще. Глаза слипались, и я прилагал огромные усилия, чтобы не заснуть. Благо, бой уже стихал. С большими потерями вояки Хальдура расправлялись с остатками гарнизона Аста. В живых не оставили никого.

– Ты! А ну живо иди сюда! – откуда не возьмись, передо мной опять возник Гийом. Снова разъяренный, он тыкал в меня пальцем и что-то орал. Как же он уже задолбал. Хотелось просто встать и пробить ему голову воздушным кинжалом. Вот только позволить себе сделать я этого не мог. Еще не время. Его крики уже превратились просто в сплошной шум, гулкий и протяжный, будто бы я под водой. Я чувствовал, что уже теряю сознание.

Я видел, как к Гийому подбежал Орлес и что-то яростно начал ему объяснять, то разводя руками, то показывая на меня. Это было последнее, что я видел, перед тем как окончательно отключился.

Очнулся я в шатре. Странно, но голова почти не болела, да и усталость куда-то пропала. А еще на мне была чистая и сухая одежда. Вот уж кто-то постарался. Мана немного восстановилась, по ощущениям меньше, чем на половину. Я пока не очень понимал, как мне удается оценивать ее количество, но это чувство возникало само, словно какой-то инстинкт. Я словно смотрел внутрь себя и видел, насколько заполнен сосуд с энергией. По крайней мере мне казалось именно так.

Снаружи туда-сюда сновали люди. Крики и гвалт – все к чему-то готовились. Мелькали люди с носилками, видимо, таскали убитых и раненых. Значит, в отключке я пролежал не так долго. В шатре кроме меня никого не было, так что я приподнялся, удостоверившись в том, что голова не кружится, и направился к выходу.

Там меня уже ждал солдат, который охранял шатер.

– Мне приказано доставить тебя к командиру, – буркнул он и просто толкнул меня в спину.