— Вот как, — почесал подбородок Бард. — А во что веришь ты?

— Я верю, что Бога здесь никогда не было и не может быть. По крайней мере первородного всесоздателя. Трудно поверить, что всемогущему существу однажды пришло в голову создать подобное место и заселить его разумными творениями. Если это так, то такой Бог не достоин не только поклонения, но и существования. Таких Богов нужно убивать руками их же созданий.

— И кто же будет этим убийцей? — скептически улыбнулся Бард. — Уж не ты ли?

— Нет… — задумался Вадим и звонко пошлепал губами.

Подобного ответа Бард никак не ожидал. Хоть первоначальный вопрос так и остался открытым, боец не хотел продолжать эту странную дискуссию.

Пока спутники вели теологический диспут, отряд уперся в очередную гермодверь. Снова лязг запорного механизма и снова жилой коридор. Моральный дух команды и так не был на высоте, но после увиденного пал еще ниже. Беркут, стиснув зубы, хаотично строил гримасы: от ледяного ужаса до тугой улыбки. Старшина мял в руках карты, дотошно изучая каждый завиток кривого узора, сделанного кем-то от руки. Ему сразу стало понятно, что рассматривать их не имеет смысла. В то же время Тайфун чувствовал на себе тяжелые взгляды спутников, ждавших четких указаний. Сейчас их жизни были полностью в его руках, и он не смел обмануть дарованное доверие. Однако в данный момент старшина начал сомневаться в своих действиях. Остальные это почувствовали, и их сердцами потихоньку завладевала паника.

В конечном итоге Беркут сдался, наполнив помещение заливным смехом.

— Ты понял? — ткнул он в плечо Барда. — Это место живое и не хочет нас отпускать! — смеялся Беркут. — Оно хочет, чтобы мы остались, — тон бойца сменился на более угрожающий. — Хочет, чтоб мы все сдохли здесь! А вот хрен тебе! Понятно?!

Рука Беркута потянулась за гранатой. Еще пара сантиметров, и он мог сжечь здесь все дотла, но в последний момент Бард крепко сжал руку товарища.

— Хватит! — шептал он на ухо. — Я знаю, тебе страшно. Мне тоже, как и всем здесь. Но ты — боец корпуса ликвидации последствий Самосбора. Твой долг — защищать спокойствие жителей Гигахрущевки! Я знаю, ты этого не выбирал, но посмотри на этих гражданских, — Беркут и Бард взглянули на удивленных Юру и Вадима. — Они тоже не выбирали эту участь, но ведут себя достойнее многих ликвидаторов. Так что подбирай свои сопли и вспомни о долге!

Беркут расслабил кисть, опустил руку и тяжело выдохнул. Паника временно отступила.

— Мужики, у вас пожрать нема? — донесся хриплый голос с той стороны дверного проема.

Все так были заняты истерикой Беркута, что совсем не обратили внимания на вышедшего из квартиры деда. Отряд моментально выхватил оружие и направил в сторону незваного гостя.

Старик был очень колоритный. Седая неряшливая борода доходила до груди, прикрывая рваный воротник. Его брюки были протерты до такой степени, что казалось, будто владелец никогда не снимал их. На ногах у деда болтались самодельные резиновые сланцы, которые активно просили каши.

Не дождавшись ответа, дед подпрыгнул к Тайфуну и стал активно обнюхивать. Будь у старшины нервы послабее, он бы давно пустил пулю в седую голову, но старик не проявлял никакой агрессии, лишь нездоровое любопытство.

— Дед, ты что здесь делаешь? — спросил его командир.

Старичок замер, выпучив безумные глаза на Тайфуна, и стал нервно теребить бороду.

— Хы, — заулыбался дед. — Известно шо! Живу я тут!

— Один?

— Отчего ж один? Вот, вы здесь, значит, не один, — ковыряясь в ухе, заключил собеседник. — Ко мне давеча Палыч забегал. Сказал, мол, гостей жди, а сам последний пузырь выдул и сбежал, паскудник. Я уж думал, все… помирать даж собрался, а тут вы! Теперь хоть веселее будет, а то никто нас, стариков, не вспоминает, — из глаз деда выпала крохотная слезинка, прокатилась по морщинистой щеке и скрылась в седых зарослях. — Хотите, в козла сыграем или мож в тушку? Все есть, только харчей дайте!

Старшина покрутил пальцем в воздухе, и Бард передал ему один пакет пищевого концентрата. С кошачьей скоростью дед выхватил зеленый брикет из рук Тайфуна и стал рвать упаковку редкими зубами, прогрызая путь до заветного лакомства.

Пока старик увлеченно жевал сухой концентрат, группа опустила оружие и столпилась вокруг аборигена.

— Тебя как звать, отец?

— Гришка я.

— Скажи нам, Гриша, как давно ты здесь?

— Ммм… сколько себя помню, всегда тут жил.

— Неувязочка получается, тут уже много циклов никто не живет.

— Это снаружи никто не живет, а тут я есть.

— Отец, ты брешешь.

— Ничего не брешу. С тех пор, как лифт и лестницу накрыло, мы дверцы прикрыли. Потом хвать за ручку, а там ничего, только коридор наш. Ходили мужики, ходили, и все по кругу. Бабы сразу рыдать начали, так я своей затрещину выписал, сразу успокоилась.

— Говоришь, вас много было? Так где остальные?

— А поди знай. Сначала пацан Зинкин куда-то пропал, потом Уфимыч как в воду канул. Искали, искали их, да плюнули. Так потихоньку все и исчезли, один я да Палыч остались. Да и он вчера куда-то запропастился, вместе с пузырем последним, гаденыш.

После рассказа Гришки Юра глубоко погрузился в раздумья. В институте уже проводили исследования, доказывающие нелинейность пространства Гигахрущевки, но с таким ученый еще никогда не сталкивался. Только в теоретических выкладках. Юра отвел в сторонку Тайфуна.

— Не уверен, — тихо сказал ученый, — но, кажется, я понимаю, о чем он говорит.

Старшина нахмурил брови и внимательно вслушивался в слова компаньона.

— Все это чем-то похоже на ленту Мебиуса, — продолжал Юра. — Бесконечно зацикленное пространство, где куда бы мы не пошли, всегда будем возвращаться в исходную точку, — словив на себе вопросительный взгляд Тайфуна, ученый оторвал со стены кусочек обоев, свернул один конец и соединил с другим. — Смотри, — положил он палец на плоскость получившегося кольца, — если мы будем идти вперед или назад, то пройдем ленту со всех сторон и вернемся туда, откуда начали. Конечно, эта модель замкнутого одномерного пространства, а мы воспринимаем мир в трех измерениях, так что тут будет посложнее, но идея та же.

— Это очень интересно, док, — потирая лоб, ответил военный, — но вы знаете, как нам выбраться из этой ленты?

— Если я прав, — задумался Юра, — то с ленты Мебиуса можно просто спрыгнуть через дополнительное измерение, к примеру, через высоту. У нас не все так просто. Мы трехмерные, и, вероятно, цикл тоже трехмерный, нужна дополнительная пространственная ось. Главное, чтобы она тоже не была частью цикла, — вены на висках ученого вздулись и застучали, ему нужно было придумать способ, совершить прыжок в другое измерение с помощью ножа и изоленты. В противном случае они застряли тут навечно.

Пока старшина и Юра искали решение, дед продолжал травить байки о своем заточении, роняя изо рта кусочки пасты на грязную бороду. В какой-то момент он резко остановился, застучал ножками и замотал сединой.

— Ох, голова моя дырявая! — сетовал он. — Вы ж, наверно, устали? Пойдемте ко мне, отдохнете чуток.

Не отрываясь от трапезы, старичок засунул грязную руку в карман и, немного пошурудив, достал оттуда маленький латунный ключик. Твердо схватив за локоть Беркута и кряхтя, дед повел его за собой. Боец оглянулся на старшину, мол, неудобно отказывать, и Тайфун одобрительно махнул в его сторону. Все, кроме старшины и ученого, проследовали в обитель аборигена.