- Вас понял, Центр, конец связи.

Между тем, Тайфун и Бард шли по центральному коридору, который представлял из себя жилую зону. Точнее, она могла бы быть жилой. Множество незаселенных квартир общажного типа были аккуратно обставлены минимальным набором мебели. Никаких изысков, но жить можно. Только пыль смахнуть и хоть сейчас отмечай новоселье.

- Центр, не хотите обменять свое койко-место на королевские апартаменты?

- Не засоряйте канал, что у вас?

- Идем по жилому сектору, пока ничего.

Внезапно свет фонаря выхватил впереди тень, пролетевшую из одной квартиры в другую — напротив.

- Центр, видим движение, десять метров! - доложил Тайфун и сжал автомат покрепче.

Медленно, обдумывая каждый шаг тяжелого сапога, бойцы подходили к полузакрытой двери. Заняв позиции по обе стороны, Тайфун жестами приказал Барду подготовить огнемет и войти внутрь на счет три...два...один.

Огнеметчик выбил ногой дверь и уже приготовился сжечь тварь, но на месте уродливого мутанта, оказалась летучая мышь, мирно поедающая свежепойманную лягушку. Животное бросило в сторону бойцов презрительный взгляд и продолжило свою трапезу.

- Черт — облегченно выдохнул Бард.

- Ложная тревога, Центр, продолжаем осмотр — старшина положил руку на плечо бойца и приказал двигаться дальше.

Группа Сокола вошла зону коллектора.

- Фу, вонь здесь еще сильнее! - не унимался Беркут.

- Сокол, что вы видите?

- Вошли в коллектор блока, повсюду вода и бытовые отходы — шмякая толстой подошвой по вязкой массе, доложил Сокол - Освещение не работает.

- Принято — отозвался лейтенант — осмотрите секцию и возвращайтесь назад.

- Вас понял, Центр.

- Погоди — остановил товарища Беркут — ты слышишь?

Из далека, в темноте, доносились слабые шлепающие звуки. Сокол направил фонарь в сторону шума, но густой туман от испарений гниющих отходов, не давал рассмотреть источник. Бойцы осторожно пошли вперед, сохраняя молчание. По мере приближения, звук становился отчетливее. Резкие шлепки с неровными интервалами, разбавил аккомпанемент из тихих всхлипов и тяжелого дыхания.

На расстоянии семи метров стал виден силуэт человека в оранжевом комбинезоне. Он медленно волочил босыми избитыми в кровь ногами, вдоль спины проходило множество длинных рваных ран.

Когда ликвидаторы подошли ближе, силуэт медленно, повернулся. Это была молодая темноволосая девушка. Она промокла до нитки, все ее тело тряслось от холода и было покрыто множеством царапин. Защитный комбинезон изорван в клочья и обнажал истерзанную грудь.

- Добрый вечер, мадемуазель — игриво пропел Беркут, высвечивая фонарем зону декольте.

Девушка вытянула руки в сторону фонарей и тихо прохрипела

- По...мо...ги...те — после чего, спотыкаясь, из последних сил бросилась вперед и упала на плечи Сокола, потеряв сознание.

Командир хотел было нажать на спусковой крючок, но палец остановился. Она не выглядела, как что-то опасное, скорее наоборот — беспомощное. Девушка едва сохраняла силы, чтобы просто жить.

- Центр, у нас тут живой гражданский, подготовьте медицинскую помощь и комплект сухой одежды — доложил Сокол, передавая свое оружие товарищу, чтобы взять пострадавшую на руки.

В разгрузочной зоне Кобра все еще возился с проводами у электрощита, безуспешно пытаясь найти хоть одну живую цепь, чтобы подсоединиться к центральному компьютеру командования. Юра вызвался помочь технику, но тот отказался, со словами : «Тут фаза мертвая, ничем уже не помочь». Восседая на жестяной бочке, словно на троне, Вадим безостановочно подкидывал в воздух монетку, тихо приговаривая : «орел или решка?». Самому ученому было тяжело стоять на одном месте, затхлый подвальный воздух требовал постоянного движения, желательно туда, где он посвежее. В то же время, вековая плесень, на шершавой шубе стен, чувствовала себя прекрасно и, за годы бесконтрольного роста, захватила помещение практически полностью.

К великому счастью Юрия Филипповича, операция проходила на редкость скучно. До того момента, пока в рации не послышался голос Сокола. После доклада о том, что есть выжившие, народ оживился. Офицер отдал команду Кобре, подготовить оборудовать медицинскую койку из досок и ящиков. Он сам достал из цинка кейс-аптечку и два плащ-халата. Один постелили на импровизированную кровать, другой предназначался для пациента.

Скучающие лицо Вадима вновь приобрело бодрый вид. Он ловко поймал монетку и спрыгнул с насиженного места, в ожидании прибытия пациента. Не смотря на внешнее воодушевления, от него исходила едва различимая аура обеспокоенности и даже страха. Мало кто стал бы его винить в этом. Никто не ожидал найти тут хоть кого-то живого, кроме только что прибывших. Однако, им повезло.

Сокол с Беркутом вернулись спустя пару минут. Девушку осторожно уложили на подготовленное место, и Кобра принялся обрабатывать раны.

- Она из пропавшей группы? - поинтересовался лейтенант, разглядывая рваный комбинезон химзащиты.

- Похоже — сомневаясь ответил Юра — я ее раньше у нас не видел, возможно практикантка из учебного отдела.

Кобра вытащил из аптечки комплект наложения быстрых швов и затянул их на длинном порезе руки. К этому времени, вернулась группа Тайфуна.

- Господи! - скривился Бард - Как она?

- Множественные порезы и гематомы по всему телу, признаки обезвоживания и общего истощения организма, но думаю жить будет — обнадежил техник собравшихся.

В момент, когда Кобра заканчивал бинтовать зашитую руку, девушка пришла в себя. С безумным от ужаса взглядом, она схватила техника-врача за воротник и хрипя закричала.

- Нужно уходить отсюда...быстро!

- Спокойно, мы вам поможем — постарался успокоить ее Кобра — мы ликвидаторы, вы в безопасности...

- Нет, никто не в безопасности — дрожа от страха прохрипела пациентка — мы все умрем! - надрываясь закричала она.

Неожиданно сильно оттолкнув от себя Кобру, девушка вскочила с пастели и побежала к дверям лифта. Безуспешно подергав запорный вентиль гермодвери, она начала судорожно барабанить по толстому металлу и кричать: «Выпустите меня! Выпустите».

Тайфун и Бард скрутили ей руки и аккуратно повалили на пол. Мгновение спустя, сзади подбежал Кобра и вколол девушке успокоительное. От чего ее крики вскоре затихли, а сама она провалилась в сон.

Старые механические часы висели высоко под потолком и тихо выстукивали круговой марш секундной стрелкой. Казарменный этаж спал крепким солдатским сном. Стоявший на тумбочке дневальный то и дело клевал носом воздух, напряженно сражаясь с дурманом Морфея.

— Вот бы сейчас подушечку, да одеяльце теплое, — воображал солдат на посту. — А потом чайку, да с двумя… нет, тремя ложками сахара, — фантазии неторопливо уводили дневального в коварные лапы сна.

В конечном счете, веки незаметно сомкнулись, а тело расслабилось и потеряло равновесие.

Очнулся боец уже на полу, не понимая, как он там оказался. Поправив китель, он вновь принял вертикальное положение и посмотрел на настенные часы.

— Три минуты седьмого?! — паникуя, закричал в сердцах солдат и громогласным голосом объявил. — Этаж, подъем!

В тот же миг казарма наполнилась суетливой какофонией из скрипов, голосов и шагов. Из каптерки вылез пухлый прапор и вальяжной походкой стал обходить койки.

— Шевелитесь, псы! Настало очередное славное утро службы в доблестных рядах ликвидаторов! Пока боец спит, каждую секунду из дерьма вылезает очередная тварь! Вы спали семь часов, поэтому я хочу, чтобы к обеду мне принесли не меньше двадцати пяти тысяч ушей мутантов!

— Товарищ прапорщик, — сонно пролепетал Кобра. — А зачем вам столько?

Прапор выпучил свой левый глаз на солдата.

— Буду суп варить, — грозно прорычал военный. — А ты что копаешься?! — обратил он внимание на потягивающегося в постели Беркута. — Чего ждешь?! Чтоб баба с сиськами тебе кофе в постель принесла?!