Я прошелся взглядом по кабинету, отмечая множество, как мне казалось, безделушек. Бюст какой-то женщины, шкатулки, камни, фигурки животных. Они все были покрыты пылью. Кроме одной вещи.

— Кажется, это она, — я указал на овальный гладкий шарик из светлого материала. — К ней давно не прикасались.

— Давайте ее сюда, — напряженно сказала она. — Нож есть?

Я передал ей артефакт, но она не взяла его в руки. Затем вытащил кинжал и положил его рядом.

Вероника долго смотрела на лежащие перед ней предметы. Даже замерла и почти не дышала.

Стараясь не мешать принимать важное решение, я сел в кресло напротив и терпеливо ждал.

— Нет, я не могу, — выдохнула она и откинулась на спинку трона Августины, в котором Рокотова выглядела совсем хрупкой.

— И что же теперь делать? — спросил я, покосившись на дверь, за которой раздался очередной стон Леониды.

— Я не знаю! — всхлипнула Вероника. — Это же люди! Целый орден! У меня не получится.

— С чего ты это решила? — удивился я.

— Я же никогда таким не занималась, — она опустила голову. — Может, вы?

— Что⁈

— Владимир Иванович, — с надеждой сказала она, — капля крови и орден будет ваш.

— Но вы же не имеете дел с мужчинами, — вспомнил я слова Старшей матери.

— И к чему это привело? — скривилась она. — Пора уже менять устаревшие правила.

— Не уверен, что остальные разделяют твое мнение, — я даже не заметил, как перешел с ней на «ты». — Сколько уже лет бразды правления держат женщины? И тут появляюсь я? Нет, Вероника. Это не моя ноша.

После моих слов она побледнела еще больше.

Я аккуратно взял кинжал, шарик и ледяную руку Рокотовой. Я понимал, что ей страшно, но она единственная, кто еще держалась на ногах и подумала о безопасности остальных.

— Ты сможешь, а я тебе помогу, — тихо сказал я, осторожно полоснув ее по ладони. — У меня большой опыт в управлении людьми. Ты справишься. Ты сильная.

Мой голос и движения заворожили Рокотову, и та, не отрываясь, смотрела, как набухает алая капля на ее коже.

— Я не смогу! — вдруг крикнула она и выхватила кинжал из моих рук, неаккуратно порезав мне пальцы. — Вы! Давайте вы!

— Нет, Вероника. Соберись, — жестко сказал я. — Выдохни. Сейчас от тебя зависит их судьба. Ты не жаждешь власти, ты не хочешь богатства. Ты лучший кандидат. Возьми и сделай.

Она ошарашенно посмотрела на меня и медленно протянула окровавленные пальцы к артефакту. Едва она его обхватила, тот коротко вспыхнул.

А вслед за этим Рокотова безумно закричала, и из ее глаз и рта хлынул яркий поток света. Он заполнил весь кабинет Старшей матери и ослепил меня.

Яркий свет причинял ужасную боль. Она проникала в голову, жгла нервы и иглами колола все тело.

На долю мгновения я подумал, что полностью лишился зрения, и не видел ничего, кроме ослепительного сияния. Но вслед за этим перед глазами начали появляться картинки.

…Десятки женщин в большом зале, все в темных платьях, внимательно смотрят на меня. Их лица печальны и в глазах сверкают слезинки.

…Огромная библиотека и книга передо мной. Страницы исписаны убористым почерком.

…Уже знакомый мне кабинет и стоящая Леонида, которая что-то говорила, сурово глядя на меня.

Я не сразу понял, что это не просто фрагменты прошлого, а воспоминания самой Августины Юрьевны. Что же за магия была спрятана в этом артефакте? И почему я все это вижу?

Круговерть все не прекращалась, и я продолжал смотреть дальше.

…Встреча с мужчиной, что был моложе Старшей матери на десяток лет, сброшенное платье.

…Многочисленные книги, доклады, записки, которые вычитывались и конспектировались.

…Снова собрание, но теперь на нем было всего пять женщин, и все они были значительно старше Августины Юрьевны.

…Появление худой девушки со шкатулкой и листком бумаги.

…Знакомые стены города магов и томительное ожидание у кабинета архимага.

От всего этого мне становилось дурно. Информация бесконечным потоком шла мне в голову, и мне казалась, что череп вот-вот лопнет. Но я не знал, как это прекратить. Пришлось сцепить зубы и ждать.

Через какое-то время я уже начал воспринимать все эти сцены как собственное прошлое. Пока события из жизни Старшей матери не дошли до последних минут ее жизни.

Весь спектр эмоций, которые ощущала Августина, стали моими. Своими губами я произносил каждое сказанное ей слово и своими ушами слышал ответы Соколова.

А когда он приблизился вплотную и воткнул в мое сердце острый кинжал, я заорал от боли. Где-то на краю сознания я слышал, как кричит Вероника, которая видела то же самое.

На последнем вздохе я с трудом дернул тяжелый кулон с шеи, и в тот же момент все закончилось.

Возвращение в кабинет было резким и неприятным. Я взмок, тяжело дышал и машинально держался ладонью за то место, куда вошел кинжал Соколова.

Напротив меня через стол, тяжело опираясь на подлокотник кресла, стояла Рокотова. Ее безумные глаза были широко распахнуты, в них я увидел мучительную боль.

— Он убил ее, — выдохнула Вероника.

Я лишь молча кивнул. В голове постепенно начало проясняться. Разум спешно отделял чужие воспоминания от моих, а колени переставали подгибаться.

Я опустился в кресло и задумчиво растер капли крови на пальцах. Артефакт в ладони Рокотовой был идеально чистым. Все впитал? Это из-за него я… мы! все это увидели?

— Прости меня, — пробормотала Вероника, с ужасом глядя на меня. — Я не думала, что это будет вот так.

— Так у вас происходит передача власти? — мой голос звучал глухо.

Каждое слово давалось с трудом, и мне хотелось поскорее выйти из душного кабинета на свежий воздух.

— Прости! Прости! — горячо воскликнула Рокотова. — Я не могла одна. Мне страшно! Что теперь будет?

— Как я понимаю, ты стала главой ордена без названия, — правильные слова сами собой приходили в голову. — С маленькой поправкой, что я тоже теперь связан с ним.

Я пока не понял, как отношусь к этому. Думать совсем не хотелось. Но надо.

— Ее убил Соколов. Потому что он мечтает присвоить себе всю силу мира, — сказал я. — Значит, мы почти были правы.

За дверьми кабинета послушались дробные шаги. Рокотова тут же встала и выпрямилась. Я тоже поднялся и отошел к стене. Через мгновение в помещение ворвались несколько женщин, в том числе и Леонида.

— Старшая мать! — хором сказали они и вдруг склонили головы. — Рады вас приветствовать. Какие будут указания?

— Приводите себя в порядок. Через час я проведу общее собрание, — голос Рокотовой был наполнен твердостью.

Я с изумлением смотрел на нее. Всего минуту назад она выглядела растерянной девочкой. А сейчас уже, как настоящий руководитель: грозный и властный.

Как только девушки покинули кабинет, к нам зашел Лерчик.

— Все стали приходить в себя. Я обработал ушибы, помог расставить опрокинутые стулья. Что у вас происходит?

— Я теперь Старшая мать, — опередив меня, сказала Рокотова.

— И ты тоже не будешь иметь дела с мужчинами? — без тени улыбки спросил он.

— Нет, — Вероника на миг смешалась, — точнее, да, но с оговорками. Политика Августины Юрьевны показала свою несостоятельность из-за полного отсутствия обмена информацией с вами. А ведь сейчас все важные посты занимают мужчины, мне придется налаживать связи с нуля. К тому же мы теперь знаем, что стало с Августиной.

Рокотова говорила сухо и четко. Лерчик удивленно на нее посмотрел, в его глазах я заметил восхищение.

— Каков план действий?

— Мне нужно привести здесь все в порядок, поэтому прошу вас покинуть усадьбу, — ответила Вероника и начала машинально переставлять безделушки на столе. — Я пришлю письмо Владимиру, как только пойму, что сейчас для ордена главнее всего.

Я никак не прокомментировал ее ответ, поднялся и вышел вместе с Субботиным из кабинета.

Поговорить нам удалось, только сидя в карете, которая везла нас в замок.