— Я попрошу, чтобы меня вернули в Санта Фину. Можно сказать, что это из-за того, что Гаэтано уехал в Беллецию и мне хочется побыть до начала Скачек в летнем дворце. Исчезнуть оттуда мне будет, проще — слуги не так бдительны, как мой отец.

— Но причина-то все-таки должна быть, — продолжал настаивать Лючиано.

— Я и об этом думал, — ответил Фалько. — Проще всего, мне кажется, создать видимость, будто я пытался покончить с собой.

Всю обратную дорогу до Овна Лючиано провел в глубоких раздумьях. Однако все мысли о Фалько начисто вылетели у него из головы, когда он увидел карету, уже выведенную из конюшенного двора. Уильям Детридж, высунувшись из окошка, махал ему рукой.

— Поспеши, Лючиано. Слово передано нам из Санта Фины. Диво наше улетело.

В тот же вечер Гаэтано вернулся во дворец герцогини, получив приглашение на званый обед. В качестве почетного гостя он сидел по правую руку от герцогини, а место с другой ее стороны занимал Родольфо. Это было вполне естественно, но молодой ди Кимичи был изумлен, увидев вторую свою соседку, ибо ею оказалась его кузина Франческа.

— Привет, кузен, — сказала она, улыбаясь, увидев его очевидное удивление. — Разве ты не знаешь, что теперь я стала гражданкой Беллеции?

Гаэтано испытал полное замешательство. До него доходили слухи о Франческе, но встретить ее в этом городе он никак не ожидал. Она была еще красивее, чем помнилась ему — поблескивающие волосы цвета воронова крыла, сверкающие темные глаза. Поцеловав протянутую ему руку, Гаэтано собрал все силы, чтобы с приличествующей вежливостью поинтересоваться, как она поживает. Одета Франческа была в платье из красной тафты, чуть слышно шуршавшее при каждом ее движении. Гаэтано казалось, что он упился красным беллецианским вином, хотя бокал его всё еще был не тронут.

— Я вижу, что семейная встреча доставляет вам огромное удовольствие — произнес позади него мелодичный, чуть насмешливый голос, и Гаэтано, к ужасу своему, понял, что повернулся спиной к герцогине.

— Простите, ваша светлость, — сказал он, поспешно поворачиваясь к хозяйке лицом и покраснев при этом до самых корней волос. — Я и впрямь был так поражен встречей с кузиной, что даже позабыл о хороших манерах. Надеюсь, что вижу вас в полном здравии?

— В как нельзя лучшем, — с улыбкой, в которой проглядывало неподдельное веселье, ответила герцогиня.

В этот момент Гаэтано посетила ошеломляющая мысль о том, что этой юной красавице известно всё о нем и о его детском увлечении Франческой, что она умышленно свела их вместе. Но для чего это ей? Чтобы проверить его решимость? Чтобы напомнить о том, что узы брака следует ставить превыше любви? Он глянул еще раз в ее сторону и увидел, что сидевший рядом с ней Родольфо смотрит на него с точно таким же выражением, как и юная герцогиня. Опасная пара, подумал Гаэтано.

Остаток проведенного за столом времени Гаэтано посвятил герцогине, хотя его не переставали тревожить тихий шорох платья и смех флиртовавшей со вторым своим соседом Франчески. Пока с губ Гаэтано слетали вежливые слова, ум его продолжал лихорадочно работать. Замужем ли Франческа? И если да, то где ее муж? В том, что это не второй ее сосед, выглядевший совсем еще юнцом, Гаэтано был практически уверен. Сосредоточиться на том, ради чего он, собственно, сюда прибыл, оказалось неимоверно трудно.

Завтра на конфиденциальной аудиенции он должен был сделать официальное предложение герцогине. Оба они знали истинную цель его визита, и сейчас Гаэтано размышлял о его возможном исходе. Ждут ли от него, что он поклянется в вечной любви? Он хорошо представлял насмешливый взгляд, которым окинет его герцогиня. Никаких указаний, каким образом следует добиваться ее расположения, отец не дал.

Когда герцогиня поднялась со своего места, встали и все остальные. Она провела их в другой зал, где уже играла музыка, а вокруг низеньких столиков были расставлены стулья. Герцогиня извинилась перед Гаэтано за то, что вынуждена покинуть его, но ей необходимо перекинуться парой слов с командующим беллецианским флотом. Гаэтано остался в одиночестве. Франческа сидела за столиком в другом конце зала, и Гаэтано потянуло присоединиться к ней. Какие, в конце концов, могут быть возражения против того, чтобы он сел рядом со своей кузиной? Особенно, если учесть, что больше никого знакомого у него здесь нет.

— Что такое ты говоришь? — сказал Ральф. — Рассел украл у тебя какую-то игрушку? Не слишком ли много шуму из-за пустяков?

Джорджия скрипнула зубами.

— Это не игрушка, — стараясь сохранять спокойствие, начала она объяснять снова. — Это украшение, на которое я долго собирала деньги, а потом купила его в антикварном магазине.

— Не так уж важно, что это такое, — голосом, который должен был выражать ее предельную беспристрастность, сказала Мора. — Думаю, ты согласишься, Ральф, с тем, что Расселу следует уважать чужую собственность.

Вечером в эту среду все четверо сидели вокруг кухонного стола. Джорджия потребовала созвать семейный совет, и Мора сразу же поняла, что произошло что-то по-настоящему нехорошее. Семейные советы были редкими событиями и собирались только в тех случаях, когда надо было принять какое-то важное решение или, если оно уже было принято родителями, оповестить о нем всю семью.

— А кто сказал, что я взял эту ее дурацкую лошадку? — агрессивно проговорил Рассел. — Зачем она мне сдалась? Джорджия сама, наверное, сунула ее куда-нибудь, а потом забыла об этом.

Ральф немедленно сменил свою точку зрения.

— Джорджия говорит, что это ты взял ее, — проговорил он брюзгливо. — И, похоже, считает, что ты это сделал, чтобы досадить ей.

Рассел пожал плечами, что было не слишком разумно с его стороны, вызвав раздражение обоих родителей.

— Ну, так взял ты эту лошадку или нет? — спросил Ральф.

Наступило молчание. Джорджия затаила дыхание. Если Рассел будет продолжать стоять на своем, можно ли будет попросить родителей обыскать его комнату? Согласится ли на это Ральф? Сейчас он вроде бы на ее стороне, но Джорджия знала, как легко взрослые меняют в ходе спора свою точку зрения. То, что сейчас случится, может повлиять на всё ее будущее в Реморе.

Родериго был подавлен чувством тяжкой вины. Крылатая лошадь была доверена его заботам, а теперь она исчезла. Он заставил Диего еще раз повторить рассказ о ее исчезновении перед двумя уважаемыми гостями из Беллеции. Сын конюшего Овна был уже в Санта Фине и рыскал по ее окрестностям в Надежде отыскать хоть какой-то след жеребенка.

— Корда зацепилась за дерево, — устало проговорил Диего. Он уже несколько раз повторял свой рассказ и искренне верил в то, что говорил. Тем не менее, где-то в глубине души его грызла мысль о том, что он не сумел сохранить доверенную ему тайну.

— Это случилось прошлой ночью, — продолжал Диего. — Я, как обычно, выпустил ее немного размяться, и она летала на Корде. А потом корда зацепилась за высокое дерево в самом углу двора и оборвалась. Она улетела, прежде чем я успел хоть что-то сделать.

— Я послал людей, и они повсюду ищут ее, — несчастным голосом сказал Родериго. — Вскоре мы наверняка найдем ее. Она прилетит домой к матери.

— Если еще прежде ее не найдет кто-то другой, — заметил Лючиано.

— Мы сейчас же сходим к матери жеребенка, — сказал Детридж, и оба Странника направились в конюшню. Звездочка неподвижно стояла в своем стойле.

— Совсем ничего не ест, — покачав головой, сказал Родериго.